Как мать не может заколоть своего младенца, так и я не могла убить тебя, когда твой
гарп коснулся моей шеи...»
— Послушай! — в отчаянии сказал Перси умирающей голове. — Может быть, ты не хочешь принуждать людей сражаться за их собственный мир. Но, поверь, я не испытывал бы угрызений совести в такой ситуации. Меня уже принуждали делать многое, что мне определенно не нравилось! Я знаю место, где немало достаточно воинственных личностей, и я знаю, как заставить их добровольно пойти в первых рядах. Я хочу сделать все возможное, чтобы искупить свою ужасную вину!
Медуза задумалась. Он чувствовал, что, несмотря на мощную способность Горгон к психосоматическому контролю, ей все труднее удерживать свою жизненную энергию. Жизнь капля за каплей оставляла ее.
«Да, — возникла наконец слабая мысль. — Да, это может спасти планету. Нужно попытаться. Позови Афину, юноша. Позови ее своим голосом».
Он заколебался, в смятении облизнув губы. Будет полнейшей насмешкой судьбы, если это опять очередная ловушка.
— Афина! — крикнул он.
Почти тотчас же в зале появилась старая хромая жрица. Она схватилась за голову, рот ее открылся жуткое зрелище, представшее перед ней, потрясло ее. Однако, получив быстрый телепатический приказ Медузы, она застыла, не успев крикнуть.
«Сейчас не время для горя или гнева. Плакать будем позже. Олимпийцы снова пытаются прорвать барьер между мирами. Если им это удастся, некому будет встать между ними и вами. Их нужно остановить! Все прочее должно быть подчинено этой цели. Итак, иди, созови своих сестер, и возьмите то, что я приготовила для решающего дня. Торопись, Афина, торопись!»
Старуха кивнула и поспешила назад, созывая своих подчиненных.
«Что ты собираешься делать?» — безмолвно спросила голова.
Перси ответил. Наступила пауза.
«Пусть будет так. Но помни, сын мой, ни при каких обстоятельствах я не могу причинить вред человеку!»
Вернулась Афина, а с нею — около десятка перепуганных, со смятенными лицами молодых жриц, которым она отдавала распоряжения столь умело и быстро, что те успевали лишь изредка прикусить губу при взгляде на кибисис.
Перси все еще не мог отделаться от ужасной мысли о том, что убил не просто их божество, но их мудрую учительницу и доброго друга. И почему? А потому все, что он — вечный неудачник.
Но — все! Теперь со всем этим невезением покончено, поклялся он. Отныне он станет поступать так, как сам считает нужным,- а не как вздумается посоветовать другим.
Каждая жрица стояла на большом металлическом ковре, на котором было сложено сверкающее оружие, напоминающее копья и боевые топоры. Но то была лишь маскировка: оружие должно было выглядеть привычно для людей этой эпохи.
Афина дала знак, и Перси встал рядом с ней. Она нажала маленькую кнопку в углу ковра и повернула колесико. Ковер поднялся в воздух и взмыл с балкона; движения его даже не ощущалось.
— Остров Сериф! — сказал он на вопросительный взгляд старой жрицы. Позади он видел других служительниц храма — они стояли на металлических коврах, вытянувшихся линией по ясному небу.
Они летели над волнами намного быстрее, чем во время путешествия с Гермесом. «И эту потрясающую науку я погубил», — подумал Перси. Поразительно! — целые тысячелетия труда и воспитания — и тут появляется некто по имени Перси Сактрист Юсс, наслушавшийся хитроумных речей, и...
Интересно, а как все было в его собственной, предыдущей пространственно-временной вселенной?... Этого уже не узнать. Зато сейчас его действия не ограничиваются легендой — по крайней мере, так утверждал профессор Грэй. Могло случиться все, что угодно.
Они опустились прямо на площадь, как и намеревался Перси, — эффект от их прибытия должен быть максимальным. И пока жители города стояли вокруг, разинув от изумления рты, он вместе с Афиной направился во дворец.
— Послушай! — тихо сказал он черной сумке. — Гарп становится все тяжелее. Я не могу идти с тем достоинством, с каким хотел бы. Но могла бы ты дать мне хоть немного того наркотика... или загипнотизировать...
Печатая шаг, он вошел в зал и остановился возле массивной колонны, где его поставили, когда привели сюда в качестве пленника.
Царь Полидект обедал. Он поднялся из-за длинного, грубо отесанного деревянного стола и начал вытирать губы волосами оказавшейся рядом девушки.
— Добро пожаловать, Персей, добро пожаловать домой! — произнес он с притворной любезностью. — Мы так ждали твоего возвращения!
— Значит, вы рады?
— О, конечно, мой мальчик, конечно! Со дня той трагической ошибки на арене мы поняли, что ты — действительно Персей. Уверяю тебя, я по заслугам наказал нерадивого служителя! На самом деле тебя и девушку должны были приветствовать сто украшенных цветами юных дев. Но он что-то напутал и выпустил сциллу. Ну просто понять не могу, как он мог...
— Ладно. Я — по делу. Созови всех, кто может быстро прийти сюда.
Полидект кивнул и обеими руками помахал Диктису. Пока тот послушно спешил к нему через зал, царь, настороженный взгляд которого был прикован к черной сумке на боку Перси, спросил на редкость ласково:
— Ты не хочешь поздороваться со своей матерью?
Перси попятился.
— С моей... моей матерью?!
— Ну да! Она прибыла сегодня утром. Когда она назвала нам свое имя, мы уже не сомневались, что легенда сбывается точно. Мы стараемся, чтобы она чувствовала себя как можно более счастливой. Хотя это и несколько... несколько дороговато.
Он показал куда-то в сторону стола. Перси вытаращил глаза и тут же истерически расхохотался. Там сидела миссис Даннер в своем грязном домашнем халате в цветочек и обеими руками обнимала огромный бурдюк с вином.
— Бедняжка Мэрибелл Даннер! — всхлипывая причитала она. — Неужели у них нет ничего покрепче? Подумать только, даже то, что есть, они разбавляют водой!
Итак, исполнилась и эта часть мифа! Не Даная, так Даннер появилась здесь. И она будет теперь неразрывно связана с Перси. А то обстоятельство, что она на самом деле не его мать — какое это имеет значение?
По всей видимости, если в этом мире появлялась нужда в ком-то, кто мог подтвердить легенду, то он немедленно сюда «проваливался», а был клочок пергамента или его не было — это не играло никакой роли.
Перси очень хотелось расспросить миссис Даннер о том, каким именно образом она попала сюда — ведь это также могло оказаться важным и полезным... Но...
— Позаботьтесь о ней хорошенько! — приказал он. — Диктис!
— Да, господин! — тут же
