Вопрос о том, что в компании веселее, давно уже не стоял. Только Ковальскую Айрас для порядка поискал глазами и, убедившись, что та уже куда-то смылась, беззлобно обругал про себя «ту, которая» уволокла, очевидно, его единственную подругу заниматься какой-нибудь бессмысленной ерундой. Специально, чтобы Ковальская заплатила.
День все равно обещал быть приятным. Мхатмианин разложил полотенце и принадлежности для подводного плавания в тени пилообразного утеса, на котором крючья скалолазов оставили свои отметины, и начал налаживать акваланг. Подводный мир Анакороса не отличался таким разнообразием, как на Мхатме, но золотые морские звезды заслуживали внимания. Тем более что тело Айраса испускало люминисцентное свечение и под водой, давая ему возможность лучше рассмотреть внутренность небольших пещерок, где эти звезды обычно устраивали свои колонии.
Нырять с аквалангом он пристрастился уже на Анакоросе, незадолго до злополучной попытки дворцового переворота, лишившей его родителей, положения в обществе и фактически средств к существованию. Поскольку Айрас прекрасно успевал по всем предметам, администрация колледжа решила дать ему возможность доучиться на стипендию Конфедерации, прекрасно осознавая, что возвращение парня на Мхатму было для него смерти подобно. Он и доучивался, но старенький акваланг заменить на новый денег не было, так что перед каждым спуском приходилось тщательно подгонять и проверять снаряжение. Чем он старательно занимался, пока не услышал над головой истеричные крики:
— Да не туда же! Не ту-да, бестолковая!
На нешироком каменном карнизе в пяти-шести метрах над чуть прикрытым водой прибрежным рифом стояли Лисс и трое парней со старшего курса, которые судорожно пытались вытянуть рвавшийся у них из рук под сумасшедшими порывами ветра конец веревки, на котором раскачивался маленький блестящий карабинчик. Такие же карабинчики были пристегнуты к поясам вжимавшейся в скальную стену четверки. Веревка, пропущенная через карабинчики, уже была должным образом закреплена на металлических скобах, забитых над карнизом.
Айрас поискал взглядом бестолковую хозяйку раскачивающегося карабинчика. Ее еще не было видно за уступом, из-за которого выбралась группка скалолазов. И, судя по их лицам и встревоженным голосам, летавший из стороны в сторону на ураганном ветру карабинчик представлял значительную проблему: шансов перебраться через острый ребристый гребень, выдававшийся вертикально почти на два метра из поверхности скалы, у пятой участницы предприятия оставалось все меньше и меньше.
— Кателла, не делай ничего, ради бога! Стой, где стоишь! — завывала Лисс.
Мальчишки тем временем совещались, пытаясь, видимо, выработать стратегию спасения. Айрас знал, что для этих троих вылазка на скалу не была случайностью, они занимались в альпинистском кружке уже несколько лет, и растерянное выражение на их лицах ему не понравилось. Он поднялся и сделал несколько шагов по направлению к скалам. Ветер ударил в лицо, на мгновение запорошив песком глаза. Он успел еще услышать очередной яростный вопль Лисс, звон вырвавшейся из скальной щели закладки… И, ни о чем не успев подумать, просто шагнул вперед, протянув руки по направлению к падающему женскому телу.
Ударом их отбросило на камни. Айрас еще в последнем промельке сознания попробовал оказаться внизу — так, чтобы его, а не ее спина ударилась о поросшие ракушками валуны. И все смолкло: ветер, волны, металлическое дребезжание крючьев и карабинчиков, скрип натянутых веревок, неуместный, никому не нужный крик Лисс: «Не трогай!»
Первая мысль, пронзившая Айраса, когда он очнулся, снова была о Кателле. Он ощутил ее остренькие лопатки у себя под пальцами, ничем не защищенную кожу спины, к которой прижимались его предплечья, соприкосновение живота с животом, бедер с бедрами и задохнулся от страха. Ужас и раскаяние сжали его сердце. «Спасатель! Чертов, хренов, уродский спасатель! Я же ее убил…» Ему не нужно было математических вычислений, да и затуманенный болью мозг не был на них способен: при такой площади соприкосновения кожи шансы на выживание у любого существа во Вселенной, вступившего в контакт с мхатмианином, были равны нулю. Сам-то он выкарабкается. Не скоро. Ему предстояли, по-видимому, месяцы бессонных ночей, лошадиные дозы анальгетиков, неуклюжие попытки заново овладеть собственным телом, но он выкарабкается. А вот она…
Кровь, в диком ритме пульсировавшая в ушах, залила мозг минутным приливом, а когда схлынула, тихий голос в его голове сказал:
— Не волнуйся, ты меня, правда, спас. О камни бы я разбилась, а твой яд на меня не действует.
— Повтори! — Айрас сам не знал, сказал ли он это вслух или сухие губы отказывались повиноваться, но Кателла ответила.
— Ты спас меня, Айрас. Спасибо тебе.
Но Айраса интересовало другое.
— Почему? Почему на тебя не действует? — корчась от боли, спрашивал он. Боль, страдание, ожоговые пятна, расползавшиеся по всей коже, ничто из этого не имело значения. На нее не подействовало, ей было не больно.
— Я тебе потом расскажу, — мелодичный голос звучал у него в голове успокаивающе. Он чувствовал, как прохладные руки прикасаются к нему, снимают боль. Как все ощущения становятся мягче и в то же время пронзительнее, как, будто маленькие воробышки, трепещут ее нежные слова внутри него, в самом его сердце. На фоне этого обезболивающего покоя, разливавшегося по всему телу, резким диссонансом звучали осуждающие крики, недовольные голоса окружающих:
— Она даже не помогла ему!
— Она сразу его от себя отпихнула! Она даже не сказала спасибо!
— Почему она так просто ушла?
— Да что еще ожидать от этой… с Кризетоса!
«Почему? — думал Айрас. — Почему? Почему они так говорят? Разве они не видят, как она мне помогает? Как от ее прикосновений уходит боль? Как она говорит со мной, поддерживает меня? Они что, все слепые?»
Он с усилием приоткрыл глаза. Он действительно был один. Лежал спиной на горячем песке, ожесточенно хватая ртом воздух. Окруженный людьми — один. Окруженный людьми, никто из которых не может к нему прикоснуться, чтобы помочь. Это пляж, сюда не ходят в перчатках и защитных комбинезонах. Каждый из тех, кто стоит сейчас, с сочувствием глядя на него, знает: даже не стоит пытаться поднять его на руки, положить поудобнее. Это то же самое, что засунуть руки по локоть в цистерну со сжиженным газом.
И Кателла… она не рядом с ним, ее даже нет в кругу этих людей… Почему же я ее слышу? Почему я ее чувствую? Превозмогая боль, Айрас приподнялся на локтях… Вон она. Стоит к нему спиной, лицом к морю, чуть в стороне от волнующегося кружка, обхватив себя руками за плечи, будто все происходящее не имеет к ней отношения.
