— Почему твой топор валяется у двери? — сменил он тему.
— У меня есть меч. Да и что мне может здесь грозить?
— Беспечность — первый шаг к смерти.
— Ты пришел потчевать меня изречениями сомнительной мудрости? — рассмеялся я. — Тогда можешь идти.
— Я пришел, потому что больше никто не решается, — сквозь зубы процедил он. — Остальные боятся тебя, даже Хантер. Ты слишком легко избавляешься от своих сторонников.
— И что же за вести ты мне принес? — Я сделал вид, что не обратил внимания на последнее высказывание.
— Изумрудный слег. Валяется без сознания. Потерял слишком много крови. Грешник лечит его.
— Меня не интересует его здоровье. Было бы лучше, чтобы он умер. Но разве я могу что-то сказать Грешнику? Это воплощенное милосердие… на него любой страдающий действует, как выпивка на пьяницу. Ты только за этим пришел?
— Не только. Аскель мертв.
— Не скажу, что я опечален. Сколько он продержался?
— Меньше пяти минут. Некроманты установили в Портальной башне хрустальный шар, один из тех, с помощью которых они раньше наблюдали за всей Луной. Мы даже найти лагерь Призрачных всадников не успели. Некоторые плутонцы держались дольше.
— Ну что же, умер и умер, земля ему прахом… то есть пухом. — Я рассмеялся вновь. — С помощью этого шара мы сможем найти всадников гораздо быстрее, так ведь?
— В идеале — полчаса, — подтвердил Магнус. — Это гораздо быстрее, чем справятся соглядатаи Аквы и передадут нам информацию своими дымовыми сигналами. Но нам нужен тот, кто даст это время.
— Есть идеи?
— Шут. Мне лично больше никто в голову не приходит. Если у кого и есть шансы, то только у него.
— Я тоже о нем подумал.
— Но он, наверно, обижен на тебя.
— Посмотрим. — Я потер подбородок, ощущая недельную щетину. — Поговорим, что-нибудь пообещаем. Почему бы Хантеру вообще не послать десяток-другой бойцов Черного отряда?
— Там все непросто. — Магнус вздохнул. — На поляне, где проходит поединок, открыт один портал. Вход в него недалеко от нашего замка. Через него приходит наш человек. Потом открывается второй портал, всегда в одно и то же время, выходит Руи. Хантер не глупее тебя, он тоже подумал о засаде. Вот только в тот раз Руи появился не один, а с десятком своих бойцов. Они перебили всех детей Хансера, а потом в назидание напали не один раз за день, как обычно, а дважды. Резня вышла страшная — второй раз их никто не ждал. Кстати, сегодня они неплохо пощипали Хорена.
— Понятно. — Я потер глаза. — Еще неделя — и мы останемся без армии. Те, кого не перебьют, просто разбегутся.
— Хантер тебе еще вчера хотел сказать кое-что.
— Да, помню. И что там?
— Он попробовал ударить в сердце иллюминатов, по Агию. Все-таки один бессмертный — это не Конклав.
— И как успехи?
— Не знаю. Послали полтора десятка, не вернулся никто.
— Луи перехватил их?
— Сомневаюсь.
— Ладно, Магнус, можешь быть свободен. Я поговорю с Шутом.
* * *
Я привел себя в порядок, искупался, переоделся, соскоблил щетину. Новая одежда была точным подобием предыдущей. В головах плутонцев давно сложился мой образ — не стоило экспериментировать с ним сейчас, когда только мой авторитет удерживал нашу армию вместе. Из замка вышел в сопровождении десяти гвардейцев и десяти лучников. На этом настоял Койот. Сперва я лишь рассмеялся, услышав его опасения, но начальник моей гвардии был непреклонен. Все висело на волоске, а ему не хотелось бы, чтобы случайная пуля из леса прервала этот волосок. Поэтому полсотни лучников за полчаса до моего выхода прочесали все окрестные заросли.
Я шел и думал, насколько это все мне не нравится. На Плутоне все привыкли ждать опасности в любой момент, но то была другая опасность. Сил и ума высшего вполне хватало, чтобы избегнуть ее. Оранжевые, от которых я совсем не ждал беды, навязали нам новую, незнакомую войну. Мы не знали, как им противостоять, а учиться некогда. Стоило отвлечься на их укусы — и основная цель войны отдалится на годы.
Высокий частокол встретил нас угрюмым молчанием часовых и скрипом распахивающихся створок. Мне тут же сказали, где найти Шута. Собранные здесь вояки еще не нюхали настоящей войны, не стояли в строю, видя надвигающийся монолит бордового легиона, не чувствовали жалящих стрел, вырывающих бойцов из строя по одному, не рубились против восставших мертвецов. Им не за что было винить меня. И все же там, где я проходил, воцарялось угрюмое молчание.
Лагерь мусорных перестал походить на сборище бродяг. Теперь палатки стояли ровными рядами. То и дело взгляд мой выхватывал фигуры офицеров, северян-перебежчиков. Попав в свою стихию, они словно преобразились, расправили плечи, подняли головы. Они опять жили в военном лагере, и перед ними была толпа, которую нужно превратить в войско как можно быстрее. На многочисленных пустых площадках, преобразованных в плацы, плутонцы маршировали в ногу, перестраивались, смыкали щиты, дружно метали дротики. Звуки команд разрывали тишину. Неужели наконец-то, хрен знает с какой попытки, у меня будет достойная армия высших, способная решать боевые задачи, а не только служить смазкой для вражеских мечей? Жаль только, что в их рядах было слишком много подростков и женщин.
Центр лагеря занимал огромный плац. Едва приблизившись, я заметил отличие тренировавшегося здесь подразделения. В нем — только мужчины средних лет, опытные, крепкие. И у каждого в руках было оружие, которое, как я помнил, называлось алебардой. Их офицера я не узнал, хоть память на лица у меня хорошая. Наверно, даже среди перебежчиков этот сокрушающий врагов раньше не считался значимой личностью. Он стоял перед деревянной фигурой в легионерском шлеме, и его могучий голос разносился над плацем:
— Из вас, обезьян, настоящее войско не сделал бы никто! Вы все равно останетесь обезьянами! Поэтому я дал вам вот это! — Он потряс алебардой. — Это — великое оружие, с которым можно творить чудеса, но до чудес вам, обезьяны, далеко! Ваша задача — выжить! Для этого достаточно, если все вы будете просто стоять, не пытаясь спастись бегством, а также усвоите три вещи. Первая: всадника останавливать вот так! — Он упер пятку алебарды в землю и направил острие примерно на уровень конской груди. — Если все вы сделаете так и ни один не дрогнет, врага встретит сплошной частокол стали. Вторая. Если всадник остановился, вы сдергиваете его крюком вот так. — Он продемонстрировал прием сначала быстро, а потом чуть медленнее, чтобы все успели запомнить. — И последняя. В то время как первый ряд останавливает врага, задние наносят простой удар сверху вниз. Вам необязательно целиться! Если противник увернется от вас, он попадет под алебарду соседа. Если он поднимет щит и закроется от вас, боец первого ряда заколет его в живот. И даже если на нем настоящий доменовский доспех…
