И замолчал.
Когда я уже прикинул, как пойду к Брониславовичу и что делать буду, Матвиенко решился, быстро что‑то прикинул на калькуляторе, потом снял трубку телефона и набрал короткий, местный номер.
Ну вот, вызывает охрану… А у меня и пистолета‑то нету!
— Галочка? Доброе утро! Послушай, а Ринат у себя сейчас? Не мог бы он зайти, уважить старика? Передашь? Только срочно–срочно, договорились?
Положил трубку, сказал мне.
— Подождем. — И добавил, извиняясь. — Я такие вопросы не решаю, это с директором надо поговорить.
Через минут пятнадцать вошел директор. Средних лет и среднего роста мужик в простом черном костюме, широким татарским лицом, в тонких очечках золотой оправы и с аккуратной бородкой. Мягкий такой на вид, серьезный и интеллигентный дядька, чьи глаза никак не разобрать за стеклами очков.
— Саша, утро доброе! Звал? — Голос у него оказался под стать, такой же серьезный и мягкий.
— Звал, Ринат Борисович. Тут у нас молодой человек имеет к нам деловое предложение…
Директор выслушал суть. Поглядел в сумку, лицо ничуть не изменилось. Предложил пройти в его кабинет, ибо тут дела делать сложно, а Александру Степановичу ещё сегодня целый день…
Кабинет как кабинет, не очень большой, на стене на выдвижной штанге телевизор, офисные серые стулья, стол, диванчик в углу, на входе секретутка за компом и факсом, окно с модными теперь занавесками типа "жалюзи", это в полоску которые, выходит на глухую внутреннюю стену.
Вежливый татарин преобразился. Деловой, жесткий, стремительный.
— Что есть?
Я открыл сумку.
Тот поглядел, самообладание ему чуть изменило.
— Это всё?
— Нет, это мелочь. Есть ещё золотые слитки, восемнадцать штук. Если договоримся, то… Это ваше.
— Сколько?
Я назвал цену. Глаза директора чуть зыркнули по сторонам. Понятно, это на добрую четверть меньше рыночной цены. Под "рыночной" я ту в виду имею, по которой сдавал золото Матвиенко. Как там Карлуша говорил? Нет такого преступления, на которое не пойдет капиталист ради многопроцентной прибыли… *
* - Капитал избегает шума и брани и отличается боязливой натурой. Это правда, но это ещё не вся правда. Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживлённым, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы. Если шум и брань приносят прибыль, капитал станет способствовать тому и другому. Доказательство: контрабанда и торговля рабами.
T–Дж. Даннинг.
— Откуда это? — Осторожность боролась с жаждой наживы.
— Не важно.
— Молодой человек! — Наставительно поднял палец Ринат Борисович. — А что мне делать, если ко мне за этим… — Он поглядел на сумку. — Придут, а?
— Цена окупает риск. — Сказал я.
— Вероятно. Но где вы это все взяли? Саша говорит, что золото у чистое, редко такое бывает.
— Ринат Борисович, вы же сами понимаете… — Я сделал многозначительную такую паузу. — Где взял, так там больше нет.
— Верное замечание. Итак… Сейчас. — Он быстро что‑то прикинул на калькуляторе, быстро бегая по кнопкам. — Если вы подождете пару дней, то…
— Ждать нельзя. — Твердо ответил я. — Деньги нужны сегодня и как можно скорее. Это ключевое условие.
— Хм… — Жадность, согласно Карловым законам, победила осторожность. — Подождите, сейчас соберут… Пока, может, чаю? Или чего покрепче?
Покрепче чего я пить явно не хотел. Зашла Галочка, дико виляя бедрами, налила нам чайку. Я сидел как на иголках.
Провалиться нельзя. Мне никак нельзя провалиться именно сейчас. Потому как провал сейчас… У меня в руках жизни моих людей, да и моя собственная тоже. И стоит мне самому пожадничать, да даже просто сделать что‑то не то… И нам не пережить тот день в ином мире.
Сожрут.
Волков много, а пистолет один. И патронов к нему не хватит. И когда пограничники подойдут, неизвестно. И вообще не известно, подойдут ли они. Может быть, пара сотен таких же волков сейчас кружит вокруг города, никому выйти не дает… Все может быть.
И потому я буду надеяться только на свои силы.
— Ринат Борисович. — Заглянула в дверь секретарша. — К вам Виктор… Говорит, что вы его ждете.
Виктор принес деньги.
Все, как в кино. Сотенные купюры зеленых американских президентов, уложенные в простую матерчатую сумку. И начальник охраны, мужчина средних лет, с короткой стрижкой и жестким лицом, в меру накачанный и в меру спокойный.
Оставил сумку, вышел.
— Это все, что смогли собрать. — Сказа Ринат Борисович. — Если подождете, то…
— Нет времени.
Пересчитали деньги на столе. Вроде бы все настоящие, наугад брал — проверял — фальшивых нету.
Вынул сотовый, набрал номер.
— Заноси.
— Иду. — Ответил Костик.
Если сейчас Ринат Борисович решит сыграть в свою игру… Рисковый момент, а что делать‑то? Только так и остаётся. И так я очень, очень сильно рискую. Не узнав ничего толком о человеке, оперировать с ним такими суммами по меньшей мере опасно. А ну как сейчас он свистнет охрану, и начнётся… Вдруг он решит, что ему и трети золота хватит?
Через пять минут зазвонил телефон на столе, Ринат Борисович взял трубку.
— Принесли? Да? Сколько? — Он выслушал цифру, кивнул. — Хорошо.
Положил трубку, поглядел на меня.
— Ваш коллега принес, Александр Степанович проверил, все нас устраивает. Одна проблема, тут не хватает трех с половиной тысяч до нужной суммы. Вы принесли чуть больше.
Ну да, может и так. Первая разводка? Или что‑то ещё? В любом случае, это не важно. Время уже к шести, а у меня на руках до сих пор денег нету. Надо быстрее вопрос решать! Потом разберемся, если что!
Набрал номер Костика.
— Как там?
— Проверяют. — Ответил Костик.
— Отдавай им, все хорошо. — Если бы сказал "все в порядке", то Костик бы не фига не отдал, мы с ним заранее договорились на эту фразу.
— Понял.
Сейчас не очень далеко от завода, начальник охраны Виктор и Матвиенко получили в свои руки сумку с остальным золотом, а я получу деньги.
— Возможно, подождете до вечера?
— Нет. — Ответил я.
— Секретаршей возьмешь? — Усмехнулся углом рта Ринат Борисович. — По курсу?
Нет, не шутит. По лицу видно, что не шутит, скажу "да" и забирай секретутку на денек–другой… Если я правильно курс пересчитал с учетом цен на девочек. А Галочка‑то даже не покраснела, да не то что не покраснела, даже и не поглядела в мою сторону.
