— Орин! С тобой что?! — Блексворд не выдержал и подскочив к Орину начал трясти его за плечи. Только сейчас сам Орин понял, что держится за рукоять своего меча.
— Дай мне пару минут прийти в себя, а пока, посчитай, сколько здесь тел и на выходе тоже… иди Тангер. — Орин сплюнул в строгое и принялся дальше рассматривать стену с письменами и зелёными огоньками. Рукой проводя по стене, что была вся в пыли, Орин изредка находил очередные начертания на древнем наречии. Всё тяжелее и тяжелее было читать эти странное и древние письмена и в конце концов, Орин плюнул на это дело и стал успокаиваться, вскоре и Блексворд быстро управился со своим делом.
— Шесть сотен, может быть чуточку больше, знамя порвано в лоскуты, не знаю какой это легион — проговорил юный Тангер, окидывая горы трупов свои взглядом. Оба легионера вышли на ступеньки Зиккурата и принялись пить чай, что Блексворд таскал во фляге. Глотнув ещё тёплого травяного чая, Ори поднял голову, туман всё также тяжёлым облаком написал над ними, очередная магия, которую они не понимали.
— Настолько хреновое детство вышло? — спросил Блексворд, Орин поднял бровь в вопросе
— Ты бормотал что-то про отца, мол ненавидишь…ещё десятками проклятий сыпал. -
— Не детство вышло хреновым, а отец попался хреновый, хоть и родителей не выбирают, а Эврадар СтоннКассел был тем ещё подонком. Всегда думал, что лучше бы я был каким-нибудь бастардам, нежели его сыном, хе-хе смешно… ты это, без обид. — Орин глотнул чая из фляги и помотал головой
— Я узнал о своём происхождении, в шестнадцать лет, тогда-то меня в легион и забрали, матери не знал, а лорд Ааронт, хоть он и мой кровный отец, но он — командующий, а не, папа. Кто повыше меня, кто пониже, все зовут бастардом. А мне? А мне плевать, но поверь, бастардом ты бы быть не захотел, вы — СтоннКасселы рождены быть лордами и героям. Это я так, к слову, и не подумай, что я подлизываюсь. –
Блексворд грустно опустил взгляд под ноги. «Если ещё раз дам слабину, и я и юнец погибнем, он ведь отчасти прав, я как ни как лорд.» Ежу более воодушевлённый, Орин вновь собрал вещи и начал говорить.
— Ааронт сказал, что ренегаты, по слухам, выкрали содержимое могилы Эйдэна Четвёртого. Насколько я знаю, с собой в могилу он унёс Альманах Эльноры, первые заклятия Некромантов, и Глаз Левиафана, кольцо, которое способно повелевать любым смертным. Только одному Ненасытному известно, зачем они сюда пошли и зачем открыли Зиккурат, а наша с тобой задача, вернуть артефакты, и как мне подсказывает чутьё, остановить неминуемую катастрофу. Мы пойдём в глубины Зиккурата! –
— Так, я всё правильно понял? Конечно, я понимаю, что СтоннКасселы любят самоубийственные планы, но идти туда, не зная все подробностей… -
— Времени мало, у нас есть приказ, а ещё…ещё я чувствую, что, если уйдём, совершим большую ошибку. Пошли. –
— А я только есть захотел… — пробормотал Блексворд. Оба они зажгли факела и медленным шагом, спускаясь в кромешную тьму, шли по спиральной лестнице, каменной кладки, вниз навстречу тьме. Каждый шаг они делали медленно и аккуратно, свет факела освещал лишь несколько метров перед ними, а дальше виднелась лишь тьма, казалось сунув в неё руку и уже и не высунешь. Опираясь на стену, бряцая латными сапогами и треща факелами, два чёрных легионера спускались вниз, всё более отдаляясь от света поверхности, погружаясь в тишину. — Знаешь, Блексворд. Я ведь долго думал над тем, чего это ренегаты сюда пошли и у меня созрело два варианта. Ты знаешь, как проявились Некроманты? –
— Пффф, любой ребёнок знает. Ненасытный обманом дал жителям Эш’Хайгра силу повелевать жизнь и смертью, однако, чем сильнее используешь это силу, тем больше она требует. Люди Эш’Хайгра оживляли своих мёртвых возлюбленных, друзей и знакомых, лорды воскрешали древних королей, однако они не знали, что Ненастный их обманул, и они воскрешали не тех, кого знали, они воскрешали мертвецов. Извращённые скверной и магией, они стали Некромантами. Повелителями Мертвых. А Ненастный, словно кукловод, играл ими, натравляя на живых, но вскоре некроманты поняли, что их обманули и они тут же восстали против Ненасытного, перекроив его скверну, заменив её своей магией. С тех пор, они воюют как с живыми, так и с исчадьями Ненасытного, без возможности покинуть этот мир… — Орин еле заметно кивнул в этой темноте
— Во времена четвёртой эры, Императрица Некромантов Эльнора, написала альманах, в котором были записаны практически все заклинания Немертвой Магии. Ненастный вновь пустил свои каверзные руки и осквернил последний ритуал. Если этот ритуал прочесть в Зиккурате, то вся нежить встанет под власть Ненасытного, Последнего Старого Бога. — Блексворд удивлённо воскликнул, а точнее протараторил
— Хочешь сказать, что эти ренегаты осквернены?! Хочешь сказать, что они служат Отцу Тёмной скверны?! — Это один из вариантов! Во втором случаи, я считаю, что ренегаты, пожелали отчистить альманах от силы Ненасытного, это маловероятно, но возможно, а для этого нужен могучий маг и колоссальное количество магии, коего в Тихом Плато уйма. Вот теперь Блексворд, нам с тобой, придётся надеяться на лучшее, а готовиться к худшему, впрочем, как всегда! — в горле Блексворда пересохло, а сердце застучало ещё сильнее.
— Так, мне уже неприятно становиться от всех этих историй, может, как-нибудь отвлечёмся? — Блексворд поморщился, когда в его горле пересохло, он старался держаться ближе к Орину. В конце концов, они спустились по спирально лестнице вниз, и вышли к большой, огромной пещере, через центр которой проходил массивный перекрёстный мост. Сталагмиты остриём свисали с потолка, стены пещеры были естественные, однако некоторые места были словно специально обтёсаны, под арку, что вела к очередному ходу, коих в пещере виднелось не мало.
— Ну и как же? — Ну, к примеру, почему ты так сильно ненавидишь своего отца? Насколько я слышал, он был героем Кинхарта. –
— Даже не знаю, за то, что он лупил меня, брата и сестру почём зря? За то, что закатывал матери постоянные скандалы? Что для него я был не сыном, а проклятым мессией, который должен был пожертвовать собой ради общего блага? Я терпеть не могу Эврадара, пусть он и дал мне всё, что знал сам, но его я простить не могу. Намереваешься стать моим лекарем, а? –
— Нет, просто если ты ещё раз впадёшь в ступор, мне придётся тебя защитить! –
— Вперед, Блексворд. Ренегаты Ненасытного ждут! — Именно это мне и не нравится! —
Наконец-то они вышли к самому мосту, их вновь встречала тишина и редкие звуки, который эхом разносились по сторонам. Свет от факелов освещал буквально пару метров от них, и легионерам приходилось идти на ощупь. Пройдя ещё с десяток шагов, они наткнулись на ещё несколько тел. Пока Орин осматривал тела, Блексворд подошёл к краю моста, казалось, что мост знал лучшие времена, часть его была обрушена, сам мост обветшал, и казалось, качался от каждого шага. В сознании крались два вопроса. «Кто возвёл этот мост?» и «Здесь кто-нибудь есть?» Блексворд глянул в низ, был слишком высоко, прыгни туда и разобьёшься насмерть. Кто-то или что-то мелькало внизу, словно там водяная гладь, и что-то в этой воде да водиться. Где-то вдалеке, на другом конце. Где мост обрывался, виднелась башня, так же было и на противоположном конце, башни взмывали к самому потолку, изображая колонны. И Блексворд был готов поклясться, что там, в очертаниях башни мелькали тени, похожие на человека, с горящими глазами, но тени были словно облака пара или дыма. Вдобавок ко всему, это странная, резонирующая тишина, и звуки движения каменных пород над головой и осыпающегося камня, летучие мыши, что махают своими крылами! Блексворд невольно взглотнул комок, вставший в горле, и подошёл поближе к Орину. Больше всего, если так можно сказать, в резонирующей тишине гармонировали плески воды и падающий песок, что эхом разнеслись по пещере. — Блексворд, глянь ка — проговорил Орин, поднося факел ближе к телу. Блексворд глянул и отвращённо поморщился. Вздутые чёрные вены на лице ренегата, красные кровавые глаза, синие губы и бледная кожа, всё говорило об одном…
