— Что он тебе сказал? — продолжал допытываться старик.
— Ничего, господин, — она пожала плечами. — Только предупредил, что это нападение часть чего-то более серьезного.
— Угадал, — вздохнул жрец и поморщился. — Да не зови меня господином! Ты теперь жена моего брата, значит мне сестра!
— Хорошо, — девушка замялась. — Брат.
— Так-то лучше, — проворчал Тусет.
— Кто это тебя так стукнул? — поинтересовалась она, разрывая бинт поперек и ловко связывая концы на затылке бантиком.
— Старый знакомый, — тем же недовольным тоном ответил жрец. — Где сейчас Алекс?
— Не знаю, — развела руками Анукрис. — Я попросила одного человека спрятать его.
— Кого? — насторожился второй пророк.
— Прости… брат, не скажу, — покачала головой девушка. — Я поклялась.
— Как хочешь, — пожал плечами Тусет. Отстраняя её руки, он встал с табурета и подошел к перилам, ограждавшим лоджию. В саду суетились слуги. Жрец обернулся, посмотрел на неё.
— Что здесь случилось, Анукрис? Как это произошло? Что говорят люди?
— Разве тебе не сказали гос… брат? — удивилась девушка.
— Они говорят только то, что хотят, — вздохнул жрец. — А я должен знать все.
— Тогда тебе лучше расспросить Мерисид — проговорила невестка. — Она была в твоем доме… Сразу после того, как все случилось. Если хочешь, я её позову?
— Подожди, — остановил её Тусет. — Она уже принесла тебе клятву слуги?
— Еще нет, — покачала головой невестка. — Мерисид хочет уйти из храма, но Сетиер сказал, что отпустить её может только верховный жрец. Помоги, брат.
— Я завтра же поговорю с Джедефраа, — пообещал старик.
На лестнице послышался шелест шагов. К ним поднялась озабоченная Мерисид.
— А мы только что о тебе говорили, — улыбнулась Анукрис.
— Надеюсь, ничего плохого? — спросила танцовщица и, не дожидаясь ответа, сказала. — Слуги закончили уборку. Может, расплатиться едой? У нас её много осталось.
— Поступай, как считаешь нужным, — кивнула хозяйка. — И приходи сюда. Мудрец хочет с тобой поговорить.
Заметив настороженность, мелькнувшую в глазах подруги, девушка поспешно добавила:
— О том, что произошло в тот день в его доме.
— Я только распоряжусь и сейчас же приду, — кивнула танцовщица.
Когда Мерисид ушла, молодая женщина взглянула на деверя.
— Зачем нужны были эти убийства? Они даже не взяли драгоценностей! Кто мог такое сделать, брат? Для чего их убивать?
Тусет отвернулся.
Анукрис открыла рот, собираясь задать еще один вопрос, но тут жрец заговорил.
— Для того, чтобы напугать меня! Это те же, кто прислал налетчиков в гостиницу. Те, кто опоил тебя и Треплоса безумным зельем.
— Ты уверен… брат? — на гладком лбу молодой женщины обозначились продольные морщинки.
— Да, — кивнул Тусет. — Они.
— Но мы же не в Нидосе! — вскричала Анукрис. — Это наша страна! Город, где тебя встречали как героя!
— Видимо, мои враги еще более могущественны и жестоки, чем я предполагал, — пробормотал Тусет, отводя взгляд.
— И что ты теперь будешь делать? — спросила она, с жалостью глядя на старика.
— Мстить! — резко обернувшись, проговорил он. — Я найду их! Если ты мне в этом поможешь?
Анукрис усмехнулась.
— Я за ворота боюсь выйти. Сегодня кто-то написал на воротах иероглифы «Сияш» и «Фелав». Ты должен знать, что это значит.
— Иноземное чудовище, — пробормотал жрец.
— Слуг на празднике чуть не побили, хотя они меня ненавидят, — продолжала рассказывать молодая госпожа, перебирая в вазе персики. — А вчера ночью в сад вломились трое пьяных парней. Собрались искать здесь убийцу. Сказали, что мождеи подкуплены, и поэтому ничего не нашли в моем доме.
Она грустно усмехнулась.
— Даже Небраа проснулся и сразу послал за подмогой к соседям. Хорошо еще, что они у нас люди хорошие и прислали своих слуг. Чуть вытолкали тех пацанов. Нет, брат, плохая из меня помощница.
— Тогда, может быть, попросить Мерисид? — предположил Тусет.
— Спроси у неё, — пожала плечами Анукрис, радуясь, что в темноте жрец не видит её лица.
Они какое-то время посидели молча. В наступившей тишине слышались довольные восклицания соседских слуг, покидавших усадьбу, и скрип калитки.
— Я все никак не могу понять, — заговорила хозяйка, бросив косточку от персика на стол. — Кто открыл дверь убийцам?
— Может Ренекау? — предположил Тусет.
— Вряд ли, — засомневалась Анукрис. — Когда Мерисид пришла, её уже убили, а в доме было полно мождеев. Кто-то пустил убийц после того, как служанка увела Алекса к каналу.
— Ворота не могли остаться без присмотра, — твердо сказал жрец.
— Тогда почему убийцы спокойно вошли? — спросила хозяйка, глядя на его залитое лунным светом лицо.
— Очевидно, потому, что привратник их знал, — ответил тот. — И без опаски впустил.
Тут их разговор прервался. На крышу поднялась Мерисид.
— Соседские слуги ушли, госпожа. Они благодарят тебя и господина Небраа за доброту и щедрость.
— Спасибо тебе, — улыбнулась Анукрис. — Расскажи господину Тусету, что ты видела в его доме.
— Мудрец, — Мерисид поклонилась. — Позволь мне сделать это завтра. Праздник, новоселье. Я так устала, что могу позабыть что-то важное.
— Ты права, — легко согласился жрец. — Отдыхай, а завтра утром мы побеседуем.
Чтобы лишний раз подчеркнуть свое расположение, Анукрис приказала поставить кровать для Мерисид в своей комнате.
— Когда ты принесешь клятву слуги и окончательно переселишься в дом, сможешь занять любую комнату, — пообещала молодая женщина. — А пока отдыхай здесь.
— Ты так добра, госпожа, — растроганно хлюпнула носом танцовщица, присаживаясь на раскладную кровать. — Я не достойна такой заботы.
— Поверь, мне лучше знать, — улыбнулась Анукрис и, присев рядом, шепотом спросила. — Ты так и не рассказала мне, что с Алексом?
Мерисид вздохнула.
— Я понимаю, как ты вымоталась и устала, — хозяйка взяла в руку её ладонь. — Но… скажи, как он?
На осунувшемся лице танцовщицы появилась снисходительная улыбка, еле различимая в тусклом свете масляного фонарика.
— Я отвезла его в старый храм Баст, что у Роянского канала. Там его никто не найдет.
— Как его раны? — расспрашивала Анукрис. — Он очень… плох?
— У него жар, госпожа. Я оставила ему мазь и еду. Если боги помогут, он выздоровеет.
— Может, лучше спрятать его где-нибудь поближе? — предложила госпожа. — Чтобы я смогла за ним ухаживать?
