Подарки дарить на этот праздник не принято, зато принято петь и плясать в традиционных нарядах, что и показывали на сцене ребята из творческих клубов. А в перерывах между выступлениями на сцену поднимались члены других клубов и рассказывали, что их клубы сделали в первом полугодии.
Весело, легко и задорно. Самое то, чтобы расслабиться после долгой учёбы и настроиться на каникулы.
Завершилась праздничная часть в актовом зале речью Ирины Александровны Шапочкиной, а затем все вышли на улицу, где нас ожидало огромное сухое дерево, украшенное лентами и наузами – бадняк. С помощью «магии огня» бадняк под общее улюлюканье и провожание отжитого сожгли.
А затем один из Мастеров Оболенских создал высокую каменную пику – эдакое подобие горы, на вершине которой было деревянное колесо. Его тоже сожгли, как символ того, что солнце теперь с каждым днём будет подниматься всё выше и выше.
Несмотря на то что в Москве опять тучи с утра застлали небо целиком, всё это огненное шоу, конечно, лучше бы смотрелось в тёмное время суток.
Ну а после праздничной программы лицеисты начали прощаться перед каникулами. Ко мне тоже подходили, желали победы в сегодняшних боях, поздравляли с первым местом на экзаменах. Когда же поток иссяк, я с чистой совестью вернулся в свой номер в общежитии. После обеда и отдыха пришло время выдвигаться на «Кремлёвскую бойцовскую арену».
В последний раз в этом году.
* * *
Отличие финального соревновательного дня всеимперского турнира заключалось в том, что организаторы создали все условия, лишь бы четверо оставшихся участников не отвлекались от боёв, могли как следует отдохнуть и настроится.
Нечто подобное было и во время финалов двух прошлых туров. Но сейчас условия ещё лучше – я с сопровождающими вошёл на арену через запасной вход, и слуги проводили нас в просторный блок. Здесь имелся огромный зал, душевая, раздевалка и даже спальня. Каждому полуфиналисту предоставили по такому блоку. И из каждого блока был прямой выход, как на саму арену, так и на выделенные места на трибунах.
В блоках, кроме самих участников, могли находиться согласованные заранее люди из «группы поддержки».
Потому, когда мы прибыли, меня встречали.
Я первым вошёл в свой блок.
Как только я распахнул дверь, ко мне бросилась тётя:
– Здравствуй, Аскольд! Как ты? Отдохнул?
Морозовы смотрели на эту картину одобрительно. Братья терпеливо стояли сбоку.
– Да, тётушка, – я крепко обнял её. – Рад вас видеть. Платье на тебе сидит обалденно. Парни, новые костюмы вам тоже очень идут.
– Привет, Аск, – Боря пожал мне руку. – Ждём от тебя сегодня только победы.
– Так ведь и будет, верно? – Глеб излучал уверенность.
– А то, – усмехнулся я.
– Аскольд, мы тоже верим в твою победу, – патетично произнёс Никита Морозов.
– Сегодня вся империя будет говорить о тебе, – улыбнулась Катя.
В этот момент в блок вошли Софья, Алиса и Ирина Александровна с помощницей (они отлучались по организаторским делам), и начался привычный и затянутый обмен любезностями.
Когда мы все расселись на многочисленных диванах, служанки подали чай. Было забавно наблюдать, как Боря пытается есть вкуснейшие пирожные и при этом не выглядеть голодным зверем.
В общем‑то, у него получилось. А тётя с Глебом и вовсе проявили неведомо откуда взявшиеся аристократические манеры.
Тренируются, что ли, в свободное время?
Чтобы разрядить обстановку, многоопытная боярыня Морозова завела разговор о недавней кинопремьере. Полагаю, эту идею ей подала кинокамера, стоящая у стены с панно, на котором доблестно сражались два бойца в традиционных нарядах.
Все знали, что единственные из посторонних, кто потревожит меня до боёв, будут репортёры.
А значит, меня снова покажут по телевизору.
Глава 27
– Аскольд Игоревич, нашим зрителям очень хотелось бы узнать, что чувствует юноша из непривилегированного сословия, дойдя до полуфинала всеимперского бойцовского турнира? – задала очередной вопрос репортёрша.
– Удовлетворение, – я улыбнулся. – Но ещё не полное. Моя цель – выиграть турнир, как я уже не раз говорил.
– Однако последний раз представитель непривилегированного сословия побеждал в финале сорок семь лет назад. Вы настолько уверены в своих силах?
– Иначе я и не стал бы участвовать даже в отборочных боях.
В этот момент дверь распахнулась, и в блок вошли мои одноклассники – Влад с Инной, Вася с Машей, Юля и Яна. Алиса грозно посмотрела на них и приложила палец к губам, а затем жестами стала показывать, чтобы они шли к остальной моей группе поддержки на диваны.
– Удивительная сила духа, – не обратив внимания на вновь прибывших, кивнула репортёрша. – Но насколько мне известно, вас уже нельзя в полной мере считать рядовым представителем непривилегированного сословия.
Эх, как же она толерантно избегает слова «простолюдин»…
– Отчего же? – я пожал плечами. – Мои родители были простолюдинами, и я простолюдин.
– Однако вас поддерживают очень благородные люди.
– Они смогли по достоинству оценить мои таланты, – невозмутимо ответил я.
– И у вас, как я слышала, есть несколько компаний. И даже своё увеселительное заведение?
Хех, как же удачно, что она сама подняла эту тему.
– Да, – кивнул я. – Это заведение совершенно нового для нашей страны формата. Досуг для настоящих мужчин. Называется «Райские кущи» и находится на Большакова три корпус один. Ремонт как раз закончился, и мы открываем свои двери для гостей уже завтра в восемь часов вечера. Будем рады вас видеть, – тоном гостеприимного хозяина произнёс я, глядя прямо в объектив.
Интересно, вырежут или нет?
После моей рекламной вставки репортёрша довольно быстро закончила интервью. Такое впечатление, что она пыталась загнать меня в угол своими вопросами, но не сумела.
Съёмочная группа покинула мой блок, и больше нас никто не беспокоил. Правда, нельзя сказать, что в этой шумной компании мне удалось расслабиться. Понимая это, гости начали расходиться. Первыми ушли занимать места на трибуны бояре Морозовы. Затем мои одноклассники, после них Алиса с Софьей…
Так в гостиной и не осталось аристократов.
– Марина Сергеевна, Аскольду стоит отдохнуть перед боем, – вежливо обратилась Ирина Александровна к моей тёте.
– Да… Да, я понимаю. Аскольд… – и тихо проговорила мне: – Я верю в тебя.
– Спасибо, – кивнул я. – Скоро увидимся.
– Давай, Аск! Надери зад этому княжичу! – хлопнул меня по плечу Боря.
– Борис! – возмутилась тётя и покосилась на Шапочкину, но та ничего не сказала.
– Ты просто… не можешь проиграть, – сдержанно произнёс Глеб.
– Идёмте, – тётя приобняла их обоих за плечи, и вместе они вышли из блока.
– Аскольд Игоревич, – обратилась ко мне Шапочкина. На миг в её глазах вспыхнул игривый огонёк. – Я никогда не сомневалась, что вы лучший.
Когда с напутственными словами было покончено, у меня оставалось ещё двадцать минут до боя.
Я сел на диван и стал вспоминать некоторые фрагменты из своей прошлой жизни, улыбка сама наползла на лицо. А затем в блок вошёл старик Тихон с новым комплектом традиционного бойцовского одеяния.
– Ну наконец‑то, – усмехнулся я, вперёд слуги направившись в раздевалку.
Я ждал этого дня. Кажется, что ждал очень долго. Сегодня я наконец‑то перестану быть обычным простолюдином.
Правда, с недавних пор у моего нетерпения появилась ещё одна причина. И дело даже не в том, что на приеме после моей победы со мной о чём‑то важном хочет поговорить Министр путей и сообщений – отец боярыни Морозовой и дедушка Никиты Морозова и Юли Ромодановской.
Закончив с переодеванием, я уверенным шагом вышел из отведённого мне блока и пошёл по коридору.
