Магия Тетрика оживает. Он пускает в ход, совмещая на ходу, чары сразу двух систем, да еще противоположных, в принципе несовместимых — Исмины и Лиангхара. Для верности подкрепляет и магией Аргелеба, с ее помощью нацеливает заклятие. Я замираю, чувствуя, как по лицу, смешиваясь с дождевой водой, катится холодный пот: слишком свежо в памяти предыдущее использование противонаправленных чар — вставший вровень с крепостной стеной вал кипятка в Эрхавенском заливе. Здесь сливаются воедино даже не две, а три системы разом.
Но ставшее непререкаемой аксиомой в магии правило противонаправленных чар дает сбой. Да, каждое из заклятий решает свою задачу, но они не сливаются в нечто непонятное и неописуемое, как должны по всем законам магии, а действуют по отдельности. Магия Исмины окружает тварь незримым, но очень прочным коконом, мешая вырваться с острова. Магия Аргелеба методично сокрушает защиту монстра и наводит на цель главное заклятие, а магия Владыки…
В первый момент я не верю, но это не сон. Тетрик применяет заклинание, которому я его не учил, из самых больших тайн нашего Храма. Оно на исчезающе-короткий миг открывает Врата в мир, откуда пришла зверюга, и таранным ударом вышвыривает ее туда. Поглотившие Мууфагго Врата закрываются, остатки Силы Тетрик просто выпускает на волю.
В мутном небе над островком словно зажглось тусклое вишнево-красное солнце. Несколько мгновений оно висит неподвижно, рдеет раскаленной крицей металла, и будто бы взрывается изнутри, дохнув испепеляющим жаром, по острову и вендскому плесу проносится раскаленный каток ударной волны. Вековой ельник, принявший на себя удар магии, в основном устоял, но если б не дождь, сейчас бы тут все горело.
— Уходим! — ору, опомнившись и кашляя от едкого дыма — где-то что-то таки полыхнуло. — На нас сейчас начнется охота.
Представляю себе, как переполошились господа высшие иерархи Храма Аргишти, наверняка уже суетятся, творя перемещающие чары. Совсем как мои коллеги на острове Убывающей Луны, но на сей раз не будет Владыки, спасающего от ударов недавних соратников. Исмина… Что ж, это и вправду последняя надежда.
— Не начнется, — спокойно произносит Жаклин. — На острове, конечно, следы магии уже не скрыть, но от нас «пахнуть» колдовством не будет. Собирайся спокойно, утром отплываем.
— Понял, — произношу угрюмо. Как-то непривычно ощущать себя слабейшим в отряде — последний раз такое бывало, когда я был еще Слугой Лиангхара. — Но каков он, а? Неужели я его месяц назад учить начал?
— Человек-Ключ, — криво усмехается Жаклин-Исмина. — Такие, Палач, и заточили на Темной стороне мира твоего Владыку. Тетрик еще только входит в силу, посмотри на него, когда он обретет вторую Половину.
Мы спешим, как можем: даже ночью, когда двое спят, третий обязательно стоит у весла, следит, чтобы плот не сел на мель, не наскочил на корягу или не столкнулся с какой-нибудь другой посудиной. Впрочем, последнего можно не опасаться: обычно судоходная вплоть до Двенадцатого месяца могучая река пустынна. Здесь, где Венд поворачивает на северо-восток, к морю, нам за неделю не встретилось ни одного судна. Нет даже паромов, обычно соединяющих Вастский и Геккаронский берега. Кажется, вся Империя вымерла, мы обречены плыть по пустынной свинцовой реке до скончания веков…
— Ничего не пойму, — бормочу я одним из бессолнечных дней, когда до Нехавенда остается не больше ста миль. — Сколько помню, тут судоходство до Двенадцатого месяца, по обоим берегам крупные города, между ними лодки, корабли сновали…
— Они бы и сновали, — отвечает Тетрик. — Но, если вы помните, тут драконы объявились…
— Ну и что, что драконы! — возмущаюсь я. — Есть же стрелы, пушки, магия, наконец.
— На стрелы им плевать, — отрывается от помешивания ухи в котелке Жаклин. — Из пушек в них без помощи магии не попадешь, а магия… Левдаст, тебе известно, что противостоящая нам Сила убивает магию? И даже на сопредельных с пораженными территориях магия будет действовать непредсказуемо?
— Конечно, — говорю. — Мне об этом сказал Владыка, еще когда никто не догадывался.
— А что драконы — часть этой Силы, и на них не действует ни одно заклятие?
— Об этом не знал. Но можно же накладывать заклятие не на чудовище, а, скажем, наводить ядра?
— Это да. Более того, Воитель Аргелеба так и попытался делать.
— Откуда ты узнала?
— Я богиня, — отвечает Жаклин-Исмина. — Хороша бы я была, если б не могла видеть глазами верующих. Воитель Аргелеба Крейтон применил чары при столкновении с врагом и…
— Чем кончился бой? — спрашивает Тетрик, обращаясь в слух. Я его понимаю: если есть возможность получить весть о друзьях, кое-кто из которых — не просто друзья… И побоку многомудрые рассуждения о судоходстве на Венде.
— К сожалению, не очень хорошо. Скорее — очень плохо.
— Ну, не тяни! — Тетрик даже не замечает, что почти кричит. — Неужели…
— Нет, они как раз живы, потому что вовремя ушли, — начинает Исмина-Жаклин и, словно решившись, отрезает: — Армия Валианда уничтожена. Они бы устояли, но в решающий момент боя в деревеньке Экторн, где укрепились войска, перестала действовать магия. Похоже, что там привели в действие подавляющий магию артефакт локального действия, но кто это сделал, понять пока не могу. Крейтон и прочие попробовали выйти из «мертвой зоны», но Валианд решил, что они бегут и повел войско назад. На дороге на полки обрушились все восемь драконов. Без магов у них не было ни малейшего шанса. Их спалили с воздуха, и все. Крейтон и прочие не успели вырваться из лишенной магии местности.
— Как же ты тогда их увидела?
— Магия снова начала действовать через некоторое время после боя. Причем начала постепенно, как вода заполняет колодец.
— То есть пораженные места способны постепенно восстанавливаться, так? — вдруг спрашивает Тетрик.
Из парня опреденно выйдет толк! Он еще столького не знает о магии, а ведь понял самое важное! Определенно не зря я трачу на него время, каждый день заставляя зубрить схемы заклинаний — от базовых до самых могущественных из доступных смертным.
— Верно, — соглашается богиня. — Беда в том, что может восстановиться лишь небольшой участок. Как рана на теле: царапина заживет в несколько дней, а серьезная рана прикует к постели на год. Только тут раненый — целый мир. И есть определенный порог поражения, за которым распад станет необратимым.
— Вы правы, — говорю. — Мы и так знаем, что надо спешить…
— Кстати, насчет спешки, — произносит Жаклин. — Уничтожение магии в районе Экторна вызвало магический хаос в Нехавенде.
