Предрассветный туман голодной собакой вылизывал сапоги, но наперекор всему дорога вполне угадывалась в сумраке.
Спина кочевника мелькала впереди. По всей видимости для того, чтобы не отсвечивать, на бритом черепе красовался платок, стянутый узлом на затылке. Черные штаны, куртка и такого же цвета платок — все сливалось в темноте.
Роксана позавидовала ему. Сама себе в мужском наряде, одетом впервые в жизни, в странной вязаной шапке она казалась нелепой, не идущей ни в какое сравнение не только с кочевником, у которого лук за спиной и меч, смотрелись как влитые — но и с Леоном.
От заброшенной деревни, о которой упоминал Леон, осталось одно название. У Роксаны не с чем было сравнивать, но в белесом свете наступающего дня, когда туман отнимал у вещей истинную суть, чтобы тотчас подарить иную — деревня выглядела зловеще. Земля не принимала жертвы, обильно политой кровью. Запах падали и разложения был еще силен, будто неведомая трагедия случилась недавно. Из истлевшего у подножья мусора вырастали гнилые зубы разрушенных дымоходов. Ветер беззастенчиво трепал уцелевшую солому. Всеми проклятый колодезный журавль, не подвластный времени, пел и пел свою последнюю, заунывную песню.
Роксана споро бежала за кочевником, и не могла отделаться от мысли, что не может себе представить, как он умудрился преодолеть то же расстояние, но с ее телом на плечах…
Вполне возможно, что скрип колодезного журавля и помешал девушке внять чувству опасности. Она приняла внезапно возникшую тревогу за отклик, что находил в душе жалобный стон.
Ровно за миг до того, как они возникли из тумана, Роксана с удивлением обнаружила, что не видит впереди спины кочевника.
Когда из тумана выступили люди, поначалу показавшиеся призраками деревни, прятаться было поздно. По левую руку выше травы ничего не было. По правую — к реке, невидимой в дымке, спускался пологий берег. Кусты остались позади и до них нужно было еще добежать.
Продолжая движенье ей в спину с размаху ткнулся Леон. Что случилось, он понял последним.
— Далёко собрались? — взбивая туманную муть сапогами, сделал шаг навстречу высокий небритый мужчина.
Роксане почудилось движение сзади: так и есть. Отрезая путь к бегству, двое мужчин стояли на тропе, широко расставив ноги.
— Мешки на землю, оружие тоже. Э, парень, не балуй, — поспешно сказал высокий, заметив как Роксана непроизвольно коснулась кинжала. — Оно тебе надо?
И знака не понадобилось: стоящий по левую руку мужчина вскинул заряженный стрелой лук. Острие наконечника нацелилось Роксане в грудь.
— В рабстве — оно все одно — жизнь, — веско сказал высокий. — А со стрелой не долго проживешь. А здесь без погребения одна дорога — к Отверженным. Даже дикие звери это место обходят.
Звери-то обходят, — подумала Роксана, но вслух ничего не сказала.
— Скидывай мешок, говорю, — высокий перевел взгляд на мужчин, застывших у путников за спинами. — А третий где?
— Где же его? — лениво отозвался бородатый крепкий мужчина, утопающий в длинном до пят кафтане. — Убёг.
— Плохо, что убёг. Ну?
Роксана не стала ждать, пока высокий подойдет ближе. Но начала не с кинжала. Неторопливо сбросила с плеч ремешки мешка, встряхнула и положила перед собой. Леона не нужно было торопить. Он послушно выполнил приказание вслед за Роксаной.
— Оружие! Да живей давайте! — не сдержался высокий. — Шутки я тут с вами шутить буду? Дождетесь — сорвусь, так и сапогом по ребрам…
Подробности будущих издевательств не интересовали Роксану — она знала их назубок. Девушка взялась за кинжал, не отрывая глаз от лука, наставленного на нее. Странное чувство медленного времени охватило ее, когда в голове со скоростью пущенной стрелы проносились десятки мыслей, в то время как руки еще только отстегивали оружие от пояса.
Положим, стрелка она убьет. Шагов пять до него, тут и дурак не промахнется. Как нарочно тот и лук опустил, не ждет опасности от двух "парней", трясущихся от страха. С этим все ясно. Дальше? Дальше бросится кубарем под ноги высокому, и…
И все. Место открытое. Хоть в воду, хоть в поле — кто-нибудь достанет. Вон, еще у одного лук из-за спины торчит. А тут еще Леон. Судя по всему, у парня из всех достоинств, присущих мужчине, одна вежливость осталась.
— Да я смотрю, вас поторопить надо!
Высокий сделал шаг, и в тот же миг она нагнулась, якобы для того, чтобы положить на землю кинжал. А на самом деле настолько быстро, насколько оказалась способна — выхватила из ножен оружие. Но опоздала. Будто какая-то сила задержала ее движение: стрелок уже хрипел, обхватив руками стрелу, торчащую у него из груди.
— Что за, — только и успел сказать высокий.
Тяжелая рукоять ненадолго задержалась в ее руке, лишь изменила мишень. Птицей рванулся кинжал из рук. Промахнуться с пяти шагов было невозможно. Роксана не стала дожидаться, пока высокий упадет к ее ногам — быстро откатилась в сторону.
И вовремя. Как она и думала, стрелок оказался не одинок. Древко с трепещущим оперением вонзилось в то место, где только что была Роксана.
Однако удача улыбалась стрелку недолго. Невидимый лучник знал свое дело: рухнул как подкошенный мужчина, лук выпал из обессиленных рук.
В то время как заваливался набок высокий мужчина, прижимая к груди кинжал, будто стремился вдавить его глубже в тело, Роксану интересовал лишь один вопрос: как получить назад свое оружие? Сердце колотилось в груди, провожая каждый упущенный миг.
С обнаженными мечами наперевес к ней бежали сразу двое. Их обоих встретил Леон с освобожденным от ножен оружием. И вот тогда Роксана с удивлением узнала, что хозяйка приятных сюрпризов долго прятала козырь в рукаве. Леон легко отбил направленный на него удар. Добежавший первым отступил назад, занося руку для нового удара. Тогда как со вторым нападавшим все было кончено. Сильный удар в грудь остановил на бегу так и не успевшего замахнуться крепкого мужчину, путавшегося в полах кафтана.
Однако второй нападший не собирался отступать. Стремительный выпад безусловно принес бы свои плоды, если бы каким-то чудом Леон не успел отклониться в сторону.
Когда Роксана заполучила наконец кинжал в свои руки, основательно перепачкавшись в горячей крови, оказалось, что сражаться уже не с кем. Леон самостоятельно справился с раненным в плечо, скулящим от боли человеком. Дали б тому волю — убежал бы без оглядки. Но вошедший в раж парень четко отрабатывал на нем основы кем-то заложенных упражнений.
Туманная дымка поспешно стелилась по земле, закрывая трупы.
Из тумана и вышел кочевник, с обнаженным мечом в руках. Пружинистой походкой уверенного в себе зверя он приближался к месту сражения. Ему оставалось пройти шагов десять. Роксана уже видела, каким взглядом он оценивал выпады Леона.
Вдруг за спиной кочевника неслышно как призрак возник еще один стрелок. Подготовленная стрела тянула тетиву назад.
Что-то почувствовал Ханаан-дэй, оступился на ровном месте. Но прежде чем он успел разобраться в своих чувствах, все было решено за него. Рукоять кинжала будто сама собой выскочила из рук Роксаны и точно повторила назначенный мысленно путь. Острие ножа вонзилось в оставленное плечо и стрела ушла в небо.
В два прыжка разъяренный кочевник настиг вопящего от боли стрелка. Тот пытался достать кинжал, торчащий из плеча. Он так и не успел это сделать — кочевник вонзил меч ему в сердце.
Потом Ханаан-дэй медленно развернулся и пошел прямо на Роксану. В его глазах царила ночь. С обнаженного меча стекала кровь.
Долгое мгновенье девушка ожидала, что вся его благодарность за спасенную жизнь уместится в одном коротком замахе — когда войдет острие меча ей точно между ребер.
Кочевник был страшен. Даже когда склонил перед ней голову и сквозь зубы процедил.
— Ты спасла мне жизнь. Можешь называть меня Ханаан-дэй.
Кто бы мог подумать, что эта склоненная голова придаст ей столько смелости? С той же решимостью, которая пару мгновений назад толкнула ее руку с кинжалом, она тихо, но твердо сказала:
— Я буду называть тебя Хан.
Обошла его сбоку и направилась к убитому — освобождать кинжал. Шла и искренне надеялась, что не перевесит это оскорбление ту благодарность, что заставила хозяина склонить голову.
Лучи Гелиона сквозь дыры в облаках искали путь к земле. Свет заходящего светила обещал ветреный, теплый день. Лес прятался от посторонних глаз. Куда-то подевалась живность, и даже птицы, порхающие в кронах деревьев, молчали. До настоящей осени было еще далеко. Но в буйной зелени угадывались желтые и красные пятна.
Роксана сидела на траве, задрав голову и искала небо среди густой листвы. Под корой развесистого клена, к которому она прижалась спиной, текли жизненные соки. Спокойствие леса нашло отклик в ее душе. Она впитывала его так же, как пила бы воду после долгой жажды. Все бы ничего, если бы она была одна. Но рядом, по другую сторону разгорающегося костра, обхватив себя руками, качался из стороны в сторону Леон. Губы его тряслись, словно он шептал слова беззвучной молитвы. Глаза, неотрывно следящие за языками пламени, слезились.
