Тетрик пробует — да так, что я, уже попривыкший к его способностям, в очередной раз поражаюсь. С первого раза достичь того, над чем я Младшим Убийцей бился полгода… Это, знаете ли, несправедливо — точнее, было бы несправедливо, если б не задача, которую предстоит решить мальчику. Схлестнуться с Силой, кторая не по зубам даже Богам уж слишком даже для Палача. Пусть учится всему, что знаю я, и многому сверх того.
Я показываю все новые и новые комбинации, готовя к главному в его (да и моей тоже — не останусь же я в стороне) жизни бою. Все более необоримые, убийственные и кошмарные чары, в том числе такие, для исполнения которых пришлось бы принести в жертву все население города с Эрхавен величиной. Кто знает, что понадобится в бою? Наконец, настает день, когда я решаюсь и предлагаю Тетрику применить парочку заклинаний «в полную силу». Благо, прямо по курсу появляется здоровенный остров, поросший могучими вековыми елями. То, что надо: если заклятие Тетрика пойдет вразнос, я смогу его остановить, не превращая в пустыню весь остров. Ели умеют впитывать силу Тьмы…
— Сегодня тебе придется вызвать Мууфагго. Заставь его совершить над островом три круга и уничтожить… Нет, усложним задачу: следует не дать убить никого из находящихся в лесу. Это потруднее, но я буду уверен, что ты сможешь. Учти, магия не должна выплеснуться за пределы острова, не забудь и о маскирующих заклятиях — иначе на нас будут охотиться высшие иерархи Храма Аргишти.
Парень вскидывает на меня удивленно-восторженный взгляд. Мол, так скоро?! Но на мой взгляд, он вполне созрел, а время не ждет.
Весь день мы готовимся. Я окружааю остров незримой, но почти непроницаемой для магии завесой, способной укрыть творимые внутри чары, готовлю заклинания, которые пригодятся, если Тетрикова волшба пойдет вразнос. На всякий случай решаюсь даже на заклятие из разряда ритуальных: оно надежнее и сильнее, хоть и оставляет заметный «след». Будем надеяться, в ближайшем будущем на островок не ступит нога мага.
Приготовления закончены, когда унылый и сырой осенний день сменился непроглядной, дождливой ночью. Я волнуюсь. Еще бы — очень некстати вспоминается Палач Иероним. Стоит прикрыть глаза, и его окровавленное лицо, превратившееся в перекошенную адской болью маску (уже на алтаре Лиангхара — миг спустя его пожрет лиловое колдовское пламя) предстает во всей «красе». Интересно, повторю ли я его судьбу, взрастив умного ученика? Знал бы, где упаду — соломку бы подстелил…
— Готово, — произношу, еще раз проверив заклятия. — Приступай.
Ученик глубоко вздыхает — не только от естественного волнения перед «экзаменом». В нем глубоко сидит исминианец, ему кажется, что, пустив в ход нашу магию, он оскорбит богиню. М-да, об этом я не думал. Тут настоящая проблема: если он не будет уверен, что прав, вызванная тварь наверняка вырвется из-под контроля. Они, гады, тонко чуют неуверенность, тем более страх мага.
— Не бойся, — произносит вдруг Жаклин, положив на плечо парню крошечную, почти детскую, ладошку. — Можно достигать цели Исмины средствами Лианхара, а можно — цели Лиангхара средствами Исмины.
«То есть использовать магию Владыки во вред Ему — можно и нужно, а магию Исмины в целях Храма Лиангхара — нельзя? Спасибо, благая богиня, удружила!» — думаю я. И поражаюсь своему сарказму. Кто бы мог подумать еще недавно, что буду запросто болтать с Исминой и даже ехидничать в ее адрес? Впрочем, ее слова достигли главного: Тетрик решается, и ловко — просто на заглядение, на уровне не ниже Убийцы Лиангхара, а то и Старшего Убийцы — начинает плести чары.
— Раорг аш гарх кхарке аг ноест ру аш венде, — уверенно, будто годами постигал мертвый язык, произносит Тетрик формулу закрепления, которую можно перевести примерно как: «и да будет сказанное нерушимо». — Кармеррук, МУУФАГГО!
«Явись, Мууфагго».
Веет трупным смрадом и могильным холодом, под дождем зловеще хлопают когтистые крылья. Тварь, одновременно мерзкая и жуткая угольно-черная даже на фоне непроглядной осенней ночи. Неудивительно: она ведь частица той Первозданной тьмы, квинтэссенцией коей считается Черный Лед…
Зверюга смахивает на сгусток мрака — чем, в принципе, и является. Только, подлетая к жертве, сгусток способен по желанию «материализовать» страшенные ядовитые клыки, способные пронзать кольчуги, дробить любые кости, выпивать кровь, а вместе с ней — жизни и даже души… На сей раз Мууфагго принимает облик летучей мыши размером с крупного волкодава.
Нет и не может быть от этой зверюги защиты никому, кроме очень сильных магов — и, конечно, Богов. Человек ли, дух ли — она сожрет и станет только сильнее. Жаль, после первых жертв она перестает слушаться заклятия, одержимая только одной страстью — убивать и жрать. Жрет же, наводя на еще живых дикий ужас, она до тех пор, пока не находился способный ее убить. Точнее, не совсем убить, а заставить уйти обратно в мир, откуда пришла. Убить — по силам лишь Богам. К примеру, Исмине-Жаклин.
— Рогирру, Мууфагго!
Твари нестерпимо хочется есть — даже из центра магической гептаграммы, грани которой надежно отделяют меня от монстра, я чувствую ее голод и неистовую жажду крови. Она ненавидит пропитанный враждебной, жестоко ранящей ее Силой Мир, ненавидит все живое, что в нем есть, прежде всего — вытащившего ее мага. Маг, надежно защищенный чарами, пока недоступен. Но, может быть, есть еще кто-то съедобный?
Есть. Аж двое: старик и какая-то странная девчонка. Девчонка отпадает — от нее тянет столь враждебной и могучей Силой, что напасть — верное самоубийство. И со стариком без крайней нужды лучше не связываться. Но в лесу полно всякой живности, мелкой, но тоже годной в пищу, а еще есть деревья — из них тоже можно выпить жизнь, а в реке плещется рыба… но туда тоже пока нельзя — остров окружает магическая завеса. Ладно, тогда первая еда — вон тот забившийся в берлогу (думает, тварь тупая, укрыться от Мууфагго!) матерый, огромный волк.
— Нэкре, Мууфагго!
Нельзя… Нельзя?! А кого можно? Никого? Пролететь три круга и возвращаться?! Ну нет!!! Мерзкая троится сама станет едой!!!
Тварь бросается в нашу сторону, но магия выдерживает: от сгустка чернильной мглы, как от ударившего в камень болта, летят искры. Обиженно взревев, тварь неохотно взмывает над мокрыми вековыми елями и нехотя летит над островом, делает круг… Второй… Начало выписывать третий…
Заклятие лопается столь неожиданно, что я пропускаю момент. Мгновенно почувствовав себя свободным, Мууфагго кидается на нас троих, сметая выстроенную мною магическую защиту. Застонав от боли, я возвожу новый рубеж обороны, отлично понимая, что не успеваю. Мне не хватает какой-то, наверное, сотой доли секунды, но взять ее неоткуда. Что ж, я столько раз обманывал смерть, что даже как-то неприлично…
