Кирилл Кривицкий - Страж. Наемник

– Жестко, а то, что там будут маги вообще фигово. И чего, хочешь сказать, что никто и никогда не пытался вырваться, сбежать?

– Пытались, конечно, только уж очень давно, более полутора тысяч лет никто не пытался, и тебе не советую, свои же убьют. Если кто-то пробует сбежать, всю группу выпускают на арену без оружия и передышки, ведь согласно традиции арены, группа бьется только один раз за день.

– Понятно, значит, смиряют жесткими правилами, а главное надеждой на свободу, умно, весьма умно. – полукровка вновь задумался, пробежался сожалеющим взглядом по стражникам, затем встрепенулся, посмотрел Язулле в глаза. – Слушай, а стражники вообще неприкосновенны или есть какие-то лазейки? Понимаешь, мне позарез нужно парочку этих толстопузиков прикокнуть, просто вилы как надо! – Язулла содрогнулся – Негостеприимно у вас тут, стоило только из портала выйти, как на меня набрасываются какие-то перекачанные и размалеванные мордовороты с тоненькими голосками. Не слушая извинений, начинают махаться железками, а стоило их положить, немножко полюбоваться голыми барышнями, как какой-то пентюх пытается сделать из меня пропеченную курочку в собственном соку, да удачно так, что и башку свернуть не успел. – полукровка посмотрел на побледневшего Чатлана. – Мне вообще-то все равно, могу и вас шлепнуть, но тогда могут полезть в драку остальные, и я останусь в одиночку, а этого хотелось бы избежать. Я из такого далекого далека, что информация, а главное источник этой информации мне жизненно необходим.

Язулла вновь переглянулся со слегка пришедшим в себя Чатланом, перевел задумчивый взгляд в потолок и принялся о чем-то размышлять.

– Ну-у, – неуверенно протянул Язулла – слышал как-то, что стражники иногда избавляются от конкурентов в казематах заталкивая бедняг в камеры. Ведь в традициях сказано, что стражники неприкосновенны в коридорах, но о камерах ничего почему-то не говорится, и я никогда не слышал, чтобы такую группу казнили или хоть как-то наказали.

– Да они собственно никогда в камеры не входят, а на арену только рабы. – подал голос Чатлан, окончательно пришедший в себя.

– Отлично. – полукровка мечтательно улыбнулся – Ладно, мужики, пойду, поболтаю со стражниками немного.

Полукровка отстранился, покачнулся и ухватился за стену, чтобы не упасть. Стражники насторожились. Полукровка, блаженно улыбнувшись, припал к стене, словно пытался обнять каменные блоки, начал непонятно кому ласково лопотать.

– Ну, мой миленький, давай, поделись еще. – потеснее прижался к стене и уперся в нее лбом, оставляя кровавые разводы. – Сегодня столько народу было, ведь запасся на несколько дней вперед, давай же отдай чуть-чуть, ну чего тебе стоит? – стражники переглянулись, Чатлан сочувственно покачал головой. – Все рано она тебе не нужна, ведь подкармливал по чуть-чуть все это время, не дал сдохнуть. Ну же, мой хороший, я потом тебя заберу, слово даю! – полукровка содрогнулся, застонал от наслаждения, некоторым привиделась темная дымка, окутавшая его на несколько мгновений. Стражники начали неуверенно приближаться – Вот спасибо, золотце мое, обязательно заберу, я добро не забываю.

Полукровка отстранился от стены, весело посмотрел на насторожившихся стражников.

– Привет доблестным воинам, как сегодня ставки, кто-нибудь выиграл?

Стражники расслабились, один из них сокрушенно покачал головой и неожиданно ответил. – Сегодня не получилось ставку сделать, служба, чтоб ее! – полукровка сочувственно покивал головой и заговорщицки приблизился.

– Вот что я вам скажу, мужики, завтра обязательно поставьте на нас, слышали ведь, что порвали всех. – стражники вновь переглянулись, в глазах загорелся огонек алчности. – Ставьте, ребята, не прогадаете, клык даю. У нас в группе подобрались сплошь звери, только вон те трое громил красноглазых чего стоят, остальные тоже не легче.

Полукровка пошел вперед уверенной походкой, уже не покачиваясь и перебрасываясь шуточками со стражниками, словно со своими закадычными друзьями с которыми распил ни один бочонок вина. Группа угрюмо шла вперед, изредка бросая злые взгляды на полукровку, обхватившего стражников за плечи, и упоенно расписывающего женские прелести покатывающимся с хохоту стражникам. Тем временем группу привели к месту их заключения, двое впереди идущих стражников отперли дверь и встали по бокам, пропуская идущих на свободу внутрь.

– Нет, там такая красотища, страх, да и только! М-м-цу. – полукровка, мечтательно закатив глаза, поцеловал свои пальцы, пытаясь выразить жестами насколько красивое зрелище. – Как только получу свободу, обязательно загляну к девочкам и вот тогда не вылезу от них пару недель, не меньше. – стражники, сально улыбаясь не заметили, как миновали своих сослуживцев, стоящих по бокам с вытянувшимися лицами. Полукровка резко остановился, посмотрел на ухмыляющихся стражников, и криво улыбнувшись в ответ, сказал. – Но вам это не грозит. – резко ударил в гортань, перебивая голосовые связки, отточенными движениями переломал руки и ноги стражнику и закинул в угол камеры. Второму двинул кулаком в лоб, погружая в беспамятство. Повернулся к дверям. – Претензии есть? – стражники за дверями покачали головами – Тогда определитесь, либо сюда, либо туда. – дверь моментально захлопнулась.

Полукровка, пританцовывая, подхватил стражника и направился в тот угол, в который забросил второго. Посмотрел в побелевшие от боли глаза искалеченному. – Ты не бойся, умрешь завтра утром. – осторожно положив второго стражника на солому, продолжил методично ломать кости, приговаривая. – Не люблю я это делать, извини за каламбур, но что поделать, мне нужно, чтобы ты помучился немножко перед смертью, а потом я тебя убью, я же добрый, я ж хороший, весь из себя безобидный такой, белый-белый, прям пушистый!

Сокамерники отошли от полукровки подальше, не сводя округлившихся глаз с развернувшейся перед ними картины. Полукровка, что-то напевая себе под нос, перебил связки второму стражнику и точно так же искалечил беднягу, как и первого. Затем, не стесняясь никого, припал к горлу жертвы. Искалеченный стражник содрогался, а полукровка не спеша пил кровь, постанывая от удовольствия. С сожалением оторвался, облизал губы и уселся у стены в обнимку с трупом, блаженно прикрыв глаза и поглаживая блоки камеры. Неожиданно полукровка отбросил от себя искалеченный труп, по всему телу словно прошла волна, на лице застыла печальная маска тоски. Полукровка провел по лицу ладонью, смахивая запекшуюся кровь, и неожиданно проникновенно запел.

[Кольщик. – М. Круг]