Нельзя сказать, что у Доктора было хорошее настроение, потому что внешне он всегда выглядел одинаково… но предположим, что настроение у него было замечательное, иначе объяснить его неожиданное желание пообщаться со своим Оружием не получится… других объективных причин для этого просто не существовало.
Доктор никогда и ни с кем не разговаривал напрямую, хотя вполне вероятно, что и мог бы, но двухвековая привычка и природная скрытность заставляла его пользоваться коммуникатором. Именно коммуникатором, потому что носил он компьютерную систему на шее, а не на запястье… да и странно было бы ожидать другого от собаки. Браслет бы ей попросту мешал, чего не скажешь о стильном черном ошейнике… на котором уже много лет готическим шрифтом была выдавлена надпись 'Д — р С. Арпад, 2274, Джакарта'
Да, страшный и ужасный Доктор, кошмарное имперское пугало, был всего лишь псом. Обычной с виду среднеазиатской овчаркой, даже не слишком крупной, как для этой породы. Разумеется, собака была непростая, и внутри ее лобастой головы скрывался изощренный человеческий разум. Друг человека в данном случае был не просто другом, а симбионтом Одаренного, который… а вот о своем человеческом теле Арпад предпочитал не вспоминать, потому что оно вовсе не погибло, а сознательно прервало все связи со своей животной составляющей. Звучит конечно странновато, как будто левая половина мозга не знала, о чем думает правая, но факт остается фактом. Доктор был и остается единственным в истории случаем настоящего раздвоения личности. Физического раздвоения.
Естественно любая из частей сознания при желании могла в любой момент воспользоваться другим телом… но уже много лет предпочитала этого не делать. По разным причинам. В том числе и морального характера.
Для воспроизведения голоса Арпад воспользовался телом частично взятого под контроль Александра Яковлева. Найденов может и не ответить незнакомому человеку, хотя имя Рыбоглаза для него не секрет, поэтому звонить следует тому, кто ответит наверняка.
Танцующая ответила почти сразу, и просьба соединить с правителем Латангаи удивления у нее не вызвала. Сам звонок, да, а вот его цель… словно они там на своем острове только и ждали чего‑то подобного. А Доктор, который и сам себя частенько называл Упырем, очень не любил, когда кто‑то предугадывает его действия. Одного этого хватило для того чтобы вывести Арпада из себя, но двойной барьер, собачьего тела и тела медиума, надежно скрыл эмоции. Он лишь мысленно пообещал устроить банде Найденова особо каверзную пакость и терпеливо стал ждать соединения. А ждать Доктор умел. Он последние двести лет только и делал, что ждал, когда осуществится его месть. Наконец раздался щелчок соединения и насмешливый голос словно делая великое одолжение, сказал сакраментальное,
— Здравствуйте, доктор! Чем обязан?
Подобная наглость требовала достойного ответа, но при всем своем опыте Упырь сразу не нашелся, что сказать, поэтому ограничился нейтральным,
— И тебе не болеть, Диего. Тут до меня дошли слухи, что у вас там что‑то пропало… так если что, я это нашел.
— О как! — искренне обрадовался собеседник, пропустив мимо ушей оскорбительное 'что‑то', — и вы, конечно же, хотите это вернуть? За вознаграждение, разумеется!
— Ну что ты, Диего — кун, такая нужная вещь мне и самому пригодится… вдруг захочется немного охладить пыл одного прыткого мальчишки, а хорошего инструмента нет. Непорядок!
— Это да, без хорошего инструмента иногда тяжеловато приходится, — вздохнул Найденов, и Арпад оценил его самообладание. Которое показало еще один прокол в воспитании Оружия, потому что оно должно быть априори вспыльчивым и неспособным к критическому восприятию ситуации.
— Так чего же вы тогда хотели, Доктор, — носитель проклятой крови продолжал придерживаться иронично — вежливого тона, — если не хотите вернуть… украденное?
— Поговорить вот захотелось, по — родственному. Я ведь тебя еще с пеленок знаю, да и потом столько лет направлял и воспитывал… как собственного сына!
— Ух ты, — восхитился мерзкий потомок Демона, — это что‑то новое. Чего — чего, а признания в стиле, 'Здравствуй Люк, я твой отец', от кого‑то подобного тебе, услышать никак не ожидал. Что дальше, обниматься полезешь? Так я не по этой части… да и брезгую, если честно.
Разговор зашел совершенно не туда, и вести его с позиции силы не получалось… по — хорошему его на этом нужно было завершить, но доктор не привык проигрывать,
— Так, что, тебя уже не интересует заготовка для инструмента?
— Почему не интересует, очень даже… но вы кажется отказались ее возвращать?
— Почему же… верну обязательно. Вопрос только, когда и в каком состоянии… а так, зачем мне чужое… да еще и наверняка испорченное?
Собеседник впервые с начала разговора взял паузу на обдумывание ответа и Арпад начал понемногу успокаиваться, орешек оказался не настолько тверд, каким хотел казаться.
— Испорченное это плохо… гораздо проще вернуть его в том же состоянии, что и взяли, — наконец отмер Найденов, — для всех проще.
— Да ты никак мне угрожать вздумал! — рассмеялся Доктор, — вот ведь молодой да ранний. Девочку забрал ее собственный отец, который был в своем праве, а ты…
— Слушай, блохастый, я ведь не о правах говорю, а о твоей жизни и о том, насколько тщательно я стану искать твое настоящее тело… — впервые за очень долгое время Упырь испытал ужас… пробирающий до костей страх… но как? Как он узнал, причем за такое короткое время… и тут чуткий собачий слух услышал неправильность в городском шуме. Птицы, которые уже минут десять орали не переставая, вдруг замолкли. Собака вскочила и огляделась вокруг… новых запахов не было. Впрочем, аналитический ум Доктора очень быстро связал птичий гам с неправдоподобно быстрым обнаружением…
— Удивлен, что не один такой умный, да? — уже без смеха спросил далекий… враг,
— Что есть, то есть… признаюсь, триангуляция с помощью птичьего крика и микрофона, оказалась для меня весьма неожиданной. Примите поздравления… коллега! И что дальше? Но предупреждаю сразу, Возрожденную я в покое не оставлю!
— Верни девочку! А с империей делай, что хочешь…
— Что, даже не потребуешь моей смерти? Странный ты мститель в таком случае…
— Зачем требовать? Сам подохнешь, когда поймешь, что со временем я возьму пеленг по симбиотическому каналу связи и навещу твое настоящее тело.
— Блефуешь! — зарычал Упырь, — если бы это было возможно, я бы знал!
— Может и блефую, — устало сказал Найденов, — я сам еще не знаю… но меня тут кое‑кто уверил, что это вполне реализуемо, так что думай сам. Кстати, у меня вопрос по твоей любимой империи… я так и не понял, кто приказал убить мою приемную мать, и зачем?
