— Странная ты, — Вася явно успокаивается, возвращаясь в комнату. — Зачем осталась? Сама же говоришь, что не сможешь здесь быть долго.
— Я умру, — странно, но произнося это сама Саша не особо почему-то верит в сказанное. — Но мы все когда-нибудь умираем. Этого не изменить.
Вася усмехается. Он садится за стол и долго, пристально рассматривает Сашу. Потом все-таки спрашивает
— Ты правда думаешь, что они там… дальше?
— Да.
— И что ты чувствовала, зная, что они далеко и никогда не вернуться?
— Что я ничего не могу изменить. Как бы мне ни было грустно и больно — я ничего не могу изменить. Прошлое нельзя исправить, как бы не хотелось. Оно просто есть. Просто когда придет время — я окажусь вместе с ними. Возможно — оно скоро придет.
Вася продолжает на нее смотреть. Глазами разом и мальчика и старого, очень старого и очень странного существа, сотканного, кажется, из боли, голода и бескрайней тоски.
— Здесь осень. Последняя осень перед тем как все началось. Это мой дом, моя деревня, где я вырос. Я стольких привел сюда в надежде, что все будет по-старому… Но никто не может сделать все вокруг снова живым. Никто — сколько бы я ни пытался. Кого бы ни приводил. Даже ты — ты ведь на меня похожа. Ты тоже живешь в мире грез и ходишь в долине изменений, воплощая грезы и мечты. Я раньше не встречал никого столь похожего… И, знаешь — так мог бы и я, сложись все иначе. Я должен был поехать в город учится, но… Но. И как бы я не хотел — ничего не меняется. И вот ты приходишь сюда… И тоже говоришь, что все останется так, как есть. Что ты не можешь вернуть их — и я слышу в твоем голосе печаль и искренность, — Вася переводит взгляд в окно, смотря куда-то в ему только ведомую даль. — Я почему-то верю тебе. Я устал от всего этого. Ты думаешь — они меня ждут?
— Да. Уверенна, — такая грусть звучала в голосе парня, что Саше захотелось его обнять, и только понимание, что это может быть ошибкой, остановило ее. — Они не хотели тебя бросать. Просто не справились.
Что-то происходило. Рядом — в этом месте. С его владельцем, его создателем и узником.
Вася закусывают губу. Потом поднимается.
— Наверное… Мне нужно идти. К тому же за тобой пришли. Тебя ждут — с другой стороны. А мне пора, пожалуй.
— Пойдешь? — Саша рассматривала лицо парня в поисках подсказки. Ответа на вопрос, который не могла, да и не хотела толком, озвучивать.
— Пойду. Спасибо.
— И тебе — Саша неожиданно улыбается, несмотря ни на что.
Вася поднялся со скамьи и пошел в сени, оставив Сашу сидеть за столом. У двери она окликнула парня.
— Василий, ты тут хозяин… Как ты думаешь — Женя доберется до лагеря?
Парень остановился. Вздрогнул — и развернулся, стремительно меняясь, словно бы перетекая из одного тела в другое. Миг — и перед Сашей стоял Женя собственной персоной.
— Я думал, ты уже поняла, — в словах Жени было слышно извинение.
— Увы, — только и могла вымолвить Саша. — Значит ты… вы — одно?
— Да.
— И как же… «Солярис», «Звездные войны»? Откуда ты это знаешь?
— Знаю, — чуть пожимает плечами Женя. — Я много знаю, что они, другие до тебя, знали. И… Я ведь тоже вначале думал, что ты такая же, как и остальные. И хотел… В общем, неважно, что я хотел. Но потом понял, что ошибался, и решил просто исчезнуть. Но Вася, он так просто не отступает. Он был против, он верил, что ты поможешь, и заставил меня показаться тебе перед тем, как уйти. Я надеялся, что ты не заметишь. А ты даже сюда пришла за мной. Просто так. А я ведь тебе никто.
— Ты мой подопечный, — Саша чуть улыбается. — Это вовсе не «никто».
Женя тоже улыбается. Грустно.
— Жаль, что мы не встретились раньше. Я бы очень этого хотел. Но… быть может, нужно было, чтобы мы встретились сейчас. Прощай.
— Прощай.
Глупое «А мы когда-нибудь увидимся?» едва не слетела с языка. Глупое. Неуместное. Саша сама прекрасно знала ответ.
Скрипнула дверь и на секунду Сашу поразило странное желание встать и пойти следом за Женей. Куда-то туда, куда она сама-то толком не могла понять. Но только на секунду. Все закончилось даже быстрее, чем Саша осознала, что именно хотелось сделать.
Скрипнула, сама собой отворяясь, другая дверь, до того закрытая. Оказалось, она вела в общую комнату. Не страшно скрипнула, а приглашающе. Определенно приглашающе. Сидеть в одиночестве за столом смысла не было, и Саша поднялась на ноги и пошла к двери. По пути бросила взгляд на сени, но там теперь царила только полная и неприятная темнота, такая же, какая опустилась и на деревню за окном.
Всматриваться в нее не хотелось.
Саша направилась в общую комнату, изучая вышивку на висящем над печью рушнике — и запнулась о незамеченный порожек, нелепо взмахнула руками — и полетела прямо на пол, пребольно приложившись головой.
В ту же секунду невдалеке послышались шаги. Саша вскочила, не успев толком прогнать звездочки перед глазами — и лицом к лицу столкнулась с пустым взглядом сидящего позади на лавке мертвеца. И еще одного — привалившегося к стене рядом. И еще. И еще. Саша сделала шаг назад — и нога наткнулась на что-то мягкое. Она едва подавила крик, разворачиваясь — и понимая, что вся комната принадлежала мертвецам.
Она отступила еще на шаг. Но бежать было некуда. Там, где была кухня до того, теперь была глухая покосившаяся стена.
Глава 15
Происходящее вокруг напоминало кошмар наяву. Везде в комнате сидели, стояли и лежали мертвецы. Какие-то стали уже скелетами, какие-то, казалось, не так давно начали разлагаться и не потеряли еще остатки мышц и кожи. Запаха Саша не чувствовала — хотя быть может просто из-за неверия в происходящее. Все в этом покосившемся склепе сквозило унынием и безнадежностью, а единственную видимую дверь в дальнем углу комнаты подпирал, словно бессменный часовой, еще один мертвец, кажется, погибший раньше всех прочих. И его высохший череп, лишившийся всех частей кожи и всех черт, что делают живого живым и уникальным почему-то кажется таким знакомым. Очень знакомым.
Дверь открывается быстрее, чем Саша до конца осмыслить, что видит. Свет режет глаза. И она поднимает руку, пытаясь заслониться от яркого солнца. Но почти сразу свет загораживает человеческая фигура.
— Саша! Слава богам.
Голос она узнает сразу. Свет мешает, но вошедший подходит ближе, и она видит знакомую черную футболку. Серафим. Наставник.
— Так, посмотри на меня, — маг подходит ближе и кладет неожиданно теплые руки на виски, фиксируя голову, заставляя посмотреть в глаза.
Саша чувствует в Отражении исходящий от мага одновременно видимый страх и облегчение и замирает, сбитая с толку силой эмоций. Внимательный взгляд, кажется, проникает куда-то в глубины разума, настолько далеко, что она замирает, боясь пошевелиться. Но наваждение длится недолго.
— Слава богам, — еще раз, теперь негромко, повторяет маг и берет ее за плечо, подталкивая к выходу, — пойдем отсюда.
— Женя… — начинает Саша несмело, бросая взгляд в сторону несуществующей двери.
— Идем, — держит ее маг крепко. — Потом все расскажешь.
Сопротивляться хватке наставника она не может. Только удивляется тому, как спокойно маг переступает через мертвецов. И тому, что за дверью обнаруживается вовсе не тихая, но целая деревня, которую еще недавно можно было увидеть из окна дома.
Они вдвоем оказываются на опушке леса. Закатное солнце освещает деревья и кустарники, что поглотили остовы домов, еще совсем недавно бывших целыми. То там, то там возвышались одни полуразрушенные печи да кое-где видные остатки плетей. Сады стояли неухоженными, огороды давным-давно заросли сорняками, а дороги пали под натиском бурьяна, и только впереди, казалось, в просветах травы и давным-давно повалившихся заборов, когда-то отмечавших чьи-то участки, виднелись многие года не знавшие сохи поля.
— Что… Где мы? — Саша бросает взгляд за спину. Дом с мертвецами никуда не делся, — единственное целое строение во всей округе, лишь покосившееся да овитое льнущими к стенам вьюнами и сорняками.
