— Не обращай внимания, — из-за спины Гарри сказала Гермиона. — Просто не обращай внимания, и всё.
— Эй, Поттер! — завизжала Панси Паркинсон, девочка из «Слизерина» с лицом мопса.
— Поттер! Дементоры идут, Поттер! Ууууууу! Гарри плюхнулся за гриффиндорский стол рядом с Джорджем Уэсли.
— Новое расписание третьеклассников, — объявил Джордж, передавая листы. — Что это с тобой, Гарри?
— Малфой, — усаживаясь по другую сторону от Джорджа, объяснил Рон. Он пепелил глазами стол «Слизерина». Джордж посмотрел туда же, как раз вовремя, чтобы заметить, как Малфой снова изображает припадок.
— Жалкое дрянцо, — спокойно сказал он. — Вчера, когда дементоры обыскивали наш вагон, он был вовсе не такой храбрый. Примчался прятаться к нам в купе, верно, Фред?
— Чуть не обмочился, — бросил Фред, презрительно глянув на Малфоя.
— Да я и сам, признаться, был не очень-то счастлив, — добавил Джордж. — Они такие жуткие, эти дементоры…
— Как будто замораживают тебя изнутри, — проговорил Фред.
— Но ты ведь не упал в обморок, — тихо заметил Гарри.
— Да забудь ты! — постарался успокоить его Джордж. — Папе однажды надо было побывать в Азкабане, помнишь, Фред? Так вот он тогда сказал, что ничего хуже с ним в жизни не случалось. Он вернулся домой весь дрожащий, ослабевший… Эти дементоры, они высасывают всю радость из окружающего пространства. Большинство заключённых сходят с ума.
— В любом случае, мы ещё посмотрим, что будет с Малфоем после первого квидишного матча, — заявил Фред. — «Гриффиндор» против «Слизерина» — первая игра сезона, не забыли? Единственный раз, когда Гарри и Малфой встретились на квидишном поле, Малфою определённо пришлось плохо. Немного повеселев, Гарри набросился на сосиски с тушёными помидорами. Гермиона изучала своё новое расписание.
— Ооо, здорово, уже сегодня начнутся некоторые новые предметы, — счастливым голосом воскликнула она.
— Гермиона, — Рон нахмурился, заглянув через плечо Гермионы в её листок, — они что-то перепутали с твоим расписанием. Смотри — тебе записали по десять уроков в день. На это просто времени не хватит.
— Я справлюсь. Я обо всём договорилась с профессором Макгонаголл.
— Но ты посмотри, — засмеялся Рон, — вот, например, сегодня утром. Девять часов — прорицание. А внизу: девять часов — мугловедение. И ещё, — Рон, не веря своим глазам, наклонился, чтобы получше рассмотреть бумагу, — смотри — под всем этим, арифмантика — девять часов! Я, конечно, знаю, что ты у нас очень умная, Гермиона, но не до такой же степени. Как ты можешь быть на трёх уроках одновременно?
— Не глупи, — коротко ответила Гермиона. — Конечно, я не могу быть на трёх уроках одновременно.
— А тогда как?…
— Передай мармелад, — попросила Гермиона.
— Но…
— Ой, Рон, какое тебе дело до того, что у меня такое плотное расписание? — огрызнулась Гермиона. — Я же сказала, что обо всём договорилась с профессором Макгонаголл. Как раз в это время в Большой зал вошёл Огрид в длинной кротовой шубе. В громадной руке он рассеянно крутил дохлого хорька.
— Нормалёк? — радостно закричал он, задержавшись возле ребят по дороге к учительскому столу. — Вы у меня на самом первом уроке! Прям после обеда! С пяти утра на ногах — всё подготавливал… Чтоб всё путём… Я, да вдруг учитель… во дела, чес'слово! Он широко ухмыльнулся и отправился к учительскому столу, от избытка чувств размахивая хорьком.
— Хотел бы я знать, что это он там подготавливал? — задумчиво произнёс Рон, с ноткой обеспокоенности в голосе. Зал постепенно пустел — школьники расходились по классам. Рон сверился с расписанием.
— Пора идти, смотрите, кабинет прорицания на самом верху Северной Башни. Туда минут десять добираться…
Они поспешно доели, попрощались с Фредом и Джорджем и направились к выходу из зала. Когда они проходили мимо слизеринского стола, Малфой очередной раз изобразил обморок. Взрывы хохота преследовали Гарри до самого вестибюля.
— Где-то — здесь — можно — срезать… — пропыхтел Рон, когда они вскарабкались по уже седьмой длиннющей лестнице и очутились на незнакомой площадке. Вокруг не было ничего, кроме большой картины, изображавшей пустую лужайку.
— Мне кажется, нам сюда, — сказала Гермиона, всматриваясь в безлюдный коридор справа.
— Не может быть, — откликнулся Рон, — это же южное направление, видишь, даже озеро видно из окна… Гарри рассматривал картину. На лужайку только что вывалился толстый, серый в яблоках пони и равнодушно уставился на пришельцев. Гарри давно уже привык, что в «Хогварце» предметы на картинах могут двигаться и даже ходить друг к другу в гости, но всегда с удовольствием наблюдал за этим. Мгновение спустя на полотно с лязгом ворвался коренастый рыцарь в доспехах. На металлических наколенниках зеленели травяные пятна — видимо, он только что упал со своего пони.
— Ага! — выкрикнул он, едва завидев ребят. — Кто эти злодеи, что вторгаются в мои владения! Быть может, вы явились злорадствовать над моим падением? Оставьте меня, жалкие псы, простолюдины! Ребята изумлённо открыли рты, а маленький рыцарь вытянул из ножен меч и начал угрожающе потрясать им, подпрыгивая от ярости. Но меч был для него слишком длиннен; один особо широкий размах привёл к тому, что рыцарь потерял равновесие и лицом вниз упал на траву.
— Вы не ушиблись? — спросил Гарри, подходя поближе к картине.
— Уйди, презренный лицемер! Прочь, негодяй! Рыцарь снова схватил меч и, опираясь на него, поднялся на ноги. К несчастью, лезвие при этом ушло глубоко в землю и, хотя воин тянул со всей силы, оружие вытащить не удалось. В конце концов рыцарь задом плюхнулся на траву и откинул забрало, чтобы утереть пот со лба.
— Послушайте, — обратился к нему Гарри, пытаясь с выгодой воспользоваться утомлением рыцаря, — мы ищем Северную Башню. Вы случайно не знаете, как туда пройти?
— Гости! — Гнев сурового воина бесследно испарился. Он с клацанием вскочил на ноги и завопил: — За мной, достославные други! Узнаем, судьба ли нам цель обрести иль храбро погибнуть в пути! Он ещё раз — безо всякого результата — потянул меч, попробовал (тоже безрезультатно) оседлать пони, махнул рукой и крикнул:
— Тогда пешком, храбрые сэры и любезная леди! Вперёд! Вперёд! И побежал, громко лязгая, к левой стороне картины. Вскоре он скрылся за рамкой. Ребята побежали по коридору на звук бряцающих доспехов. То и дело им удавалось засечь бегущего рыцаря на какой-нибудь картине впереди.
— Мужайтесь сердцем, худшее грядёт! — проорал рыцарь, вынырнув перед стайкой встревоженных дам в кринолинах. Изображавшая их картина висела на стене возле узкой винтовой лестницы. Шумно пыхтя, Гарри, Рон и Гермиона взобрались по круто завинчивающимся ступенькам — головы кружились всё сильнее — услышали наверху журчание голосов и поняли, что наконец-то нашли нужный кабинет.
