— Невежливо не отвечать на приветствие, — нахмурилась Речница, с трудом отводя взгляд от непонятных раструбов. Вид у них был тревожащий, пробуждающий воспоминания о чём-то, виденном в Зеркале Призраков, — о каком-то древнем оружии.
Карлик снова мигнул.
— Ва» к, — буркнул он и шагнул в сторону — и во все глаза вытаращился на Нингорса.
Незнакомые звуки потревожили Алгана, и он, не открывая глаз, хрипло рявкнул и приоткрыл зубастую пасть. Карлик пронзительно свистнул и растянулся на земле, раструбы на спине Двухвостки с тяжким скрежетом повернулись.
— Не смейте! — Кесса склонилась над Нингорсом, прикрывая его собой. — Он ранен, и он не враг вам!
Она зажмурилась, ожидая сокрушительного удара, но ничего не случилось. Над степью нависла тишина, и только посвист ветра в багряной траве нарушал её.
— Ты, никак, из авларцев? — скрипучим голосом протянул первый карлик, поднимаясь во весь рост. Кесса мотнула головой.
— Я знорка, — сказала она угрюмо. — Знорка с Великой Реки. Нас догнал отряд Волны, когда мы перешли границу. Нингорс ранен, ему прокусили хребет. Не знаю, кто вы, но если вы не одержимы Агалем, мы вам не враги.
— Х-хех, — широко, во всю лягушачью пасть, ухмыльнулся карлик. Посмотрев на меч в своей руке, он убрал его в ножны и снова засвистел. Из степи ему ответили, и он ошарашенно замигал и почесал в затылке.
— Знорка? Вы чудной народ. Давно вас тут не видели. Имя у тебя есть?
— Я — Кесса, Чёрная Речница, — кивнула та. — Нингорс… он называет меня «Шинн». А другой Алгана — он был одержим, когда мы его встретили. Его имени я не знаю.
— Х-хех, — снова усмехнулся малорослый хеск и приподнял шапку. — Называй меня Бренги. Чёрная Речница, стало быть? Тогда удивляться нечему. Чудные слухи тут бродят, среди трав… Говоришь, эта громадная гиена — твой друг?
— Да, — ответила Кесса, глядя на него с надеждой. — Друг и защитник.
Бренги повернулся к сородичам, странно пошевелил пальцами, и хески, спустившись со спины ящера и выбравшись из травяных дебрей, окружили раненого Алгана.
— Скажи ему, чтобы не дрался, — велел Бренги, снимая с шипа Двухвостки моток верёвки. — Поедем в город, будем лечить.
…С верёвками, подстилками и тюками возились долго, и к концу работы на спине Двухвостки стало очень тесно. Странный механизм с раструбами гордо возвышался посреди панциря, с одной стороны от него к шипам привязали Нингорса, с другой — Алгана с прокушенным горлом. Кесса ходила вокруг, с тревогой прислушиваясь к дыханию хесков. Оба были живы, но так слабы, что не могли и крылом шевельнуть.
— Не надо спать, Нингорс, — прошептала Кесса, потянув его за ухо — гривы больше не было, как и шерсти, покрывающей тело, и от оголившейся шкуры тянуло жаром. — Вот, выпей, это угощение Бренги.
Она выплеснула немного жидкости из фляги на нос хеску, он фыркнул и недовольно заворочался, слизывая влагу. От неё пахло крепким хмелем и горечью каких-то знакомых ягод и листьев, — но Кесса не могла вспомнить, как они называются.
— Тут, в Оме, давно рассказывают о Чёрной Речнице, оседлавшей Алгана, — неторопливо говорил Бренги. Он шёл рядом с Двухвосткой — почти все хески спешились, чтобы освободить место для раненых.
— Но в эти времена не знаешь, чему верить, — он досадливо махнул рукой. — Говорят, будто один корабль летел по небу, а его печь топилась водой. Говорят, что огромное когтистое чудище охраняет город в лесу, а когти у него — из священного тлиннгила. Говорят, что кислотное озеро раз вышло из берегов, но стояло, не колыхнувшись, под городом, пока не починили плотину. И говорят, что один безумный колдун сперва взрывал машины и дороги, а потом взорвал целый город — и тут-то его побрал Вайнег. Что скажешь, Чёрная Речница?
Кесса изумлённо мигнула.
— Откуда столько вестей, если никто не ходит по дорогам?.. Так и было, Бренги. Ну… вот только печь водой не топили. Это уже сказки!
Двухвостка, погрузившись в воду по брюхо, перешла извилистый ручей. У него, чуть-чуть не доросшего до настоящей реки, была широкая пойма, множество русел и стариц, и деревья окружали их стеной. Ящер, проходя мимо, срывал листья с низко наклонённых ветвей, и Кесса, затаив дыхание, разглядывала их и вспоминала заново. «Это ива. А это ольха. А это рябина… Нуску Лучистый! Рябина и ягоды на ней!»
— Тут зимой бывает снег? — спросила она у Бренги. Хеск хмыкнул.
— Тут и летом всякое бывает, — он указал на странные серебристые облака, неподвижной чертой протянувшиеся вдоль горизонта. — С гор часто спускается ледяной ветер. А уж что творится в Грозовых Воротах…
Шорох и топот донёсся издалека, и, едва панцирный ящер выбрался из заболоченной поймы, навстречу ему из редкого перелеска с дрожащими визгливыми вскриками выбежала стая мохнатых зверей. На спинах некоторых из них, держась за шею и обхватив ногами круглые бока, сидели хески — воины из народа Джаксов, такие же, какие встретили Кессу в красной степи. Рост их был не более двух локтей, существа же, которых они оседлали, холкой достигали человечьего плеча, бока у них были широкие, и Джаксов немилосердно болтало, но они не падали.
— Хаэ-эй! — махнул рукой один из воинов; из-под его шлема выбивались тёмно-русые пряди. Зверь, на котором он ехал, поднялся на дыбы, и Джакс чудом не улетел в кусты — ни седла, ни стремян, ни даже уздечки на существе не было.
— Айла! — прикрикнул на Джакса Бренги. — Не время для баловства!
— Тихо, тихо, — Айла потрепала странное существо по шее, и оно, мотнув головой, опустилось на все четыре ноги. — Где ты видишь баловство? Мы ведём табун в Ому. Тут, снаружи, чем дальше, тем больше злыдней.
Зверь согласно качнул головой, и его хвост, длинный, свитый из множества нитей, как розоватый мех Ифи, хлестнул по бокам. Подъехал другой Джакс — за его спиной, кое-как привязанная к ездовому существу, темнела волчья туша.
— Мы убили волка, — сказала Айла. — Они почуяли, что некому охранять табуны, скоро их будет много. А что нового у вас?
— Поймали двух гиен, — Бренги широким жестом указал на поклажу Двухвостки. — Езжай, предупреди Каддана. Нужна будет свежая кровь.
Джакса изумлённо присвистнула и пришпорила зверя, объезжая Двухвостку по кругу.
— Алгана! Как есть, Алгана, — она щёлкнула языком. — Каддан всё узнает. Хэ, хэ, шевелись!
Стая развернулась и унеслась в степь, и Кесса едва успела взглянуть на хвосты странных зверей — они у всех были такие же, как у вожака, длинные и нитчатые.
— Узнала? — Бренги посмотрел на Кессу с прищуром. — Кони Илирика. Знорки ехали на них, когда Илирик пришёл сюда. С тех пор эти кони тут. Они ещё пасутся вдоль Великой Реки?
