Гриффиндорец также разъяснил, что Гарри был ранен и лечится вне замка, но наверняка гордится Добби и прочими домовыми эльфами не меньше самого Невилла.
На следующий вечер все живущие в Хогвартсе домовики собрались в Большом зале, где им выразили благодарность за помощь в защите замка; позднее их наградили особой медалью (которая не считалась одеждой!) от имени всего магического мира.
Гермиона не преминула доказать Невиллу свою признательность за то, что тот выступил в поддержку домовых эльфов.
Следующие несколько недель Драко, Гермиона и Невилл провели, свыкаясь с новизной своих отношений.
Молодые люди старались не демонстрировать свои отношения, и большинство окружающих считало их хорошими друзьями. Драко учился не ревновать и по-прежнему любил спать, наполовину накрыв собой Невилла.
Несколько лет спустя они и в самом деле воплотили в жизнь мечты Добби о новом поколении детишек в Хогвартсе.
Одним из первых, кто обо всем догадался, был Грегори Гойл. Драко регулярно навещал его в лазарете и ничуть не удивлялся тому, что Винс не отходит от постели друга. На четвертый вечер Малфой спросил, не нужна ли Грегу помощь — ведь он уже вполне мог бы покинуть больничное крыло.
Винсент исподлобья поглядел на Драко.
— Что? — не понял тот.
— Ты ведь тоже не ночуешь в подземельях. Неужели я позволил бы Грегу появиться там?
— Вы боитесь возвращаться? — нахмурился Драко.
— А ты разве не боишься?
— Нет! Просто… да я совсем не поэтому там не ночую, — выпалил Малфой, отчаянно надеясь, что не слишком краснеет.
— Ясно. Кем же ты увлекся — Грейнджер или Лонгботтомом? — поинтересовался Гойл.
— Что?! — опешил Драко.
Садясь на постели, Грег успокаивающе вскинул руки:
— Можешь не рассказывать.
Драко посмотрел на молодых людей, которые столько лет были его друзьями, которые оставили своих родных ради того, во что верили…
— Обоими, — сказал он.
— Одновременно? — прошептал Винс.
Драко кивнул, силясь подавить смущение.
— Вот и хорошо, — объявил Грег.
— Хорошо? — вскинул брови Драко.
— С ними ты будешь счастлив, — так, словно это было яснее ясного, сказал Гойл.
Поглядев на него, Драко спокойно улыбнулся и ответил:
— Да, я тоже так думаю.
Винс потянулся и пожал другу руку. Все это казалось невероятно странным.
— Проблема со слизеринцами остается неразрешенной. Скорей бы уже Снейп вернулся, — вздохнул Грег.
— Как вернуться, когда его партнер болен? — возразил Винс.
— Вы что, все про всех знаете? — вытаращился Драко.
— Когда человека считают дураком, трудно поверить, что он замечает происходящее вокруг, — пожал плечами Грег.
— Восхищен вашей проницательностью, мистер Гойл, но все же будьте любезны, не разглашайте детали моей личной жизни на каждом углу, — мягко произнес Снейп, появляясь из-за занавески.
— Бля! — пискнул Драко, сердце которого бешено забилось. А ведь он прислушивался! — Да как вам это удается?
— Подбирайте выражения, мистер Малфой. Годы шпионажа и слежения за учениками способствуют развитию полезнейших навыков, — продолжил Снейп.
Ничуть не смутясь, Винсент встал и пожал зельевару руку.
— Рад видеть вас, сэр. Вы уже здоровы? А… ну, вы знаете, кто. В смысле, не Сами-Знаете-Кто, — растерялся юноша.
— Я здоров, спасибо, мистер Крэбб. Мистер Гойл, как вы себя чувствуете?
— Отлично, и все благодаря Драко, — широко улыбнулся Грег.
— Мы перед Драко в Пожизненном долгу, — объявил Винс.
— Что? — вмешался Малфой. — Таких вещей при свидетелях не говорят, Винс! Это же обязывает! Ничего вы мне не должны, разумеется. Грег же мой друг!
— Должны, — хором возразили молодые люди.
— Звучит сопливо, но моя жизнь без Грега — ничто, — тихо разъяснил Винс, — так что мы…
Драко поднял руки, чтобы удержать друзей от клятв такой силы.
— Вы будете рады услышать, Драко, — сообщил Снейп, — что такова судьба наделенных даром целительства: они несут бремя ответственности за спасенных людей, а Пожизненный долг практически никогда не бывает оплачен.
— Ну вот, — уселся на постель Винс, — а мы так ждали подходящего момента.
— Все равно спасибо, — ухмыльнулся Драко. — Я польщен.
— Мы можем поговорить? — обратился Грег к Снейпу.
Северус навел чары непроницаемости, которые разрушил, войдя в палату.
— Говорите. Чем могу быть полезен? — спросил он.
— Как там Поттер? Если бы… если бы Драко не помогал мне, то мог спасти его, и все обошлось бы. Или все лечебные силы ушли на меня?
Молодой человек явно долго и не на шутку беспокоился.
— У меня не вышло бы ему помочь, — быстро отозвался Драко. — Дело вовсе не в количестве сил, честное слово.
— Поттеру уже лучше, — уклончиво добавил Снейп.
— Ох, как хорошо, — выдохнул Грег.
— Он тоже спрашивал о вас.
— В самом деле?
Зельевар кивнул.
— А теперь рассказывайте, — велел он. — Я полагал, что профессор Синистра держит ситуацию под контролем. Отчего это вы не в состоянии вернуться в спальни?
Следующие несколько недель Снейп был невероятно занят. Ситуация на его факультете оказалась сложной. Драко провел тех учеников, которых считал опасными, в одну из потайных комнат подземелья, заверив, что делает это ради их безопасности. Ребята действительно не пострадали, а также не смогли принять участия в битве, но главное — их роль осталась нераскрытой, и теперь при желании они могли стать шпионами. Снейп с облегчением услышал, что будущее его выкормышей не пошло прахом еще до того, как они окончили школу, и есть шанс начать все заново. Зельевар считал своим долгом разъяснить детям, какие пути им открыты. К несчастью, некоторые уже давно и верно служили Волдеморту. Кое-кто был благодарен Драко, другие мечтали перерезать ему горло, да и алхимика с радостью отправили бы на тот свет. В роли декана Северус никогда открыто не выказывал каких бы то ни было политических взглядов, но дети Пожирателей знали его как сотоварища своих родителей, а теперь поняли, что он за ними шпионил. Многие слизеринцы восхищались хитростью и умением своего декана, ловко ведущего двойную игру, но для того, чтобы произнести "Avada Kedavra!", нужен был всего один человек. Это также означало, что отношения с Гарри, его состояние и местонахождение, пока юноша не в силах за себя постоять, требовалось хранить в полнейшей тайне.
Снейп сочувствовал и этим детям: многие из них потеряли родителей, кое-кто — братьев, сестер и прочих родственников; устои их мира навеки пошатнулись. Надежды их угасли, а Гарри Поттера, который даже не был чистокровкой, называли волхвом на страницах всех газет. Северус знал, что ни один из этих учеников больше не придет к нему за советом, и понимал, что не поддержать слизеринцев сейчас означало серьезно рискнуть их будущим. Зельевар даже обрадовался, что профессор Синистра осталась его заместителем. Она тоже была слизеринкой, но не принимала участия в политических распрях; ее подход не отличался теплотой, но этого слизеринцам и не требовалось.
