В ее голове роились разнообразные мысли, неизменно заканчивающиеся вопросами. Что это было? О чем говорил отец? Кто эта Тварь, что не должна добраться до тетушки?
Таирия совсем запуталась в происходящем и злилась оттого, что не имела возможности ни с кем поговорить.
* * *
Миновав подолье, мужчины оставили за спиной последние приграничные поселения, все дальше углубляясь в Трисшунские горы. Чем ближе они подходили к Артаунскому перевалу, тем более нервным становился Сарин и все сильнее замыкался в себе Лутарг. Он уже не задавал вопросов, ничем не интересовался, лишь только хищной птицей смотрел по сторонам и крепко сжимал в руке увесистый посох с остро заточенной рогатиной на конце, сделанный им из дубовой ветки еще в предгорье.
Чем выше путники забирались в горы, тем нелюдимее становились места. Ни срубленных деревьев, ни выжженной костром земли уже не встречалось на их пути, словно ни одна живая душа не поднималась сюда ранее. И от этого тихого безлюдья смутное беспокойство поселилось в умах спутников, заставляя еще внимательнее вслушиваться в долетающие до них звуки леса, подозревая за каждым невидимую глазу опасность.
Замок карателей предстал перед путниками, когда мужчины забрались на седловину Артаунского перевала. Предстал во всей красоте и неприступности, казалось, созданный самими богами.
Запрокинув голову, Лутарг разглядывал Шисгарскую цитадель, понимая, отчего тэланцы когда-то захотели сделать ее своим горным аванпостом. Более подходящего для этих целей сооружения найти было невозможно.
Замок не просто располагался на скале, а оказался высечен в ней. Его защитные стены плавно перетекали в скальную породу, а округлые у основания башни вырастали в остроконечные пики зубчатого кряжа. Отполированные до блеска стены крепости сверкали, озаряемые лучами закатного солнца, поигрывая разноцветными бликами так, что казались усыпанными драгоценными камнями на фоне зеленоватой серости каменного массива.
Шисгарский замок представлял собой впечатляющее зрелище, волшебное и монументальное в своей почти природной суровости. От него захватывало дух и рождалось ощущение присутствия чего-то предвечного, находящегося совсем рядом, наблюдающего за тобой.
Лутарг никогда такого не видел и не ощущал. Даже в Эргастении, считающейся самой каменистой местностью по эту сторону гор, не было такого великолепия — все больше пещеры и тоннели, уводящие глубоко под землю, подальше от жгучего опаляющего солнца.
— Как же высоко! — выдохнул старец, с восхищением во взоре оглядывая цитадель.
Сарин читал о замке в хрониках, но никакие, даже самые подробные описания, не могли сравниться с тем, что открылось его взгляду.
Крепость просто поражала воображение.
— Я пойду поищу тропу, а ты выбери место для ночлега, — сказал Лутарг, оторвавшись от созерцания цели их путешествия. — До ночи так и так не успеем подняться, даже если мне повезет.
Старик озвучил его мысли вслух, молодой человек также задавался вопросом, как же взобраться по почти отвесной скале и попасть за каменные стены. Со своего места он не видел ворот, моста или какого другого хода ведущего во двор крепости. Замок казался неприступным во всех отношениях и необитаемым, если бы не белый стяг, развевающийся на шпиле одной из башен.
— Хорошо, — отозвался все еще завороженный Сарин, даже не взглянув на молодого человека.
Старцу казалось, что любоваться этим чудом можно бесконечно долгое время, что он и делал, пока глаза не стали слезиться от пристального всматривания.
Лутарг вернулся, когда стемнело, и старик уже начал волноваться. Он то и дело кидал обеспокоенные взгляды в негостеприимно притихший за световым пятном костра лес, но это все же не помогло ему заметить приближение молодого человека. Он словно дух появился из-за ствола ближайшего дерева, и только глаза его на мгновенье полыхнули синевой, отразив дрожащие языки пламени.
— Долго ты, — укорил своего спутника Сарин, когда тот опустился рядом на поваленное дерево.
— Едва нашел. Не видать, заросло все. Ниже вход, и лестница внутри скалы, — как всегда оставив без ответа то, на что не считал нужным обращать внимания, сообщил старцу Лутарг.
— Лестница? — удивился Сарин.
Насколько он помнил, к замку должна вести крутая, но пригодная для повозок дорога. Именно по ней когда-то тэланские воины попали в крепость, если верить летописям.
— Да, — ответил Лутарг, протягивая старцу бутыль. — Чистой набрал, там источник есть. — Он неопределенно махнул рукой куда-то за спину. — Крутая, но целая вроде. Я далеко не поднимался. Факел бы нужен. Темно, ты не пройдешь, — продолжил делиться открытием мужчина. — Не получится, будет другой путь искать.
— Дорога быть должна, — поделился знаниями Сарин и сделал жадный глоток.
Они весь день экономили воду, так как запас был маленький, а чистых источников по пути не встречалось уже давно.
— Должна, — согласился Лутарг, поигрывая зажатой в зубах сухой веточкой. — Здесь не выйдет, тогда поищу.
— Тарген, ты уверен, что хочешь этого? — задал Сарин мучающий его вопрос. — Вдруг там будет совсем не то, что ты хочешь?
— А что я хочу, старик? Ты знаешь? Я нет.
Лутарг поймал блуждающий взгляд пожилого человека и приковал его к себе сияющей глубиной необычных глаз в данный момент требующих ответа.
Сейчас Сарин готов был испугаться. То ли нечто новое появилось во взгляде молодого человека, то ли сама обстановка и близость Шисгарского замка так влияли на старика, но от этой пронизывающей застывшей глубины, каковой являлись глаза Лутарга, по его телу прокатилась дрожь, а может быть это ночная прохлада и странная тишина подействовали.
— Нет, не знаю.
— Вот и не спрашивай, — Лутарг наконец моргнул и отвернулся, Сарин с облегчением выдохнул. — И не бойся, — добавил молодой человек, поднимаясь. — Я пройдусь.
— Обидел, — ругая себя, проворчал старик, не понимая, что вдруг на него нашло.
Конечно, Тарген заметил! С его-то способностями малейший испуг учует.
— Нет, — раздалось за его спиной. — Просто не бойся больше.
Это была долгая бессонная ночь, как для Лутарга, так и для старика, но если Сарин хотя бы пытался задремать, свернувшись клубочком у костра, то молодой человек даже не ложился, продолжая следить за огнем и всматриваться в темноту, словно ожидал чего-то.
Когда клубящаяся ночная мгла сменилась предрассветными сумерками Лутарг поджог один из смастеренных им факелов, с помощью хвойных поленьев, ненужных уже бинтов и древесной смолы. Надолго их не хватит, но мужчина надеялся, что большую часть пути они успеют преодолеть.
