— А почему нет?
Гарри взглянул на седовласого врача, потом повернулся к нему и указал на свое лицо.
— Боишься появляться на людях? — мягко произнес физиотерапевт.
Боялся ли Гарри?
— Не знаю, — честно ответил юноша. — Я пока еще не думал о том, чтобы выходить отсюда, встречаться с кем-либо. Считал, что мне это не разрешено.
— Но ты знаешь, что охрана здесь для того, чтобы оберегать тебя, а не лишать свободы?
— Иногда это одно и то же, — печально пожал плечами Гарри.
— Вот что: почему бы мне не спросить, как начальство отнесется к твоим прогулкам? Если ты отправишься с группой солдат…
— Как же. Будто их так обрадует мое общество. Голубой из Голубой лагуны.
Солдат у двери потоптался на месте.
— Кто тебя так назвал?! — встал на ноги физиотерапевт. — Подобное обращение совершенно недопустимо…
Гарри переглянулся с охранником. Это был один из тех двоих, что обсуждали внешность пациента несколько дней назад.
— Никто, — ответил юноша. — Никто, конечно. Но это правда.
Охранник кашлянул, и мужчины обернулись к нему.
— Рад буду сопровождать Алекса в паб, сэр!
Гарри пристально посмотрел на солдата.
— Спасибо, — кивнул юноша, — только ничего не выйдет.
— Ну, если я спрошу, хуже не будет. Почему бы тебе не пригласить сюда друзей, с которыми ты давно не виделся? Пора начать заново привыкать к встречам с людьми.
Гарри уже собрался ответить отказом, когда в голову пришла мысль позвать Дерека и Энди. На миг настроение юноши улучшилось, но потом он снова пал духом, вспомнив, что не носит личины. Впрочем… молодой человек прошел в ванную и посмотрел в зеркало.
— А это не запрещается? — уточнил он.
— Конечно, нет.
Гарри покосился на охраняющего его аврора.
— Я наведу справки, — тут же сказал тот.
— И узнайте, есть ли у Кингсли Шаклболта минутка поговорить со мной об этом, — попросил Гарри. — Я пока тоже подумаю.
Чуть позже юноша взял предоставленный в его распоряжение сотовый телефон и с радостью, к которой примешивалась изрядная доля волнения, набрал знакомый номер.
— Дерек? Привет, это Алекс… Да, в самом деле… Как я? Ну, не очень… Нет! Нет, Северус ничего мне не сделал! Мы с ним расстались… Я в некотором роде снова в больнице… Да, знаю, я должен был дать тебе знать… Просто я тут провалялся без сознания… да, ты прав, это неважная отговорка. Нет, сейчас мне намного лучше. Я очень хотел бы тебя видеть, но путь сюда неблизкий… какой же ты хороший, Дерек! Проблема в том, что вы меня, боюсь, не узнаете… Я немного обжегся… лицо и туловище… нет, все заживает, но я ношу пластиковую маску и специальный защитный костюм. Да и вообще выгляжу непривычно. Волосы черные… Тебя всегда интересовало, чем я их крашу? Что ж, мы это обсудим, если тебе охота повидать незнакомого урода… Запиши адрес. И захватите с собой документы, ладно? Я в военном госпитале. Да, лучше не спрашивай. И никому, кроме Энди, не говори, где я, хорошо? Так безопаснее. Я все объясню. Ага, и я вас люблю, дружище. До завтра.
Визит Энди и Дерека прошел замечательно. Конечно, оба были в ужасе оттого, что не узнали друга, но Гарри показал им свою татуировку — ту самую, которая так уронила его в глазах Северуса. Иногда юноша задавался вопросом, где были его мозги, когда он ее делал. И все-таки рисунок ему нравился.
Дерек отлично умел, задавая вопросы, принимать то, что ответы на них не всегда возможны. Он, недолго думая, предложил Гарри место жительства и работу — офисную или легкий физический труд, — что угодно, лишь бы приглядывать за другом. В ответ на протесты молодой человек заявил, что бизнес отчасти принадлежит Гарри, и забывать об этом не стоит.
Слова друга о бизнесе невольно напомнили юноше Себастьяна Флайта и все банковские трансакции, которые Гарри сделал безо всякой пользы. Интересно, какова сейчас стоимость его имущества и есть ли в абонентском ящике, открытом на имя Алекса, какая-нибудь почта?
Парадоксально, но радость встречи с друзьями трансформировалась в тяжелейшую депрессию. Видя, с какой любовью смотрят друг на друга Дерек и Энди, Гарри лишь сильнее ощутил собственное одиночество. Думать об этом становилось все больнее, и юноша постепенно замыкался в себе, пытаясь укрыться от боли.
Что еще ему оставалось?
Гарри не видел, как встревожены его состоянием доктора и тренеры. Настолько, что связались с Гермионой.
Увидев в «Пророке» первую заметку о Северусе, Гермиона отнеслась к ней с тем же презрением, что и к статье о своей грядущей свадьбе с Роном, расположенной на седьмой странице газеты и основанной исключительно на фотографии, где Гермиона обнимала Молли. В газете печаталось столько ерунды, что читали ее со здравой толикой скептицизма. Второй серии фотографий девушка не видела — слишком уж была занята. Приближалось время ТРИТОНов, а она к тому же изучала варианты того, как вернуть Гарри магию. Поймать снующую в голове идею не удавалось, поэтому Гермиона решила, что всему свое время, и полностью посвятила себя исследованиям. К тому же приходилось признать, что активная половая жизнь отнимает уйму времени. Теперь, даже ложась в постель на три часа раньше обычного, она все равно не высыпалась…
Поэтому, когда за ужином Драко присел рядом со своими партнерами и сунул Гермионе под нос выпуск «Пророка», девушка очень удивилась.
— О боже, кому на сей раз перемывают кости? — простонала она, даже не глядя на газету.
— Ух, какой Снейп красавчик! — крикнул Дин с противоположной стороны стола. — Господи, что это я сейчас ляпнул?
— Он и в самом деле выглядит потрясающе! А как двигается… такие фотографии надо печатать с предупреждением: "Перед просмотром сесть", — принялась обмахиваться ладошкой Лаванда.
— Поверить не могу, что совет попечителей такое позволяет, — вмешался Шеймус. — Это же возмутительно!
— Что возмутительно? — схватила газету Гермиона. — Неужели учителям отказано в праве на личную жизнь?
— Не очень-то она личная, эта жизнь, — многозначительно подвигал бровями Шеймус. — Его же сфотографировали в "Десяти с половиной".
— Ты имеешь в виду "Девять и три четверти"? — не поняла Гермиона.
— Это не станция, а ночной клуб для геев, — пояснил Шеймус.
— А почему десять… ой, — покраснела Лаванда.
— То-то! — расхохотались Дин и Шеймус.
— А этот клуб назван в честь конкретного человека? — захихикала гриффиндорка.
— Говорят, его хозяина.
— Врет он все, — заявила Джинни и добавила шепотом: — Разве такой поместится?..
— Джинни Уизли! — шутливо-возмущенным тоном воскликнула Гермиона. — Еще не хватало, чтобы твои слова услышал Рон!
