— Что-то случилось? — спросил Деланей.
Да, верно. Надо было сосредоточиться на происходящем. Сиири, возможно, нужна помощь. Соберись.
— Кое-что происходит, — кивнул Аден. — Мы надеялись, что ты сможешь дать совет.
Деланей пожал плечами. В глубине серых глаз мелькнула тоска, но он сразу же попытался её скрыть.
— Возможно. Зайдёшь?
— Не откажусь.
Часы, висевшие на стене в коридоре, показывали час ночи. Аден вспомнил, что Фалберт разбудил и Элиота в это же время. На мгновение ему стало стыдно — боги не нуждаются во сне, а потому забывают, что он нужен людям. Наверное, стоило завести в Мире грёз часы, настроенные на время Санктума, и сверяться с ними прежде, чем обращаться в человеческий мир.
Деланей прошёл на небольшую кухню и жестом предложил гостю последовать за ним. Быстро, словно делал это каждый день, налил воды в электрический чайник и щёлкнул выключателем. Тот противно зашумел, словно был недоволен тем, что его побеспокоили. Деланей достал пару кружек, в каждую бросил пакетик чая.
— Один из наставников говорит, что чай в пакетиках — жуткая гадость, — бывший бог тьмы виновато улыбнулся. — А мне кажется, это очень удобно, не надо возиться с заваркой.
Аден пожал плечами. Удивительно, как быстро Деланей привык к миру людей, даже перенял некоторые привычки — например, угощать гостей чаем. Боги не нуждались и в пище, и в воде, хотя и могли есть и пить наравне с людьми.
— Я не вижу разницы.
— Вот и прекрасно.
Воцарилась неловкая тишина, нарушаемая лишь шумом возмущённого чайника.
Аден оглянулся по сторонам. Про такие дома люди говорили: «сразу видно, что здесь живёт холостяк». Что-то похожее он видел в человеческих фильмах про студентов или молодёжь.
Удивительно, как можно умудриться захламить такое узкое пространство. В раковине в беспорядке свалена грязная посуда, на обеденном столе — печенье и хлеб, рядом выстроились разномастные кружки. На белом холодильнике вывешены поразительно ровными рядами разноцветные листки для заметок, исписанные разными почерками. Сколько бог огня ни вглядывался, рассмотреть текст не мог — слишком близко друг к другу лепились строчки.
— Домашнее задание? — Аден кивнул в сторону холодильника.
Деланей на мгновение оглянулся.
— Что-то вроде того, — усмехнулся он. — Напоминания о том, что надо делать по дому. Сложно привыкнуть мыть посуду или убираться, если никогда этого не делал.
Послышался щелчок, шум стих. Бывший бог тьмы разлил кипяток по чашкам и поставил чайник на место.
— Теперь надо подождать две-три минуты, чтобы заварился, — кивнул он и обернулся к Адену. — Ты, кажется, хотел спросить совета?
Бог огня растерялся. Такой Деланей, сумевший привыкнуть к человеческой жизни, на мгновение выбил его из колеи. В этом было что-то живое, настоящее, не принадлежавшее фальшиво блестящему Миру грёз. Не потому ли боги всеми силами стремились к связи с людьми? Прикоснуться к жизни. Настоящей, тёплой, яркой, но короткой жизни.
— Да, совет. Точно, — Аден покачал головой, отгоняя наваждение. — В мире мёртвых творятся странные вещи. Мы отправили туда разведчиков, и те доложили, что души просто ходят друг к другу в гости…
Деланей побледнел. Аден на мгновение ощутил укол страха — не упадёт ли он в обморок?
— Они очнулись ото сна? — еле слышно спросил бывший бог тьмы.
— Наверное, — Дарующий пламя пожал плечами. — Ты же знаешь, я в этом не разбираюсь.
— Если они покинули свои дома, значит, очнулись, — задумчиво проговорил Деланей. — Это очень плохая новость.
— Ничего не понимаю. Объясни, пожалуйста.
Деланей рассеянно кивнул. Отодвинул от стены два табурета. На один опустился сам, другой жестом предложил гостю. Аден устроился напротив бывшего бога тьмы и облокотился на стол. Деланей пододвинул к гостю дымящуюся кружку с чаем и взял свою.
— Не знаю, с чего начать, — медленно заговорил он. — Видишь ли, души людей замирают во времени в момент смерти. Мысли, чувства, воспоминания — всё остаётся в стазисе, раз и навсегда. Они не видят ничего, кроме себя и своих желаний, не могут думать наперёд или беспокоиться об окружающих. Можно сказать, что они снова становятся детьми. Они опасны для самих себя.
Бог тьмы сделал глоток чая. Поморщился.
— Опять сахар забыл. Тебе насыпать?
— Не знаю. Я уже забыл, что такое чай, а ты про сахар спрашиваешь…
И как можно беспокоиться о такой ерунде? Аден нетерпеливо побарабанил пальцами по столу.
— Попробуй, тебе понравится, — Деланей отставил кружку в сторону. — Так вот, чтобы уберечь мёртвые души от самих себя, на заре времён я создал особый сон и наделял им каждого. Во сне человек получает то, чего хочет больше всего. Исполнение самых смелых желаний, возвращение погибших близких, не знаю… каждому своё. Мне помог в этом Создатель, он же и привязал сон к моим способностям. Получалось, что мой Дар мог создать сон для человека или для места. Для надёжности я, а затем и Джина, делали и так, и так.
— Я уже запутался, — покачал головой Аден.
— Не вникай, — отмахнулся Деланей. — Тебе нужно знать следующее. Если я даровал сон человеку, он не сможет проснуться, пока я сам не разбужу его. Но если он проснётся, при желании может не возвращаться ко сну. Если я даровал сон месту, он может восстановиться, потому что место не обладает своей волей. Как-то так.
Это не укладывалось в голове. Аден зажмурился, помассировал виски.
— Я ничего не понял, — пожаловался он. — Или нет, постой. Получается, в тот момент, когда ты потерял бессмертие, все души проснулись… и не захотели засыпать?
— Да, — кивнул Деланей. — Спокойствие, дарованное сном, всего лишь иллюзия. Они не просто проснулись, они оказались в том же состоянии, в каком были перед смертью. Все чувства проснулись вместе с ними. А ведь не все умирают мирно, правда? Кое-кому бывает очень больно.
Аден вздрогнул. Когда-то он лгал Веронике, что был Одарённым и его убил Деланей. Правда, кое-что из его рассказов было правдой — чувства, которые он испытывал в тот момент, когда его изгоняли из Мира грёз. Это было похоже на то, словно тебя раздирает на клочки огромными когтями, или отрывают от чего-то, с чем ты всю жизнь находился рядом, к чему прирос душой и сердцем. Если каждая душа замирала с похожими чувствами навсегда… Конечно, им не хотелось возвращаться к покою!
— И чем это теперь грозит? — еле слышно спросил Аден.
Деланей взял кружку в руки, заглянул в неё.
— Я не знаю, — признался он. — Всем, чем угодно. Как ты себя чувствовал в тот момент, когда очнулся от стазиса там, в Дивеево?
