Паучками мы прозвали миниатюрные следилки, которые вывешивались в комнатах и залах. Стоило в поле их видимости появиться нужному человеку — и они активизировались. И начинали записывать информацию. Потом маг, который их поставил, должен был обойти их и снять данные к себе на кристалл или в память — на выбор. У этого способа были свои плюсы и свои минусы, но наших паучков пока еще никто не ловил. Мы их специально делали с расчетом на две функции, и милые животные, стоило любому человеку войти в помещение, активизировались и принимались освежать или ароматизировать воздух, а при входе нужного человека еще и писали информацию. Таким образом, все их видели, но никому и в голову не приходило, что у маленьких магических узелков двойное назначение. Хотя директор наверняка догадывался. Но помалкивал. Ему-то мы ни разу ничего подобного не подсунули.
Сейчас мы с ребятами хотели вывесить паучков на магическую сеть, которую когда-то создал во дворце Сансан Тафид. Перегрузить они сетку не перегрузят, раз в сутки мы будем скачивать инфу, а еще лучше — сделать так, чтобы информация сама стекалась к нам. А то кто-нибудь обязательно поинтересуется — а чем это мы занимаемся каждый день в одних и тех же местах, а? Нам предстоит пробыть здесь еще не меньше лунного круга. Нет, лучше уж потрудиться немножко побольше, но зато каждый вечер получать все накопленное за сутки в одном месте, а не носиться по всему дворцу, как подстреленные. Мне и сегодня за глаза хватило.
Хорошо хоть Эвин успокоился.
— Эвин, ты в норме? Сможешь общаться с этим троглодитом?
— Постараюсь.
— Если что — говори мне. Или пинка дай, что ли. Выйдем во двор и подеремся.
Лютик — умница.
— А хочешь, я сейчас у Аддера посуду попрошу. Поскандалим вечером, вчетвером, по-семейному, — поддержала я.
Оборотень молча хлопнул меня по плечу. Я даже не покривилась. Хотя синяк будет. Ну и ладно, сейчас Эвину можно многое простить. А уж такую мелочь, как не рассчитать силы, — и подавно.
Оборотни, вообще-то, очаровательные люди: умные, добрые, очень миролюбивые…
Но где-то дней за пять до полнолуния и дней пять после полнолуния — у них критические. У всей страны. Зверь пытается выглянуть наружу, а зверю, сами понимаете, не объяснишь, что надо сдерживаться и не кусать соседей. Когда-то оборотни даже старались жить подальше от людей, потому что в такие дни не могли справиться с собой. Потом научились.
Способ справляться со своим животным оказался оригинальным. Именно в эти десять дней самый высокий процент скандалов, во время которых оборотни увлеченно бьют посуду. А что — и громко, и звонко, и новую потом купить можно. Опять же зверь хоть чуть-чуть, но под контролем. Никому не захочется драться на полу, засыпанном битым стеклом, керамикой и фарфором.
Семейные пары оборотней в это время стараются скандалить в спальне. А молодежь выматывает себя либо на тяжелой физической работе, либо на тренировочных площадках.
— Эй, там, лентяи! Идите-ка сюда!
Буздюк. Чтоб тебе пропасть, собаке…
Мы послушно встали с табуреток и засеменили на кухню. Никвик сиял, как ясное солнышко. Сколько ж он с Аддера содрал?
Но, переведя взгляд на повара, я тоже успокоилась. Аддер прикрылся поварешкой — и подмигнул нам. Этого — не обдерешь. И вообще, так за свои деньги он получает аж четверых профессионалов.
— Сегодня ночью мы идем охотиться на вора. Я сейчас занят, а вы отправляйтесь по адресу, который вам скажет Аддер, и развесьте там на заборе сигнализацию. По системе Тарвера. И смотрите, не напортачьте. Приду — проверю.
— Козел, — тихо прошипел оборотень.
— Вы что-то сказали? — тут же вскинулся Буздюк.
Лерг ослепительно улыбнулся и пнул приятеля по ноге:
— Он сказал — конечно. Как скажете.
— На время практики можете называть меня начальником, — задрал нос Буздюк.
Ага, щаззз, размечтался… Только после общей трепанации черепа!
— Так мы пошли?
— Идите.
Буздюк отпустил нас высокомерным жестом.
Мы и пошли. Для начала — в свою комнату. Плевать нам на все распоряжения, вот соберемся — тогда и отправимся к Аддеру узнавать адрес.
Второе письмо Ёлки
Ёлка: Привет. У нас все в порядке. Мы обживаемся.
Лютик: Ага, выживаем.
Лерг: Этот Буздюк — просто сволочь!
Эвин: Чтоб ему пропасть, собаке…
Лютик: Чтоб подохнуть в буераке…
Лерг: Алкоголем подавиться…
Ёлк: О! А ведь неплохо складывается! И овсянкой отравиться!
Лютик: Чтоб повяли его… уши!
Ёлка: Никакой пошлости в стихах! Сама прокляну!
Лерг: Чтоб одну попсу он слушал!
Ёлка: Под ноги ему — коряги.
Лютик: А пути — через овраги!
Лерг: На кикиморе жениться…
Эвин: И в день свадьбы — удавиться!!!
Ёлка: Ребята, надо Буздюку вынести благодарность!
Эвин: С занесением в печень, почки и селезенку?
Лерг: С росписью синяками…
Ёлка: За развитие творческих способностей и сплачивание нашей группы… садисты! Всё бы вам кулаками работать! Вот я для него уже начала тако-ое планировать…
Эвин: Поделишься?
Ёлка, многообещающе: Сперва все сама обдумаю. Давайте экипироваться… Тёрн, ты за меня не волнуйся, мы все нужное берем с собой. Посидим ночку, поймаем хулигана, объясним, что у наших друзей воровать нехорошо, и отсыпаться. Сигналка по системе Тарвера — хорошая и качественная вещь.
Лютик: Да. Только вымотает она нас по полной программе.
Ёлка: Лють, не шипи. Вымотала бы, если бы мы ее не хранили в заготовке!
Лютик: Ее ж и поддерживать надо!
Лерг: А мы ее замкнем на деревья.
Эвин: Ты что?! Засохнут!
Лерг: На пару-то часов можно! Хотя! Там же наверняка стоит какая-нибудь сигналка с подпиткой! На нее и привесим!
Эвин: Точно! Ну, все готовы?
Ёлка: Все! Тёрн, я тебе завтра вечером отпишу! Пожелай нам доброй охоты!
* * *
Увидев нас, Аддер откровенно удивился:
— Вы что — на войну собрались?
— Мы идем в незнакомое место и собираемся охотиться за неизвестным, которого еще никто не поймал. — Лютик тряхнул головой. — Это первое правило боевого мага.
— Какое?
— Идешь воевать с мышью — экипируйся для охоты на тигра.
— Слишком многие погибли из-за неосторожности. Нас и так мало, — поддержала я.
— Куда нам надо прибыть? — Кто о чем, а Эвин о деле.
— Северная окраина города. Сами увидите. Там только одна веласовая плантация. Я сейчас черкану брату записку.
Плантация была… роскошна. Мне тут же захотелось залезть через ограду и выбраться с мешком веласов.
