- Георг, позвольте представить графиню. Элизабет Шеховская, - по-домашнему просто сказала баронесса.
Барон вежливо поклонился, графиня осталась сидеть и скосилась на него с милой улыбкой.
- Добрый день, господин барон. Рада встрече.
- И я рад, графиня, - вежливо ответил он.
- Мы слишком шумели, простите.
Хасима вжалась в кресло и притихла, она была бы рада исчезнуть. Даже то, что внимание барона было приковано к графине, не спасало ее от чувства тревоги и неуютного покалывания в спине при виде хозяина дома.
- Да, меня привлек шум ваших голосов, - подтвердил барон, - но вы мне не мешали.
- Мы обсуждали ежегодную ярмарку, - сообщила Матильда. - Я мечтаю выиграть лошадь. Я рассказывала графине, как это бывает. Как это трудно.
- Умение стрелять из арбалета не является вашим талантом, ma sheri, - усомнился барон.
Графиня улыбнулась.
Барон воспользовался паузой, во время которой Матильда печально вздохнула и отвела взгляд, Хасима сидела потупившись. Он мог рассматривать графиню, ожидая ответа на реплику. Он подумал, что именно эта молодая особа с игривым огоньком в глазах ему ответит. Матильда называла ее красавицей и утверждала, что американка умна. Женщину с первого взгляда понять невозможно. Ее свежесть и холеность, идеальный наряд оставили осадок нарочитости, словно она намерено так выглядит, чтобы утаить что-то большее. Мгновение и ее взгляд изменился с любопытного на внимательный, потом на кокетливый. Она играет. Ее лицо разительно похоже на лицо ее брата. А руки? Барон одно мгновение смотрел на руки обтянутые кружевными перчатками. И как утром его посетила мысль, могла ли она держать саблю.
- Позвольте спросить, графиня, вы давно из Америки? Не имел возможности побывать так далеко за океаном.
- Мы путешествуем недавно. Третий месяц. Мы провели две недели в Швеции в родственников Хельги, потом была Дания, не слишком примечательное путешествие, потом мы долго ехали сюда. Я только в Вене очнулась, она действительно меня поразила.
- Вы не были в Париже? - спросил барон.
- Только собираемся. Муж его не любит.
- Мы знакомы с графом.
- Вот как? - тут графиня удивилась очень искренне. Потом чуть свела брови, но во время нашлась, считая, что не выдала своего недовольства, продолжала. - Он мне не сказал. Странно.
Она чуть закусила губу и вдруг саркастически улыбнулась.
- Я догадываюсь почему, - кивнула она не слишком уверенно. - Полагаю, что местом знакомства была не опера и не музей.
- Дорогая, - забеспокоилась Матильда, - Георг, как вышло ваше знакомство? Скажите же. Я не помню.
- Я еще не рассказывал, - ответил барон, наблюдая, как графиня старается справиться с неловким для нее положением.
- За карточным столом, я полагаю, - немного разочарованно сказала она. - Александр знает, что я не одобряю его слабость к игре, и потому мне не сказал, пришлось врать об обстоятельствах знакомства.
- Это так серьезно? - спросила вдруг Хасима, обнаружив свое присутствие.
- Они мне давали слово, мой муж и господин Гаруди, что не сядут вместе за игорный стол. Гоподин Гаруди, имея нужду в деньгах и не смея просить прибегает к своим способностям, чтобы выиграть некоторую сумму, но моему супругу такой способ не к лицу, я категорически против этого.
- Успокойтесь, графиня. Увы, вы женщины так просто можете нас разгадать, а мы этого не учитываем, - примирительным тоном сказал барон. - Что ж, спешу вас успокоить, он был с вашим братом, с господином Макензи. И по сути он не выиграл, ставки были пустяковые, ради простого интереса, признаться я не увидел в нем азартного игрока, скорее ему интересен процесс, как некая стратегия, чем результат в виде выигрыша.
- Спасибо, за ваш искренний ответ, господин барон. Я что-то разволновалась. Они с Рагнаром однажды выиграли большие деньги, их едва не обвинили в мошенничестве и не убили. С тех пор я просто опасаюсь таких развлечений.
- Уверяю вас, господина Гаруди и близко не было, - сказал барон.
- Грэг очевидно составил компанию, он никогда не играет.
- Я невольно выдал чужой секрет, - заметил барон. - Надеюсь, вы не будете сердиться долго.
И вдруг лицо молодой женщины просияло.
- Я не умею сердиться, и считаю, что лучшим наказанием будет такой же поступок. Госпожа баронесса, я выиграю для вас лошадь. Должно быть конь великолепен, если вы так его желаете.
- Чистокровный липиццанер! - воскликнула баронесса. - Вы умеете стрелять?
- Я умею стрелять! Дайте только попрактиковаться! Если Александру Константиновичу угодно играть в карты, то мне угодно поехать на сельскую ярмарку. Где она проходит?
- В Бадене, - ответила баронесса.
- Наслышана о его красотах. В четверг отправлю туда слугу подыскать нам дом.
Барон наблюдал преображение схожее с тем, что видел в лице молодого Элберета этим утром. Нрав у них был схож. После всего, что наблюдал барон, ему уже не пришло бы на ум сравнивать их.
В гостиную вошел лакей и сообщил, что внизу ожидает молодой человек, что он назвался братом графини.
- Господа, я должна с вами проститься. Грэг должно быть заехал за мной, не хочу чтобы он меня ждал.
- Я, пожалуй, тоже попрощаюсь, - присоединилась к ней Хасима.
Они вчетвером и слуга спустились вниз. Эл с лестницы увидела свою копию. То, что сотворила Франсин с Игорем было просто изумительно! Одно дело видеть себя в записи, но вот так. Сходство было потрясающим.
- Элберет, - выдохнула она и ее удивление было вполне натуральным. Эл пережила мгновение легкого восторга, что было редкостью в обычной жизни. - Господа, это мой младший брат Элберет.
Матильда фон Лейдендорф обогнала ее и первой всмотрелась в знакомое мужское лицо. Молодой человек смущенно улыбнулся.
- Я вас знаю, - сказала она без всякого приветствия, забыв о вежливости.
В ответ она получила легкий поклон.
- Здравствуйте, госпожа баронесса. Вы назвали меня Жорж Санд в прошлый раз.
Матильда перевела взгляд на Элизабет. Тут фрау Хофман, вспомнила о намеках господина Гаруди и, чтобы не улыбнуться, прикрыла губы. Матильда фон Лейдендорф пребывала в растерянности. Барон остался стоять на последней ступеньке лестницы и наблюдал всю картину свысока и с некоторой надменностью.
- Господин барон, - кивнул ему молодой человек.
Барон ответил вялым кивком.
Пока дамам подавали накидки, Элберет обошел их и встал недалеко от Ледендорфа. Он чуть повернул голову и сказал тихо и низко:
- Неправда ли, моя сестра стоит того, чтобы за нее сражаться?
Барон не ответил, только смерил его взглядом. Молодой Макензи был самоуверен и явно горд утренней выходкой. Барон подметил, что схожи они не только внешне.
