Лицо собеседника исказила гримаса возмущения.
— Неужели вы будете утруждать себя поиском убийцы этого…, - он снова запнулся.
Подобное нахальство поразило меня. Неужто, мистер Томас действительно полагает, что я безоговорочно поверю ему и с радостью начну помогать во всех бредовых замыслах.
— Повторюсь, служба обязывает меня провести следствие. Спешу заметить, иначе невозможно найти реликвию, — пояснил я. — Позвольте узнать, где были вы в ночь убийства?
Томас на удивление спокойно воспринял мой вопрос и дал сдержанный ответ:
— В своей комнате, я провёл время в праведном сне. Правила ордена обязывают меня отказаться от светских развлечений. Ваших краях я по долгу службы моему ордену, а не для утехи.
Казалось, он не заметил моих подозрений, или сделал вид, что не заметил. На этом наш разговор завершился.
— Либо он сумасшедший, либо…, - мне не хотелось верить второй версии, она слишком невероятной, и, что важно, слишком пугающей…
— Кавказские воды стали местом столкновения враждебных обществ, — закончил доктор мою мысль, — увы, мой друг, это так…
Майер печально вздохнул.
— Томас не вызывает у меня симпатии, — произнёс он уверенно, — чего стоит его уговоры отдать ему реликвию. На мой взгляд, обычное воровство! Уверяю вас, все эти борцы со злом либо безумны, либо отвратительнее любой нечисти…
Циничные суждения моего друга оказались точны. Касательно личности Томаса я решил поверить доктору на слово, не только по причине его мистического опыта, но и в свете недавних событий. Однако я не терял надежду, что Томас выдумал про свой тайный орден. Не хотелось бы повтора истории с инквизиторами.
* * *
Следующим собеседником оказался продавец древностей по фамилии Щуц. Его небольшая лавка была заставлена самыми разнообразными предметами, способными вызвать живой интерес у представителей водяного общества.
— Тут спокойнее и уютнее, чем в Петербурге, — сказал торговец, — покупатели те же, а шумихи меньше…
Щуц довольно улыбнулся, потирая руки.
— Как вам попала эта вещица? — я сразу перешёл к делу.
— Я купил её у одного торговца, который решил под старость отдохнуть от дел и распродал все предметы, — ответил Щуц. — Как вы знаете, я поступил благородно, разыскав законного владельца.
"Да, чтобы благородно получить вознаграждение!" — подумал я.
— Сделка прошла честно, — заметил торговец, — я отдал ему шкатулку с реликвией и сразу же получил названную мой сумму. Эх, побольше бы таких покупателей!
Он сокрушенно вздохнул, что столь великая удача выпадает не часто.
— Что представляла собой реликвия? — поинтересовался я.
— Старинный кинжал, — безразлично ответил торговец, — я старался на него не смотреть. Открыл шкатулку два раза: первый — при покупке, второй — при продаже.
Возможно, опасения доктора верны и мы, действительно, имеем дело с мистической вещицей. Господин Шуц не похож на суеверного паникера, но реликвия рода его явно напугала.
— Находились ещё желающие купить реликвию?
Я ожидал утвердительного ответа на этот вопрос.
— Да, конечно… Но я уже договорился с её хозяевами, нехорошо нарушать условий договора… Вещицей особенно заинтересовался некий Томас. Он настоятельно уговаривал меня продать ему реликвию, запугивал меня нечистой силой, но меня пустыми угрозами не проведёшь. Я не видел бумаг, подтверждающих, что он слуга древнего ордена, а на слово я не верю.
Здесь я был полностью согласен с торговцем. Хотя немного склонялся поверить доктору Майеру, что Томас, действительно, посланец ордена, занятого истреблением вурдалаков.
— Где вы были в ночь убийства? — спросил я.
Вопрос не вызвал беспокойство собеседника.
— В своей лавке, я живу здесь, — ответил Щуц, — моя комната находится сразу же за дверью. Простите, но мне тяжело говорить о происшедшем! Подумать страшно, ведь могли убить и меня!
Я задумался. А вдруг Щуц решил заполучить и деньги, и реликвию… Хотя особой прыткостью он не обладает.
* * *
Под вечер мне довелось познакомиться с учеником убитого, представившимся как Джовани. Ученик объяснил мне, что он ещё не прошёл посвящение в клан, поскольку не преодолел все испытания. Он должен ходить в учениках господина ещё три года, за время которых обязался доказать свою преданность клану. Лицо Джовани не было лишено приятных черт, но излишняя бледность и худоба делали его похожим на чахоточника. Удивительно, но некоторые дамы находят в подобном облике нечто притягательное и завораживающее.
— Теперь я не смогу пройти посвящение, — печально произнёс Джовани, — я не смог защитить учителя.
Меня мало интересовала карьера собеседника.
— Где вы были в ночь убийства? — спросил я.
— Учитель отправил меня по поручению…
Речь Джованни звучала по-военному чётко.
— Ночью? — невольно изумился я.
— Да, я привыкаю к жизни клана, — ответил ученик, — как я понимаю, он хотел остаться один… Я выехал, когда солнце уже опустилось, но ещё не стемнело. Часовые на крепости должны были видеть, как я проезжал мимо.
— Когда вы вернулись? — задал я новый вопрос.
Ответ последовал незамедлительно. Помощник вампира оказался хорошо вымуштрован.
— В четыре часа ночи я был возле крепости, — сказал Джовани, — когда я вернулся в дом, мой учитель был мёртв. Его застрелили серебряными пулями. Мне очень тяжело осознавать, что я не был рядом с ним. Доктор сказал, что смерть наступила после четырёх часов утра… Если бы я прибыл на часок раньше…
Джовани виновато опустил взор, но его лицо оставалось неподвижным.
— Мне бы хотелось услышать рассказ о реликвии, — попросил я.
— Я не имею права ответить на ваш вопрос, — твёрдо произнёс ученик.
— Не буду настаивать, — согласился я, — можно узнать, где ваш учитель хранил шкатулку с реликвией?
К счастью, запрета на этот вопрос не оказалось.
— В своей комнате, в комоде, он не пытался спрятать шкатулку. Учитель был уверен, что отныне никто не осмелиться посягнуть на собственность клана. После его гибели жандармы обыскали все комнаты в доме, но реликвия не была найдена.
— Кого вы подозреваете? — спросил я.
Мой взгляд снова пробежал по гостиной апартаментов, оформленной по просьбе постояльца в мрачных тонах. Несколько тёмных картин в массивных рамах завершали образ тёмной обители.
— Я подозреваю господина Томаса! — ответил Джовани. — Его орден давно преследует наш клан, он наш злейший враг. Я готов убить его, но не посмею этого сделать без повеления старейшин клана.
