― Какая муха, Пэнс? ― улыбнулся он. Сегодня, похоже, это была ты. ― Пэнси вспыхнула, и Драко быстро захлопнул дверь перед ее носом.
Гермиона несколько минут смотрела, как Драко стоит, привалившись к двери, уткнувшись в нее головой, упираясь кулаками, и тяжело дышит. Он… злился? Расстроился? Не разберешь. В комнате стояла тишина. Гермиона сглотнула — в горле пересохло. Что угодно за стакан воды.
В конце концов Драко обернулся, на мгновение встретившись с ней взглядом. Гермиона стояла у эркера, ее палочка лежала на подоконнике.
― Нам надо поговорить, ― тихо сказала она, быстро опуская глаза, чтобы оценить расстояние между рукой и палочкой — успеет ли вовремя дотянуться. Все время начеку. Необходимость этого пугала.
― Это ничего не значит, Грейнджер, ― резко сказал Драко.
Гермиона подняла взгляд, удивленная его реакцией.
― Что?
― Не строй иллюзий. Я уже сказал, почему остановил Паркинсон. А так мне плевать, избей она тебя хоть до смерти.
Гермиона уставилась на него, не зная, что подумать. Не имея ни малейшего понятия. Она страшно удивилась, когда Драко схватил Пэнси за руку. Все это было так неудобно, ей почти хотелось, чтобы он этого не делал.
Драко разозлился — кажется, ему не удалось ее убедить. И Грейнджер явно не хотела продолжать этот разговор, по крайней мере, не сегодня.
― Я хотела поговорить о Зимнем Бале, ― она сменила тему, и Драко вздохнул с облегчением.
Да, определенно с облегчением. Он явно чего-то опасался.
― Ты знаешь, что кто-то вывесил объявления? ― Драко прислонился к двери, рубашка немного распахнулась на груди. Милая подробность. ― Кто их сделал?
Малфой засунул руки в карманы и посмотрел ей в глаза.
― Кто-то из префектов-шестикурсников, ― он пожал плечами. ― Пока ты целую неделю страдала фигней, как Мерлин-знает-кто, я сказал префектам начать подготовку. ― Голос звучал самодовольно.
― Что ты еще сделал? ― спросила она, проглотив легкую досаду.
― Поговорил со Снэйпом о запрете на использование магии в бальном зале. Тебе надо бы следить за этим, Грейнджер.
Гермиона подняла бровь.
― Ага. ― Ее пальцы чуть сильнее сжали край подоконника. Драко опять пожал плечами. Гермиона могла поклясться, что он избегал ее взгляда.
(И, да, так оно и было.)
― А ты знаешь о традиции приходить парами?
Драко скривился. ― Как будто меня это волнует.
«Как? — подумала она. — Как он может быть таким поразительно спокойным и хладнокровным, таким уютно самодовольным, когда события той ночи все еще жгут ее память? Он что, забыл? А как насчет предыдущих десяти минут?» Гермиону все еще трясло. Это что, уникальная способность Малфоев — абстрагироваться от всего отвратительного и ужасного, что они делали? Вот что давало им возможность сохранять душевное равновесие?
И нет, — поняла она, — очевидно, он не имеет ни малейшего представления.
― Ну, мы ничего не можем поделать, ― продолжила она, уже жалея, что начала этот разговор. Пусть бы он как-нибудь сам выяснил. ― Профессор Макгонагалл сказала, что так было всегда.
― И? ― засмеялся он. ― Что, никого не можешь найти? Меня столько женщин умоляло пригласить их — я просто обалдел.
― Правда? ― нахмурилась Гермиона, уперевшись руками в бока.
«Господи, — подумал Драко, — Да что с ней такое»?
― Угу, правда. Не все же такие жалкие, грустные и одинокие, как ты, Грейнджер.
― Ты действительно не знаешь, да?
― Что?
― Старосты, девочек и мальчиков? Идут вместе?
Он скривился. ― Из нас пара, как из говна пуля.
― Ну, у нас нет выбора, ― ответила Гермиона. ― Это традиция, освященная веками. Макгонагалл подтвердила.
Драко спал с лица.
― Мне насрать, пусть это будет хоть чертово евангелие, я не войду в этот зал под ручку с тобой.
― Господи, ты такой…
― Такой что, Грейнджер?
Она уставилась на него.
Они уставились друг на друга.
Ничего не произошло.
― Я тоже не хочу идти с тобой, ― вздохнула Гермиона. ― Для меня это вообще полный кошмар. Я думаю, мы войдем вместе и объявим это чертово мероприятие. Нам бы все равно пришлось. Мы не должны делать ничего необычного.
― И мы никому не говорим, что мы типа как пара.
― Черт, ― съязвила она. ― А я-то уже собиралась бежать в гриффиндорскую башню рассказывать об этом каждому встречному. ― Гермиона подняла глаза к потолку. ― Все равно все поймут, когда увидят, что ты не с Пэнси, а я не с… ― Она остановилась. Ну, с кем там она могла бы быть.
Драко поднял бровь.
― Не с… кем?
― С кем-то, с кем бы я пошла.
― И это был бы… кто? Некто воображаемый? ― «Не иначе как Поттер».
― Заткнись, Малфой.
Он пожал плечами.
― Просто интересно, кто может быть настолько безнадежен.
Гермиона закатила глаза.
― Если мы хотим обсудить что-то еще, лучше сделать это сейчас, чтобы остаток вечера и, будем надеяться… если нам повезет… всю следующую неделю можно будет опять не разговаривать.
― Звучит заманчиво, но есть одна мелочь.
Его тон был так чертовски — гррр — она не знала. Господи. Тот день? Да, да… это была не лучшая идея, не правда ли? А, наплевать. Выше нос, полный вперед, забудь, что это вообще было…
― Не знаю, как насчет тебя, Малфой, а я каждую ночь на этой неделе рыдала в подушку, пока не засну.
Драко уселся на диван.
― И что сказал Поттер?
Гермиона нахмурилась.
― О чем?
― О том, что ты и я должны идти вместе, ― ответил Драко. ― Сама идея омерзительна, но хотел бы я посмотреть на его рожу. Это могло бы облегчить мои страдания, хоть на пару минут.
Какое это сейчас может иметь значение? Она почти хотела, чтобы он орал на нее. По крайней мере, тогда бы это не казалось таким… таким чертовски противоестественным. «Мерлин, Гермиона, — думала она, — а чего ты ожидала? Еще крика? Еще боли? Еще…»
― На самом деле, это он мне сказал, ― коротко сказала она, отогнав неприятные мысли. ― Я сама забыла.
Драко, кажется, слегка удивился. ― Ни дикой ярости? Ни угроз мордобития? Наверняка он был как минимум немного разочарован.
― Разочарован?
― Что он не сможет пойти с тобой, ты, тупая дура.
― Ты действительно совершенно его не знаешь, да?
― А что, похоже на то, что мне не насрать?
Гермиона закатила глаза.
― Ну, если это все, я иду к себе.
Драко равнодушно пожал плечами.
Она схватила палочку с подоконника и прошагала мимо. Разговор продолжался всего пару минут, а она уже чувствовала себя выжатой как лимон. С нее было довольно. Одного слова было довольно.
Казалось, между ними было безмолвное соглашение игнорировать то, что случилось в ту ночь. По крайней мере, на данный момент.
