— Да вы спросите Сайо-ли, уважаемый мудрец, — громко сказал Гатомо. — Если еще сомневаетесь в моих словах.
В коридоре замка послышались легкие шаги. Сердце юноши нервно сжалось. И тут болезненный укол в ногу вырвал его из сна.
— Вот, гад! — он разглядывал раздавленного комара. — Разбудил, Каллен проклятый.
Из-за вампиристого насекомого Алекс так больше и не заснул. Отчаявшись, он допил остатки вина, которое принесла Мерисид, и с трудом заставил себя съесть половину лепешки.
Солнце полыхающим шаром взбиралось на небосвод, а спасительница не появлялась. Все сильнее мучила жажда. Чтобы хоть как-то уберечься от заразы, Александр смешивал воду из канала с остатками вина.
Танцовщица появилась неожиданно. Прошелестели кусты, зашлепали по воде босые ноги. Алекс резко сел, сжимая меч дрожащей от слабости рукой. Одетая только в белую юбку, Мерисид, пыхтя, тащила большую корзину. Заметив его, девушка устало улыбнулась.
— Я уже думала, что зря пришла.
Отвечая, Александр растянул потрескавшиеся губы в подобии улыбки. Едва не упав на чуть живом причале, танцовщица с наслаждением избавилась от груза. Ловко спрыгнув на дно лодки, она окинула парня оценивающим взглядом.
— Давай, перевяжу.
Александр безропотно согласился.
— Сейчас все празднуют, вот я и ушла незаметно, — говорила она, ловко разматывая бинты. — А вечером новоселье у Небраа, надо будет помочь твоей Анукрис с устройством праздника. Держись.
Парень тихо ойкнул.
— Очень быстро заживает, — с ноткой удивления проговорила девушка. — Не зря мне жрец эту мазь нахваливал.
Раненого перевязали, напоили пивом и прикрыли циновкой от любопытных глаз.
— Тусет сильно переживает из-за смерти Нефернут, — проговорила Мерисид, работая веслом. — Постарел сразу на десять лет.
— Ты его видела? — спросил Алекс, чтобы поддержать разговор.
— На празднике, — ответила девушка. — Слышала, что сепах очень ругал Моотфу за то, что тебя так и не нашли. Мождеям приказали еще раз обыскать каждый дом.
— Мне бы только в себя прийти, — пробормотал юноша. — А там я с ними разберусь.
Мерисид пренебрежительно фыркнула.
— Ты вон с одним убийцей чуть разобрался…
— Их было четверо! — измученный болью Александр не смог стерпеть еще и клевету.
— Сколько? — недоверчиво переспросила девушка.
— Трое келлуан, из них двое с мечами, и тощий голый негр с тяжеленным копьем!
— А не врешь?
— Спроси у крокодилов в канале, — огрызнулся парень.
Какое-то время лодочница молчала.
— Ты знаешь, кто это был?
— Одного келлуанина встречал в Нидосе, — проворчал он. — Толстяк в парике из человеческих волос. Остальных первый раз видел.
— Ты не заметил, у того чернокожего копье было с железным наконечником? — еще немного помолчав, спросила Мерисид.
— Еще бы! Так он, сволочь такая, им мне руки то и порезал!
Девушка хмыкнула.
— Радуйся, что только руки! — в голосе Мерисид звучало неприкрытое восхищение. — Это же басим! Убийца львов!
— Это кто еще такой? — спросил в глубине души польщенный Александр
— Их народ живет за южной границей Келлуана, — нараспев, словно рассказывая сказку ребенку, заговорила девушка. — Там, где в лесах много диких зверей. Львы и леопарды сторожат человека на каждом шагу, слоны и зебры вытаптывают посевы, а злобные обезьяны воруют маленьких детей. Поэтому басимы сильны и воинственны. Они великие охотники. Чтобы получить от вождя племени разрешения взять жену, юноша — басим должен в одиночку убить льва и принести его шкуру в подарок отцу невесты. Иногда их воины поступают на службу в армию Келл-номарха, жизнь, здоровье, сила. Только очень сильный келлуанин может в одиночку победить басима. Но я никогда не слышала, чтобы кто-то из них становился наемным убийцей. Ты великий воин, Алекс, если сумел справиться с ним.
Юноша, дремавший под мерный говорок танцовщицы, не смог удержаться от самодовольной улыбки.
«Доброе слово и кошке приятно», — почему-то подумал он и тут почувствовал, как лодка поворачивает направо.
— Куда мы плывем? — спросил юноша, делая попытку отодвинуть циновку.
— Это Роянский канал, — ответила Мерисид. — Не высовывайся, на берегу какие-то люди.
Алекс затих. Очевидно, от не прекращавшегося жара и боли в боку, он потихоньку утратил чувство времени. Юноше казалось, что они уже целый день куда-то плывут по медленной, спокойной воде. Внезапно он понял, что лодка движется все медленнее и медленнее, то и дело царапая дно.
— Все, — сказала девушка. — Вылезай. Дальше пойдем пешком.
Александр отодвинул циновку и огляделся. Вокруг сплошной стеной стоял полусухой камыш. Мерисид, стоя по колено в воде, помогла ему выбраться из лодки.
— Держись, — приободрила она парня. — Еще немного осталось. Там отдохнешь.
Девушка подхватила корзинку и собралась взять сумку Алекса. Но тот упрямо мотнул головой.
— Я сам.
Камыши перешли в заросли густого кустарника, через который пришлось буквально проламываться. Александр шел на автомате, не видя впереди ничего кроме гладкой спины Мерисид, где под светло-коричневой кожей перекатывались крепкие мускулы. Несколько раз он поскальзывался, успевая, однако, схватиться за тонкие, гибкие ветви.
Заросли тянулись до невысокой, полуразрушенной стены из привычного сырцового кирпича. Девушка дошла до первого же пролома и с наслаждением опустила корзину на землю. Алекс безвольным мешком плюхнулся рядом и снизу вверх посмотрел на свою провожатую. Та выгнулась, разминая мышцы, схватилась за край стены и ловко вскарабкалась наверх. Юноша задрал голову и лишний раз убедился в отсутствии у нее нижнего белья.
«Какая только дурь в больную голову не лезет», — пробормотал он, опуская глаза.
— Сможешь подать мне корзину? — раздался сверху озабоченный голос.
— Конечно! — бодро отозвался Александр и тут же пожалел о своих словах.
— Как ты только её дотащила! — процедил он сквозь стиснутые зубы, запредельным усилием вздергивая вверх руку.
Если бы танцовщица тут же не подхватила корзину, через миг пальцы юноши безвольно разжались.
Мерисид тихо засмеялась.
— Теперь залезай сам! Да подожди, держись за меня.
Алекс еле вскарабкался по полуобвалившейся стене и на секунду замер. Настолько открывшаяся картина отличалась от того, что было за его спиной. Обширный двор с кучками песка и редкими клочками светло-зеленой травы, сломанные ворота между высоких пилонов, двойная цепочка скульптур, протянувшаяся от ворот до неглубокой ямы на месте засыпанного песком священного водоема. Бившее в глаза солнце мешало разглядеть, что за животные сидят на невысоких каменных постаментах. В углу возвышался приземистый, темно-желтый храм, чьи очертания терялись на фоне пустыни, раскинувшейся за противоположной оградой.
