Так что я решила бабуле не звонить, а наведаться, так сказать, лично. Заодно и про школу выспрошу. Думаю, стоит освободить моего бывшего, так и не ставшего настоящим, от постоянного беспокойства обо мне. Не хочет и не надо.
В прихожей столкнулась с сестрой, которая явно не в школу торопилась.
— А родители в курсе, что ты прогуливаешь? — прищурилась я.
— Эль, ты не заболела? Или совсем чокнулась, сидя взаперти? Сегодня суббота.
— Да? — и правда суббота, судя по кухонному календарю. — Тогда молчу.
— Тебе, кстати, не мешает проветриться. А то синеешь прямо на глазах.
— Это все браслет. Смотри, Женька, продолжишь с темными шашни водить, обзаведешься таким же.
— Какие шашни? — возмутилась сестрица.
— А такие. Я хоть и взаперти сижу, а глаза все еще имею. Ты когда в последний раз со Степой своим встречалась?
— Я его каждый день в школе вижу, — выдала сестра.
— Хорошо, а на свидание вы когда ходили в последний раз? Молчишь? А с Киром ходите каждый день.
— Да это не свидание, — возмутилась сестра. — Мы Малыша обучаем.
— А я верю. Только темные, не та компания. Особенно для тебя.
— Ха, сама-то не больно своим советам следуешь.
— И очень жалею об этом. Жень… ладно. Я тебе сейчас кое-что скажу, а ты уж сама решай, что с этим делать.
Женька нахмурилась, а я продолжила.
— Родители Кира состояли в одной секте, которая занималась тем, что искала и убивала искр. Таких, как мы.
— Его родители погибли в автокатастрофе.
— Их уничтожили инквизиторы, как опасных преступников.
— И ты думаешь, что он такой же? — возмущенно засопела сестрица, готовая вот-вот кинуться на защиту. Но я сегодня ни с ней, ни с кем-либо другим ругаться была не намеренна. Поэтому просто сказала: «Я думаю, что тебе нужно осторожнее выбирать друзей, если хочешь дожить до совершеннолетия» и вышла из квартиры.
Думаю, Женьку проняло. Если их роман не прекратится, то хотя бы затормозится. Жаль, что мне в свое время никто такого совета не дал, и глаза на моего любимого не открыл. Глядишь, все бы иначе сложилось, для нас всех. Не то, чтобы я жалею, но и хорошего в моей истории мало. Вот такая я несчастливая. А придет ли оно когда-нибудь, счастье это?
Шпионы Диреева дежурили у подъезда. И так захотелось сбежать от них, вот прямо до дрожи, но я не совсем дура, хоть и кажется иногда, что совсем. Так что двинула я к остановке. Думала, за мной пойдут, но, оказывается у них автомобильчик неподалеку припаркован. Один сел, второй пошел провожать. И тут я подумала, а чего это, собственно я должна в маршрутке париться, деньги платить, если могу прокатиться с ветерком, да на красивой машинке, заодно хоть познакомлюсь. Может, узнаю чего полезного. Так что я развернулась и направилась к провожатому. Он моего маневра не ожидал, вон как глаза вылупил, того глядишь вывалятся.
— Хорошая погода, не находите?
— А?
— Я говорю, погода хорошая. Решила к бабушке наведаться, не подбросите?
— Не положено, — выдал этот товарищ.
— Ай, ай, ай. Как не хорошо. Но так вы хотя бы будете знать, что я не слиняю от вас на ближайшей остановке. У меня, знаете ли, это мастерски получается. Ну что? Рискнете работой или что там у вас?
— Залезай… те, — произнес сквозь зубы товарищ, но мы не гордые, проглотим.
— Привет, — поздоровалась со вторым, залезая в машину. — И за что же вас так мучают? Следить за мной — сомнительное счастье.
О, как надулись, глаза опустили. Кажется, действительно не по доброй воле они здесь ошиваются.
— Не расскажете, что же такого сделали? Убили кого?
Тот, что за рулем сидел, был помоложе и приветливей, а второй — бука, букой. Сидит, и твердит свое: «Не положено, не положено», на любой мой вопрос.
Индюк.
— Ладно, раз все вам не положено, то скажите хотя бы, долго вы следить-то будете?
— Пока преступника не поймаем, — выдал стратегическую информацию первый, осознал, побагровел, а я его по плечу похлопала.
— Не парься, друг, я никому не скажу. А вот насчет индюка не уверена.
— Кого? — не поняли оба.
— Тебя, кого, кого.
— Да я тебя.
— Ой, да что ты сделаешь? Я тебя умоляю.
Нашелся еще один желающий меня попугать, я сейчас злая, сама, кого хочешь, напугаю.
— Ребят, а давайте жить дружно? Ну, правда. Нам с вами еще так много работать вместе. Вам следить, а мне вас доставать. Может, компромисс найдем, а?
— Какой компромисс? — полюбопытствовал молодой.
— Да все просто. Я буду паинькой, сидеть дома, никуда не влезать до самого отъезда в колледж, ну а вы информацией поделитесь. Идет?
— Не положено, — одернул молодого «индюк». Фу, какой же раздражающий тип. Так и хочется сделать ему какую-нибудь пакость. Эх, если бы не браслет, отправила бы прогуляться, а так… с заднего сидения я видела только его макушку с жиденькими тусклыми волосенками. Лучше бы он на лысо, что ли, побрился, чем ходить с такой шевелюрой, а лучше о пересадке волос подумал. А что? Светлые кудряшки, усики под губой, был бы вылитый Игорь Николаев, отбоя бы от барышень не было. Ох, чует мое сердце, не любит его никто. И, как говорил бессмертный почтальон Печкин в таком же бессмертном мультике: «Я почему раньше злой был? Потому что у меня велосипеда не было». А этому не хватает шевелюры.
Ой, дура! Правильно говорят, мысли материализуются, а мои так во всех подробностях. Короче грива «индюка» начала активно увеличиваться в размерах и светлеть, прямо у меня на глазах. Ой, мамочки!
Молодой не сразу заметил, что с товарищем что-то не так, но когда разглядел… икнул, выпучил глаза и совершенно забыл, что вообще-то машину ведет по весьма оживленной улице. И это не прошло для нас даром. Вьехали взад какой-то крупной иномарки, хорошо скорость небольшая была, и мы просто «поцеловались» с чужим бампером. Но основные проблемы ждали впереди, в джипе сидели и сейчас повылазили, как тараканы, шесть «шкафов». Я даже глазам своим не поверила. И как только поместились?
— Ты че, офонарел? — закричал «индюк» на товарища. Тот бы и рад ответить, но усы у него на морде увидел. Я подавилась смехом, чуть под сиденье не съехала, так хотелось заржать в голос. И ведь как натурально получилось. Гитары и Наташи Королевой не хватает для полного, так сказать, образа.
Тем временем, события продолжили развиваться. «Шкафы» окружили машину и один из них, главный, наверное, постучал в окно водителя. А тот только и мог сейчас, что хлопать глазами и смотреть на нового Николаева. Пришлось второму брать инициативу на себя.
— Эй, открывай давай, ушлепок или ссышь выйти? Не боись, не сделаем мы ничего. Так, разукрасим слегка. Правда, пацаны? «Пацаны» шкафообразного вида заржали и еще громче забарабанили в окно.
