Толстяк прикрыл трубку жирной лапой и перегнулся через стол к Пронто.
— Мой друг говорит, что у него есть для вас настоящий громила. Парень по имени Аттила Кролик.
Пронто поднял одну бровь.
— Думаю, это неплохой вариант. Хоть он и любит разгуливать в костюме кролика в свободное время — отсюда и прозвище, — зато, по словам моего партнера, он один из лучших в деле.
Пронто припечатал толстяка недоверчивым взглядом. Жирные телеса отползли по столу и вновь обмякли в кресле.
— Послушай, приятель, или бери, или отваливай. Это ведь тебе нужны четыре профессионала-терминатора для работенки в Нагорье, из тех, что не задают вопросов, и нужны они тебе немедленно, пронто, тут свит… [tout de suite — сразу же (фр.)].
— Откуда вы знаете мое имя? — перебил его Пронто.
— Послушай, Туте, или как там тебя, пойми одно: я не могу найти тебе пятерку опытных терминаторов за столь короткий срок. Или ты берешь этого С-Ушами-Бен-Ладена и по рукам, или тебе придется обойтись теми тремя, что есть в наличии.
Пронто принял решение.
— Ладно, сквайр, по рукам, — сказал толстяк, извлек трубку из-под объемистой ладони и поднес ее к подбородку. — О'кей, кролик пойдет. На обычном месте, дайте только клиенту раздобыть себе мотор. Ну да, ну да, он в курсе насчет формальностей. Ага. Тебе того же. Пока, — обильно потея, толстяк положил трубку на рычаг и обмяк в кресле. Промокая лицо кружевным платком, он начала рисовать карту для Пронто.
Ровно через час Пронто прибыл во взятом напрокат автофургоне в условленное место. Эдинбург был охвачен фестивальной лихорадкой, улица кишмя кишела туристами, бродячими актерами, жонглерами, акробатами и, как это ни печально, людьми в кроличьих костюмах.
Вычислить троих специалистов Пронто труда не составило. Они стояли рядком, в одинаковых темных очках и черных костюмах, с одинаково угрюмым выражением на лице. В радостной фестивальной толпе троица выглядела гораздо более подозрительно, нежели пока неизвестный четвертый в костюме кролика. Проинструктированный толстяком, Пронто высунул голову из окна фургона, делая вид, что собирается спросить дорогу у прохожих.
— Не подскажете, где мне найти театральную труппу под названием «Четыре терминатора»?! — прокричал он.
Троица в черном двинулась в сторону фургона. Невдалеке пушистый кролик пробился сквозь толпу обступивших его маленьких ребятишек и неловко запрыгал в сторону машины, пытаясь стряхнуть на ходу малыша, который не пожелал расставаться с полюбившимся зверем и, покраснев от натуги, решительно цеплялся кролику за ногу.
Троица в черном забралась на заднее сиденье, оставив дверь со стороны пассажирского места рядом с водителем открытой для четвертого.
— ОТЦЕПИСЬ! — прорычал кролик ребенку, висевшему на ноге, словно гиря. — Отпусти ногу, или я…
Мальчик разжал руки прежде, чем кролик успел исполнить угрозу. Потеряв равновесие, четвертый грузно ввалился в салон машины и захлопнул за собой дверь.
На другой стороне улицы начинающий волынщик в одеянии шотландских горцев начал выводить плохо узнаваемую мелодию. Инструмент звучал чудовищно, однако ему удалось заглушить отчаянный вопль ребенка:
— У этого зайчика АВТОМАТ!
Лихо обогнав машину с прицепом, Пронто мысленно содрогнулся. Человек-кролик, развалившись на пассажирском сиденье рядом с ним, крутил настройку радио, играл с рычагами регулировки кондиционера и гонял оконное стекло вверх-вниз, при этом не замолкая ни на минуту.
— Знаете, чего не хватает этой тачке, а? — спрашивал он, обращаясь ко всей компании. — Ей не хватает таких пушистых кубиков, понял? — продолжал он вещать в пространство. — У моего приятеля тачка — так тачка: у него там и кубики, и тонированные стекла, и диски из нержавейки, а стереосистема такая мощная, что может стекла выдавить…
— Полезная вещь, — процедил Пронто.
— Вот и я говорю, — подхватил кролик. — А еще у него спутниковая навигация, система двойного впрыска с турбо-наддувом, а еще…
— В самом деле? — Пронто вложил в эту реплику весь имевшийся в его распоряжении запас сарказма. — А этот твой «друг» — чем он занимается?
— А? Что ты имеешь в виду — «чем занимается»?
— Именно то, что хотел сказать, — повторил Пронто, выговаривая слова предельно медленно и тщательно. — Чем. Он. Занимается. Чтобы. Заработать. Себе. На. Жизнь. Твой. Друг.
— Ага. Я тебя понял. Да он ничем, в натуре, ничем не занимается. Он помер.
— О господи, как печально, — неискренне пожалел Пронто.
Пронто сбросил газ — они приближались к большому железному мосту, — пошарил по карманам и повернулся к пассажирам.
— Послушайте, нам надо заплатить пошлину за проезд по этому мосту. У вас есть мелочь? У меня только крупные купюры.
— У меня и карманов-то нет, приятель, — откликнулся кролик, впрочем, это и так было ясно, как божий день.
По мычанию, доносившемуся с заднего сиденья, Пронто понял, что, подобно ему самому, троица в черном имела при себе либо кредитные карточки, либо крупные купюры, свернутые в рулончики.
— Может, просто прорвемся через шлагбаум? — с надеждой спросил кролик.
— Нет, — прорычал Пронто. — Нам нельзя привлекать к себе внимание. Мы должны тайно добраться до некоего замка в Нагорье, наша цель — уничтожить одного мальчишку и всех свидетелей. Если мы проломим шлагбаум, у нас появится шанс прибыть к месту назначения под конвоем полиции.
Фургон подкатил к шлагбауму. Пронто опустил стекло и протянул руку со стофунтовой банкнотой.
— Нет ли у вас денег помельче? — с отвращением спросил сборщик пошлины. — У меня нет сдачи с этого.
— Да скажи ты ему, чтобы оставил сдачу себе, — предложил кролик, — и поехали дальше, гори оно все огнем. Мне нужно в сортир.
— Может, ты все-таки заткнешься и позволишь мне самому решать? — прошипел Пронто. Едва ли он забудет нескольких человек во главе с кроликом, которые оставили ему сдачу в 99 фунтов 20 пенсов.
— Я больше не могу терпеть, — заныл кролик, вы себе даже не представляете, сколько времени требуется, чтобы снять этот кроличий костюм… Я лопну.
Позади фургона начала выстраиваться очередь из машин. Сборщик платы высунул голову из окна кабинки, чтобы его было лучше слышно.
— Вам придется подождать! — прокричал он. У папаши Варбукса не найдется сдачи со стофунтовой банкноты, пойду собирать. — Ворча себе под нос, он направился в сторону других кабинок, держа банкноту в вытянутой руке, словно она была покрыта чумными бактериями.
Минуты ползли со скоростью черепахи. Кролик уже ерзал на сиденье, как заводной, отчего весь фургон раскачивался и подпрыгивал.
