Через четыре дня после приезда Акрона, все заявки были поданы, определились фавориты, репутация которых была известна на всю округу, были и аутсайдеры и темные лошадки. Например, темный рыцарь. Не раб, но и не дворянин. Или другой, появившийся в самом конце, когда глашатай представлял участников. Он приехал весь в белом, словно траурные одежды надел и на белоснежном жеребце. Лицо скрывала маска мятежников и только изумрудные глаза угрожающе сверкали, когда распорядители попытались его остановить. От него веяло холодом и силой. Он привлек внимание всех, своим появлением. И внимание Милы тоже привлек. Она задумалась, нахмурилась, при виде его, но равнодушно скользнула взглядом и повернулась к сидящему рядом супругу.
— Это будет интересно, — улыбнулась она.
— И вы даже не представляете насколько, моя дорогая, — с улыбкой ответил он и поднялся.
Это было невозможно, но король сам изъявил желание участвовать в турнире и выбрал для своего костюма красный цвет. Цвет крови, страсти, цвета дракона своей жены. Заметил, как она недовольно поджала губы, улыбнулся и встал в ряды остальных воинов.
— Что это за игры? — взвилась она, едва оказалась с ним наедине.
— Что вас смущает, моя дорогая?
— Ваши странные выходки. Зачем вы это сделали?
— Может, мне неприятно, когда вы с таким восторгом смотрите на всех этих мужчин, — ответил он, а она никак не могла определить, то ли шутит, то ли всерьез говорит.
— Вы издеваетесь?
— Нисколько, — последовал ответ.
— Иногда я вас не понимаю.
— Тогда мы в равном положении.
Она растерянно остановилась. Кружить по комнате, разглядывая друг друга, словно два хищника, два противника, два полюса, было утомительно. Поэтому она замедлилась, и они почти столкнулись.
— Зачем вам это? — повторила она.
— Я уже говорил.
— Тогда скажите еще раз.
Холод в душе отступил, когда он коснулся ее лица, обжег дыханием.
— Что вы подарите мне, если я выиграю? — прошептал он на ухо.
— Что? — отмерла она, немного потерявшись в этой близости. Отступила в недоумении. И как ему всегда удается сбить ее с толку? Выбить из привычного равновесия.
— Я уже свободен, земли хоть отбавляй. Так что?
— Я не заставляла вас участвовать, — проговорила она.
— И все же, это ваш турнир.
Исчерпывающий ответ. Она поморщилась. Его намеки раздражали и возбуждали одновременно.
— Чего вы хотите?
— Ну, наконец-то стоящий вопрос, — воскликнул он.
— Интересно, а ответ будет таким же стоящим?
— О, вам понравится, — послышался ответ, и этот гад направился к выходу. Мила разочарованно вздохнула.
— И вы не скажете мне?
— Не сегодня.
— Вы…вы…так не честно. Вернитесь сейчас же, — она даже ногой притопнула от обиды, но к ее удивлению, он вернулся.
— А вы любопытны.
— И упряма. Говорите.
— Люблю, когда вы такая. Сама королева. Жаль, что это не так.
— А я ненавижу, когда вы уходите от ответов. Так что вы хотите?
Он снова приблизился, обезоружил ее прикосновением большого пальца к губам. Провел по нижней губе, гипнотизируя взглядом, вызывая что-то темное и жаждущее в душе, и прошептал:
— Ночь.
— Что? — не поняла принцесса.
— Ночь любви.
Она так и застыла. Уставилась на него, хлопая ресницами. А потом выдохнула, все еще слабо соображая:
— Тогда я надеюсь, вы проиграете в первой же схватке.
А он улыбнулся так, как никогда в жизни. Он снова переиграл ее. Ведь сказав эти слова, она приняла его условия. А принцесса поняла, наконец, что очень многого не знает о своем муже. И не предполагает даже, какие сюрпризы он в себе таит.
* * *
Почти сутки прошли с тех пор как он увидел ее, и эти сутки показались вечностью. Аура, его милая, нежная любимая девочка была здесь, была жива и все так же желанна. Он никогда не думал, что снова сможет ощущать это безграничное счастье от одного только знания, что она есть, и он может увидеть ее, коснуться любимого лица, волос, потеряться в ее улыбке… Когда она появилась в кабинете Кайниса, он, наконец, до конца поверил, что все это не мираж, не сон, не игра его больного, измученного горем воображения.
— Аура, — выдохнул он, обняв ее. Она не сопротивлялась, когда он обхватил руками ее лицо, внимательно вглядываясь в глаза, и мягко отстранилась, когда он попытался почти неосознанно коснуться губами ее губ.
— Не надо.
— Прости, — прошептал он, отпуская ее.
— Как вы догадались? Я так тщательно скрывалась.
— Именно это тебя и выдало, — улыбнулся он, — Да и Кайнис был так взбешен, когда ты не сумела или не захотела устранить теневую заслонку. Он так уверял меня, что ты умеешь создавать заклинание солнечной сферы. А потом, я никак не мог пробиться сквозь твои щиты. Да и плетения. За те шесть лет, что обучал тебя, не узнать их было невозможно.
— Жаль. Значит не так уж я и незаметна.
— Что произошло? Почему ты здесь? Как ты осталась жива и почему скрываешься?
Он буквально забросал меня вопросами, на которые я не могла ответить, не солгав. Наверное, он понял это, как всегда понимал, и замолчал, жадно вглядываясь в мое лицо.
— Это все из-за наследника? Как я ненавидел себя за то, что не остановил тебя тогда. Но ты любила его. Ну почему ты так сильно любила его?
Он снова схватил меня за плечи.
— Я знал, что он разрушит твою жизнь. Анвары не способны на искренние чувства, перворожденные никогда бы не приняли тебя как равную, ты всего лишь человек для них. Всего лишь слабая человеческая девчонка.
— Я не человек больше, — медленно проговорила я, освобождаясь от его хватки, — Да и никогда им не была.
Удивительно, но сейчас я не видела перед собой больше всесильного, всезнающего учителя, перед которым благоговела вся академия, перед которым чуть ли не преклонялась я сама. Сейчас передо мной стоял слабый, отчаявшийся человек. Всего лишь человек. Не равный мне. Теперь я понимала, что имел в виду наследник, когда говорил, что перворожденные не могут воспринимать людей как равных себе, не потому что высокомерны, а потому что так и есть. Люди подвержены страстям, своим эмоциям. Перворожденные же обучаются видеть суть, воспринимать мир иначе, более сдержанно, более спокойно. Они не пытаются переделать мир под себя, как люди. Они стараются жить с ним в гармонии.
Вот и я смотрела на своего сломленного учителя и понимала, что он всегда был таким. Слабым. Он прятался от себя, от своего дара в стенах академии многие годы.
— Вы расскажете Кайнису, кто я?
— Нет, конечно, нет.
— Хорошо, — равнодушно ответила я.
