— Ненадолго, — покачал головой провидец, с трудом возвращая привычное самообладание. — Что бы ты ни говорил, Амон, со мной тебе не справиться. Особенно сейчас. Я сильнее. Всегда буду сильнее. Сильнее любого демона, а уж об ангелах и говорить не стоит. Что же касается неизвестного колдуна, имя которого ты знаешь, но не называешь…
Коричневые губы прорицателя на миг сошлись в тонкую линию.
— Да, сил в нем много. Но нет ни знаний, ни умений, чтобы этими силами распорядиться. Ты же воин. Был воином. И знаешь, что меч — оружие грозное. Но только в руках умелого ратника. Для любого другого это только лишь остро отточенная железяка, которой запросто можно отрубить ногу самому себе.
Сидящий за решеткой усмехнулся такой речистости и сказал:
— Я знаю. И, да, у нашего колдуна против тебя нет шансов, но все же… — заключенный встал, повел затекшими плечами и, остановившись напротив собеседника, подытожил, — ты так и не догадался, а значит, ты не всесилен.
— Посмотрим. — оракул сверкнул глазами и отступил на шаг от железной двери. — Я устрою тебя в первом ряду, щенок. Ты не пропустишь ни мгновения предстоящего действа. Ни единой подробности. У тебя была возможность сбежать, но ты остался, значит, тебе интересно. Посмотришь на свою девку. На ритуал. А потом решим, как именно тебя наказать.
Бывший квардинг никак не отреагировал на эти обещания. Лишнее. Вернувшись на скамью, демон вновь прикрыл глаза, настроившись на ожидание. Он не собирался говорить с Кэсс, хотя теперь, когда их больше не разделяли пространства и миры, она могла бы его услышать. Нет. Нужно исключить любую, даже самую незначительную вероятность того, что его связь с ниидой станет известна старому колдуну. Поэтому пленник сосредоточился, чтобы только почувствовать, где сейчас находится его henba…
* * *
— Вставай, — ее неласково дернули за ногу, вынуждая покинуть уютные объятия безмятежного забытья.
Кэсс приподнялась на локте и еще не прояснившимися ото сна глазами посмотрела на недовольного Тирэна.
— Ты чего? Напугал…
— Уже вторые сутки пошли, как дрыхнешь. Опоздаем, — демон встал и потянулся.
— До соревнования еще две с половиной недели, — пробурчала недовольная, — у нас времени навалом.
Но, тем не менее, соня поднялась с расстеленного на траве одеяла и зябко поежилась. Ее немного шатало, но, по крайней мере, голова была ясной. Оглядевшись, претендентка узнала ту самую поляну, на которой очнулась полгода назад. Очнулась оттого, что почувствовала на себе пристальный взгляд холодных голубых глаз.
— У нас, — сказал тем временем собеседник так язвительно, что у девушки даже брови взлетели вверх от удивления, — три дня.
— Мы что… во временную дыру попали? — хлопнула ресницами искательница приключений и побледнела, когда спутник вкратце поведал ей о готовящемся нападении на алтарь и переносе срока последнего состязания.
— Амон и остальные будут ждать на месте, — сказал Тир и посмотрел в небо. — Уже около четырех вечера, если поторопимся, то успеем в срок.
Одного только упоминания о квардинге Ада оказалось достаточным, чтобы ниида безропотно позволила его сотнику взять себя на руки и взмыть в воздух. Она доверяла другу своего Хозяина. Немного. Как когда-то ей и было предложено. И это «немного» вполне позволяло без страха подняться с авантюристом высоко в небо.
Лишь один раз Кассандра испугалась и вцепилась в крылатого воина, что было сил: когда сверху упала мрачная тень, заслонившая собой клонящееся к горизонту солнце. Огромный дракон, черный и страшный, распластавшись, парил в воздушных потоках. Он был так близко, что чувствовался обжигающий жар, идущий из раскаленной пасти.
Тир рухнул вниз, одновременно разворачиваясь и закрывая человечку собой, опасаясь, как бы огненное дыхание чудовища не спалило нииду. Демон стремительно понесся к земле, понимая, что нападение неминуемо. Надеялся он лишь на то, что успеет достичь леса и затеряться среди деревьев. Однако ящер глухо рыкнул, выдохнув облако дыма, и устремился прочь, не собираясь ни нападать, ни преследовать нахалов, посмевших подняться в одно с ним небо.
И все же спутнику Кассандры хватило радости от встречи. Вместе со своей ношей он на бешеной скорости нырнул в гостеприимную тень леса. Ветви деревьев, которые должны были бы расцарапать беглецам лица, а то и вовсе изувечить — плавно раздались в стороны, и мужчина рухнул на колени посреди крохотной полянки. Разжав судорожно стиснутые руки, сотник усадил еще дрожащую от ужаса рабыню на землю и с недоумением посмотрел ввысь. Стыдно признаться, но в случившемся виноват был только он один — забыл наложить на девчонку заклинание незримости, и уже был уверен, что дракон разорвет или спалит их обоих. Грубая ошибка, непростительная легкомысленность, но… но почему хозяин воздушных просторов не напал?
Претендентка сидела на траве, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Когда они начали падать, ей показалось, будто раскаленное дыхание ящера сожгло Тирэну крылья, да еще в памяти услужливо всплыл недавний страшный полет с высотки — вниз, к грязному мартовскому асфальту мегаполиса. Липкий ужас обступил сознание, паника стиснула горло. Она не увидит Амона. Она никогда не узнает, любит ли он её на самом деле. Но даже это было не страшно.
Она.
Не увидит.
Амона.
Ледяная волна ужаса накрыла с головой. И сейчас несчастная трусиха никак не могла взять себя в руки и перестать дрожать. Все закончилось и закончилось благополучно. Нужно успокоиться. Счастливо спасенная закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Все позади. Но когда ниида решила, что бояться уже нечего, над ней навис спутник.
Тяжелая ладонь стиснула плечо, демон рванул рабыню к себе и вдруг припал к её шее, жадно вдыхая запах разгоряченной кожи. Кассандра пискнула от неожиданности и испуга, попыталась отстраниться, но воин Ада зарычал и прижал её к себе еще теснее. Он ненасытно втягивал воздух, глаза подернулись туманной дымкой безумия, сильные руки резко поворачивали жертву то так, то эдак и прерывистое дыхание обжигало кожу.
— Тирэн, ты что? Пусти! ПУСТИ! — она яростно вырывалась, не понимая, в чем дело, но, чувствуя, что мужчина обезумел.
Он не контролировал себя, не слышал протестующих криков, не обращал внимания на попытки строптивицы освободиться, а взгляд прозрачных зеленых глаз был незрячим и шалым.
— Не. Двигайся, — приказал сотник, лихорадочно обнюхивая плечи, грудь и живот человечки. — Даже. Не. Думай.
Услышав этот сдавленный хриплый шепот, с прорывающимся звериным рычанием, девушка захлебнулась ужасом и рванулась из жадных рук. Страх придал сил и заставил вспомнить то, чему предусмотрительно учил нииду квардинг. Неистовая стихия вспыхнула на кончиках пальцев. Воительница извернулась, лягнула противника под колено. Тот охнул от неожиданности и ослабил хватку. В этот миг она высвободила руку и ударила зарвавшегося наглеца в центр грудной клетки, посылая по ладони огонь. Наставник захрипел и рухнул в траву.
