Безумно. Алистер обкатал это слово на языке, понял, что оно верно, и успокоился. Он сошел с ума, значит, можно ничему не удивляться. Стать мышью? Ну ладно, мышью, так мышью. Бесплотным духом? Ожившим огнем? Пусть так. Разве что какая-то отдельная часть разума не уставала изумляться буйству собственного воображения. Он всегда считал себя совершено посконным, а тут — на тебе.
А еще он никак не мог понять, почему он должен отыскать в этом бреду остальных и для чего торопиться. Если он безумен, то какая разница, сколько бродить между порождений больного разума? Нелогично выходит. Эта мысль заставила его рассмеяться — искать логику в безумии. Пришлось просто признать, что так надо, даже если непонятно, зачем. И он прорывался сквозь горящие порождения тьмы, безумных магов и таких же спятивших, как он сам, храмовников, разыскивая тех, кого привел в эту многажды проклятую башню, чтобы спасти хотя бы в собственном бреду, если погубил в реальности. Снял с дыбы антиванского убийцу, успокоил Винн, невесть зачем богохульно прогнал из церкви Лелиану. Стэн, правда, вел себя странно, заявив, что понимает — все это hissra, морок, только не может пока разобраться, насколько реален сам Алистер. Еще чуднее оказалась Морриган, буквально вцепившись в него и требуя поскорее убраться отсюда. Откуда и куда? — изумился Алистер. Куда можно убраться из безумия? На что Морриган ответила — для того, чтобы чего-то лишиться, надо это что-то для начала иметь, так что Алистеру потеря рассудка очевидно не грозит. Помогла убить очередной морок, обернувшийся Флемет, и исчезла, как все остальные до нее. Алистер почесал затылок, вспомнил, что надо торопиться и побрел дальше.
Оказавшись в залитой светом бесчисленных свеч зале. Алистер не удивился. Чем, в конце концов, бал лучше допросной? Через весь зал змеился кароль, фигура сменялась другой, мелькали лица, и Алистер почти отчаялся, когда песня закончилась, цепочка распалась. В нескольких ярдах от него рыжеволосый юнец подвел девушку в синем платье к средних лет паре, очевидно, возвращая родителям, как это и полагалось по этикету. Алистер бесцеремонно уставился на девчонку — все равно ведь бред, какая разница, что там говорят приличия по этому поводу. Было ведь на что посмотреть. Тяжелые косы перевиты лентами и цветами, шелк юбок струится, на миг очерчивая то бедро, то коленку, изящные руки унизаны кольцами, явно делали специально под этакие тонкие пальчики. Царственная осанка, плавные, величавые движения. И совершенно счастливое лицо, чье сияние, пожалуй, затмевало золотые побрякушки.
Юнец раскланялся с родителями и растворился в толпе, девушка что-то защебетала, обращаясь к отцу, а Алистер в который раз застыл ледяным изваянием — наконец-то он ее узнал. И, не в силах оторвать взгляд от незнакомо-безмятежного лица не обратил внимания, как зал опустел, оставив лишь этих троих.
Он не мог, просто не мог заставить себя подойти и сказать ей, что на самом деле ничего этого нет. Несколько — часов, дней, лет, кто его поймет в этом бредовом безвременье — назад, разговаривая с демоном, околдовавшим храмовника, он сказал, что лучше печальная реальность, чем сладкие грезы безумия. Сейчас он совсем не был в этом уверен. Даже если ее счастье — лишь порождение бреда, а на самом деле ничего этого не существует.
Алистер так и стоял безмозглым истуканом, когда Элисса его заметила. И увидеть, как гаснет улыбка, а глаза расширяются, наполняясь откровенным ужасом, оказалось невыносимо. Элисса испугалась — его.
Он все же заставил себя подойти — поздно уже размышлять, стоит ли, остановился в паре шагов.
— Волчонок, ты его знаешь? — спросил отец. — Представь нас.
Девушка повернулась к нему, снова посмотрела на Алистера, попятилась.
— Вы… Вы и он не можете быть одновременно. — Еще несколько неверных, растерянных шагов. — Что-то ненастоящее. Он? Вы?
— Волчонок, что с тобой? — протянул руку отец.
— Не трогай меня! — Голос взвился до крика. — И ты тоже! — Она шарахнулась, каким-то чудом не запутавшись в юбках.
— Ну вот какого демона вас сюда принесло, юноша, — сказал Кусланд-старший.
Алистер на миг развеселился — демон ругается себе подобными. Миг спустя стало не до смеха, когда в руке "Брайса" невесть откуда появился меч, а "Элеонора" извлекла из воздуха парные клинки. Диким, не своим голосом закричала Элисса, но оглядываться на нее Алистер не стал, молясь лишь об одном — чтобы под меч не сунулась. Эти двое оружием владели что надо, и было очевидно, что говоря о матушке, Элисса ничуть не преувеличивала.
Наконец, Алистер опустил меч, тяжело дыша. Огляделся. Элисса сидела, сжавшись в комок, закрыв лицо руками. Раскачивалась из стороны в сторону, монотонно повторяя:
— Не надо, не надо, пожалуйста….
Алистер бессильно выругался. Опустился на колени напротив, коснулся запястий. Она не закричала, не стала пытаться вырваться, лишь подняла лицо — по щёкам текли слезы — пристально разглядывая. Высвободила ладонь, коснулась, неуверенно и робко. Миг спустя бессильно уронила руки.
— Это ничего не даст. Они тоже казались совсем настоящими, — она всхлипнула. — Я поверила, я так хотела поверить, что Стражи, Мор… просто кошмар во время тяжелой болезни…
Она перевела взгляд туда, где лежали тела, тихо, безнадежно вскрикнула, снова закрыв лицо ладонями.
— Я настоящий, — сказал Алистер. И честно добавил: — Кажется.
— Не знаю, чему верить… Как узнать… Я ведь держала за руку сера Гилмора, когда мы танцевали, — голос снова сорвался в крик. — Он был теплый и настоящий. И когда обнимала отца… когда мама целовала меня… Если я не могу верить своим глазам и своим рукам, то как тогда понять, что — правда?
Она вытерла слезы рукавом. Алистер в который раз увидел, как на лице появляется знакомое выражение холодного надменного спокойствия. Захотелось кого-нибудь убить.
— Должно быть что-то. Что-то, что знает только настоящий Алистер, не знаю я и это "что-то" можно легко проверить.
— Шрам на заднице подойдет? — брякнул Алистер.
И подумал, что это ошарашенное лицо он запомнит на всю жизнь.
— Если, конечно, ты не подглядывала тогда за мной.
Элисса слабо улыбнулась.
— Я — нет. Но Морриган нашла тебя весьма… аппетитным. Правда, от подробностей воздержалась.
— И на том спасибо, — хмыкнул Алистер, чувствуя, как горят щеки. — В общем, шрам этот я заработал отнюдь не героическим образом. Наоборот, скорее. Еще в аббатстве подглядывал с дерева, как сестры купаются, а мать-настоятельница заметила. Я так испугался и так… стыдно было… что с ветки свалился, и пока летел, умудрился на сучок напороться. Вот тут. — Он хлопнул себя по ягодице. — Проверить легко. Штаны снимать?
— Да иди ты, — хихикнула Элисса, и Алистер улыбнулся в ответ. — Верю. Как отсюда выбраться?
— Кажется, захотеть проснуться.
— Тогда погоди минуту.
Она тяжело оперлась на его руку, подошла к телам, преклонив колено в молитве. Выпрямилась. И растаяла, как все остальные до нее.
Алистер улыбнулся — вот теперь все будет как надо — и отправился разыскивать Ниалла. Пусть тот всего лишь еще одно бредовое видение, но вдвоем бредить веселее.
Ниалл, правда, его обществу отнюдь не обрадовался, твердил что-то про демонов, литанию и выход из Тени.
— Хорошо, — сказал Алистер, устав спорить. — Что ты от меня хочешь?
— Чтобы ты проснулся вслед за остальными и убил демона. Теперь он тебя не удержит.
— Ну надо — так надо, — вздохнул Алистер. — А ты?
— А для меня все уже слишком поздно. — Он вздохнул. — Жил не как люди, и умер не по-человечески. А ты еще нет. Иди отсюда.
Алистер послушно "пошел"… и обнаружил, что голова уютно покоится на коленях Элиссы, а сама девушка заглядывает ему в лицо взволнованно и настороженно.
"Ну наконец-то безумие подкинуло что-то приятное, — решил Алистер, прикрывая глаза. — А то демоны, демоны…"
— Алистер, ты меня слышишь?
