«Что же будет теперь с нами, со всем Западом? – не зная сна, ворочался на неказистой своей постели хоббит. – Неужели конец? Похоже, ох как похоже… Где теперь обороняться? Где ещё один рубеж? Нет, Фолко Брендибэк, сын Хэмфаста, не обманывай себя. Запада нет боле, и эти стены – последние. Иных тебе уже не защищать. – Горечь щемила сердце, он глухо застонал, вспомнив, как близок от него был Олмер. – Всё, что требовалось, – метнуть нож! Никуда бы он не успел уклониться. Сила эта, что от молнии браслета его спасла, – вряд ли она его от самого обыкновенного ножичка бы сохранила. Она такие небось и не чуяла вовсе. Санделло, конечно, проткнул бы мне тогда шею – но какая разница? Если враги ворвутся сюда, очень возможно, что горбун таки пронзит мне эту самую шею. И что я выгадал? Трус! Трус! Куда тебе до хоббитов Четверки! Фродо шёл на смерть – и умер бы, кабы не орлы. А ты всё рассчитывал подороже себя продать, вот и додорожился».
Над Серыми Гаванями стояли тучи – небывалые, непроглядные. Враги нависали теперь не только с суши – армия Вождя окружила крепость к вечеру третьего дня, как до неё добрались хоббит и гномы – флотилия Морского народа перекрывала пути отхода на Заокраинный Запад. Кэрдан не мог отправлять корабли поодиночке, а его мастера спешно доканчивали недостающие, чтобы вместить всех эльфов, скопившихся к тому времени в крепости.
Никто не знал, о чём вели речь Кэрдан и Барахир при встречах. Эльфы тоже оказались в ловушке – им предстояло схватиться с врагом на море. Олмер должен был спешить – однако, вопреки всему, он не торопился, спокойно подтягивая войска и размещая их вокруг неприступных стен города.
А тучи над крепостью, раз сгустившись, уже не расходились, и день почти не отличался от ночи. На равнине горели бесчисленные костры вражьих лагерей; в море, перегораживая выход из бухты, застыли хищные «драконы» – и на одном из них Фолко разглядел цвета Скиллудра.
Боевые рога грянули на четвёртый день – когда сумрак сгустился так, что на стенах пришлось зажечь факелы. Сплошная пелена иссиня-чёрных туч неподвижно нависала над серебристым городом; тонко завывал ветер в острых шпилях, и сотни ног топали по камням – защитники разбегались на места.
Фолко припал к бойнице – через равнину, едва видимые в сером полумраке, ползли три смутных громады, высотой даже больше крепостных стен. В промежутках между ними угадывались бесчисленные ряды пешего войска. Когда враги приблизились, стало ясно, что они тащат с собой три исполинские боевые башни и два низких, приземистых тарана.
Друзья переглянулись. Торин мрачно и криво усмехнулся, Малыш кусал губу, даже эльфы как-то потускнели и осунулись. На лицах прочих бойцов, стоявших рядом с хоббитом, тоже читались отчаяние и смертельная усталость. Не отрываясь, они смотрели на приближающееся к ним тёмное море врагов.
В нескольких полётах стрелы воины Олмера остановились, вперёд продолжали ползти только тараны и осадные башни.
– Интересно, как они переберутся через ров? – услыхал хоббит бормотание Торина.
Даже сейчас гном оставался верен себе – сам строитель, он на практике проверял идеи своих сородичей, вложенные в эту крепость.
Защитники Серых Гаваней не стали тратить стрел, не приняли состязания в меткости, предложенного засевшими в осадных башнях лучниками Вождя; на чёрной поверхности башен бойницы были едва различимы. Оборонявшиеся ждали.
– Ну и везёт же нам! – всплеснул руками Малыш, когда всем стало ясно, что два из трёх осадных чудовищ Олмера нацеливаются прямиком на их кусок стены – ближайший по правую руку от ворот города.
Однако, против ожидания, это лишь встряхнуло воинов. В их глазах читалась лишь свирепая решимость, все остатки неуверенности и растерянности исчезли без следа.
– Стрелы паклей обматывай! – передали по цепи приказ начальника ближайшей городской башни, где они ночевали.
На стенах стояли медные котлы с маслом; Фолко поспешно накрутил мягкое верево на древко и, макнув в чан, поднёс к ближайшему факелу – стрела полыхнула, и спустя секунду огненный шар намертво прилепился к поверхности подошедшей уже совсем близко осадной башни.
За хоббитом зажигательные стрелы метнули и другие защитники стен; надвигающаяся громада стала подобна праздничной новогодней ёлке – только упрямо не хотела загораться.
– Обита сырыми шкурами! – крикнул кто-то, первым разобравшийся в происходящем.
Фолко прищурился. Дул сильный ветер, относивший стрелы в сторону, поэтому хоббит целился необычно долго; зато его стрела, оставляя за собой шлейф огненно-рыжих искр, исчезла в одной из бойниц вражеского сооружения.
– Затопчут, там – затопчут, – бормотал Торин, в свою очередь всаживая арбалетную стрелу в провал бойницы.
– Вылазку! Вылазку пора! – раздались крики неподалёку.
Зажечь осадную башню не удавалось, а её передняя стенка вдруг стала со страшным скрипом раскрываться, из глубины, из хаотичного сплетения брёвен и канатов стал выдвигаться широкий переходной мост. Он тянулся над рвом и опускался прямо на гребень стены. Рядом с первой точно так же разворачивалась вторая башня.
Торин сжал зубы, и было отчего – стрелять снизу вверх неудобно, вдобавок мост оказался защищён с боков. И все места, куда только могла вонзиться огненная стрела защитников, покрывали сырые шкуры, только что снятые с освежёванных туш скота.
В башнях врага раздался звук призывающих к атаке рогов. Завыли и завопили нападающие. Раздался частый топот бегущих.
Защитники стены оказались в полном неведении, что происходит сейчас наверху. Они слышали топот, затем к топоту прибавились стоны, мимо бойниц с обеих сторон пролетело несколько сорвавшихся вниз тел, не поймёшь уже, живых или мёртвых. Стрелки верхних ярусов обеих крепостных башен взяли на прицел высыпавших на гребень стены воинов Олмера.
С внутренней стороны стены Фолко заметил во множестве падающие вниз верёвки и гибкие лестницы. Атакующие не собирались задерживаться под перекрёстным обстрелом. Наступал черед Фолко и его сотоварищей.
Из бойниц в спины начавших спускаться вниз воинов Олмера ударили десятки копий и стрел. Верёвки перерубались, и карабкавшиеся по ним с дикими криками летели вниз.
Чтобы бить наверняка, Фолко схватил один из арбалетов, с короткими и толстыми железными дротами, пробивавшими любой панцирь. Почти все защитники стены взялись за это страшное оружие, позаимствованное в своё время Кэрданом у ангмарцев. Бойницы были часты, рук хватало – мало кому из атакующих, как бы быстро ни скользили они вниз, удавалось миновать гибельного удара.
И всё же такие были – и Фолко увидел, как из-за ближайших домов показался большой отряд эльфов и людей под командой самого Барахира. Не теряя ни секунды, они ударили на спустившихся со стены, ещё шалых от невиданной, как, верно, им казалось, удачи. Короткая схватка закончилась очень быстро. Никто из переваливших через стену не уцелел.
