Пейзаж, представший перед уставшими, мокрыми, но довольными путниками, радовал глаз мягкими яркими цветами: зеленая равнина вздымалась холмами до горизонта, над которым возвышались белые вершины гор. Путешественники двигались на север против течения Алдана, и с приходом ночи они добрались до сада лесных орехов, невысокие деревца которого были подрезаны, ухожены и увешены множеством плодов.
- Назавтра уж, наконец, поглядим на хозяев этих мест, - сказал Ортек, когда под старым орешником заполыхал дымный костер, освещавший окрестности. - Похоже, они мастера не только в горном да кузнечном деле, но и землю любят, которая кормит всех людей.
- В этих местах номы владыки всего, что на земле и под землей, - ответил Дуглас.
- Они и одаривают рудокопов.
- Интересно, насколько благосклонны будут они к обездоленным скитальцам. О любом народе судят по его гостеприимству и добродушию. Но покуда я слыхивал не очень лестные рассказы о Рудных горах, - голос Вина выражал недоверие.
За ореховыми высадками взору представали широкие желтые поля. Спелая высокая пшеница колыхалась от дуновения ветра и блестела золотом под ясным голубым небом, в котором пели и кружились звонкие жаворонки. Друзья ступали гуськом по тропе между налитыми полными колосьями. Они поднимались к яркому солнцу, а когда достигли вершины покатого холма, в золотых волнах нивы показались далекие человеческие фигуры, выстроившиеся в ровную линию, за которыми опустевшее поле покрывалось высокими стогами.
Дуглас шел впереди отряда. Его душу наполняло волнение и любопытство. Он припоминал язык, которому обучился в плене гарунов, рассказы Харима о жизни вблизи Рудных гор, гордые взоры рудокопов, которые никогда не оставляли помыслы о свободе и вольной жизни, хотя большую ее часть проводили взаперти темных глубоких шахт.
С приближением чужаков по рядам крестьян пробежали недоуменные взгляды и беспокойные окрики. Вид дракона, который прятался за спинами людей, мог испугать и опытного охотника. Навстречу незнакомцам вышли двое зрелых крепких мужиков.
Они носили серые льняные рубахи, перевязанные поясом, и узкие штаны, которые были заправлены в высокие сапоги.
- Здоровья и долгих лет! - поприветствовал незнакомцев рудокоп, который был старше и выше своего напарника. Он приложил левую руку к сердцу. Его длинные волосы были заплетены в толстую косу, переброшенную через плечо на грудь. - Ежели вы следуете по купеческим делам к нашему ходоку Хошиену, то вам нужно свернуть на закат. Селение Рохно лежит перед Каменным Ложем.
- Долгих лет! - ответил Дуглас. - Мы будем очень благодарны вам, если вы проведете нас к поселению. Уже не первый день мы лишены крыши над головой, теплой постели и сытного стола.
- Рохно не откажет в приюте путникам после долгой дороги, - на лице рудокопа мелькнула милостивая улыбка, но брови подозрительно взлетели вверх, стоило ему услышать речь Дугласа, понятную, но в то же время нечеткую и запутанную.
Крестьянин подозвал мальчишку лет двенадцати и велел ему провести гостей к внешним домам, где проживал торговец Хошиен.
Провожатый был молчалив. Он без отдыха ступал по скошенным полям, ведя за собой чужаков к горам. Вершины Рудников по-прежнему блестели вдалеке, но на горизонте возвышались более низкие каменные холмы, образовавшиеся из нагромождений земли и скал. Предгорья заросли деревьями среди плит и валунов. За полями протекала чистая неширокая река, один из притоков Алдана, перейдя которую путники ступили на широкую дорогу, ведущую к низким домам. Поселок Рохно располагался на ровной поверхности, за которой вырастала гряда скал. Дома, выстроенные из небольших камней, скрепленных долговечным раствором, обладали вытянутой изогнутой формой.
В поселке не было ни одной прямой улицы, и мальчик не раз скрывался от взора иноземцев в многочисленных закоулках и поворотах. Под ногами простиралась твердая каменистая высушенная почва, на которой не могло взрасти ни одно растение, широкие соломенные крыши, зачастую касавшиеся друг друга, надежно прикрывали жителей от палящих солнечных лучей и от внезапных осадков. Тень и прохлада всегда были по сердцу этим замкнутым трудолюбивым людям, рожденным под сенью холодных камней.
Юный рудокоп отодвинул легкую камышовую дверь, ведущую в высокий дом, окна которого были прикрыты металлическими решетками. Вскоре он выбежал вон и помчался в обратную сторону по темным коридорам поселка, а на пороге показался коренастый мужчина, лицо которого заросло густой бородой, волосы были острижены до плеч. Он был еще достаточно молод, но двигался медлительно, толи от лени, толи от испорченного зрения. Его маленькие глаза были прищурены и недоуменно перебегали с одного гостя на другого.
- Уважаемый Хошиен, - после приветствия обратился к хозяину дома Дуглас, - мы пришли в Рудники из далеких краев и проделали без отдыха немалый путь. Нам нечем отблагодарить за постой, но позволь остаться на ночлег в твоем доме и расспросить тебя о здешних местах. - Парень ожидал ответа на свою речь. Он старался говорить учтиво, но у рудокопов был крайне непредсказуемый нрав.
Ходок, как звали рудокопы торговцев за их кочевой образ жизни, потоптался на пороге, еще раз вглядываясь в лица незнакомцев, после чего прошел в темный дом, пригласив последовать за ним. Убранство комнат было скромным: деревянная мебель, белая скатерть, тусклые ткани, покрывавшие каменные стены, но взгляд поражали золотые и серебряные подсвечники, сосуды, украшения, выставленные на полках, полу и свисавшие с потолка. Они прошли несколько узких комнат, в одной из которых хозяйничала приятной наружности молодая женщина, и остановились в маленькой гостиной, уставленной легкими плетеными креслами. Нышу по просьбе Дугласа пришлось остаться у входа и послушно дожидаться возвращения друзей.
- Я мало, чем могу вам помочь, - заговорил Хошиен, после того, как Дуглас вкратце изложил ему историю и замысел их долгого пути. - Я ходок, живу тем, что торгую обозами со степняками. Я родился на западных отрогах гор и бежал в эти мирные плодородные равнины, после того как гаруны уничтожили мою семью и деревню.
Я потерял себя, свое ремесло, веру. Лишенный покровительства номов не может вернуться под покровы тихих пещер. А в вашем деле совет могут дать лишь старейшины, которые передают номам наши молитвы и вещают их ответы жителям.
Самый старый и мудрый жрец никогда не выходит из Каменного Ложа, да к тому же старейшины редко заговаривают с такими как мы, утратившими надежду, - рудокоп замолчал, но его тихий грустный голос еще мгновение отдавался эхом среди каменных стен.
