Я небрежно прошёлся туда-сюда вдоль полосы орешника. Затем снова пошёл «туда» и резко раздвинул ветки в подозрительном месте, напротив высокого ясеня.
И наткнулся на чужой пристальный взгляд — словно с разбегу в стену врезался.
Кажется, я вздрогнул. А он даже не моргнул.
— Шелис?!
— Не выдавайте меня, магистр, — тихо-тихо попросил мальчик, — Пожалуйста.
Наваждение? Да нет… просто совпадение, редкое и небывалое. Или осложнение — серьёзное и по всем канонам. Сидит себе, прислонившись спиной к пепельно-серому стволу и согнув ноги в коленях, и не ведает, что является проблемой на мою голову.
Я пригляделся. Нельзя сказать, что в гроб кладут краше… но вид у мальчика был нездоровый. Неестественная бледность, осунувшееся лицо, голубой оттенок губ и, кажется, ногтей, дрожат пальцы, соединённые «двойным замком»… «Двойной замок»?! В памяти прыгнуло — «в частности, поиск не ограничен временем — Eteru sende действует несколько месяцев».
Значит, всё-таки, не только постоянный щит — Умник сдерживал заклинание Айны здесь и сейчас, отводя глаза поиску.
Я внимательно осмотрелся, прислушался, ничего не обнаружил и присел рядом на корточки.
— А скажи-ка, как ты собирался развивать свой ошеломительный успех?
— В каком смысле?
— В смысле патрулей на всех дорогах, поисковых заклинаний, объявления в розыск, отсутствия денег…
— Большинство патрулей следит за западной дорогой. Я хотел идти по северной, к Серенхе и через Дымный проход… вот отлежусь, и пойду! — с неожиданной обидой воскликнул мальчик, — У вас что — никогда не было блиц-сброса?
Вот почему так дрожат пальцы.
— А деньги?
— Как-нибудь, — Шелис опустил глаза, словно стыдился собственной вспышки, — Я когда-то… странствовал один.
— Анис говорил, что тебя выпустили бы всего через год, — Умник ничего не сказал, но скорчил донельзя презрительную гримасу. «Кому всего, а кому целый», — говорила она.
Я замолчал и задумался. Вспышка обиды напомнила, что передо мной сидит всего лишь подросток. Какая часть нечеловеческого спокойствия была напускной? Дураку понятно, что большая. Умник так старался казаться взрослым… что иногда получалось, только взрослее он от этого не стал.
— Вы меня не выдадите? — уточнил Шелис.
Возвращались в Канари ближе к вечеру. Охота выдалась удачная: лорд Майрил, испуган бешеной лазоревкой, оцарапал щёку, лорд Таэвир, испуган воплем лорда Майрила, — руку. И ещё, поймали лжеенота. А я насобирал букет колокольчиков.
Букет немедленно подвергся разносторонней экспертизе с устным обнародованием результатов — от «красивые цветочки» (Эриас — ещё одному молодому стражнику, имени не знаю, но видел часто) до «наверное, это было очень опасно» (Его Ловкость лорд Меэрат). Общей реакцией было всё же неодобрение — ладно бы я предпочёл ловле нечисти сбор полезных трав, так нет… цветочки! Не намекает ли приезжий маг на своё отношение к мероприятию? (Когда я заметил, что маг не приезжий, а уезжающий, оцарапанный лорд Майрил чуть не подпрыгнул в седле. Прочие одобрительно перемигнулись — ибо «прочими» на сей раз были военные лорды Айшен и Меэрат и леди Айна.) Самый оригинальный отзыв поступил от лорда распорядителя церемоний, на скаку писавшего «охотничью хронику» для дворцового архива: «а гость, маг Даэль из Лэнских, украшения ради колокольцев махровых нарвал цветов разных… э-э… синих».
Ехали медленно. Гоняться в лесу за вреггом непросто, устали и люди, и лошади. Сами аккары бежали, как ни в чём не бывало, шипели и сверкали глазами. Анис стал рассказывать о прелестях нормальной, пешей охоты в нормальном, диком лесу. Не уверен, что сумел вполне их оценить, но понять было можно.
— …А приходится полдня носиться за одним лжеенотом вместо того, чтобы ловить беглого преступника.
— Придётся ловить завтра, — меланхолично заметила Айна.
— Поймаете вы его или нет, худшее у вас впереди. Если повезёт, у него не оказалось казённой бумаги, — любуясь колокольчиками, ввернул я, — Но, судя по одежде, он из бедной семьи, значит…
— Даэль, ты о чём?
— О западной бюрократии. Не знаю, в курсе ты, или нет, но Высшая Школа выделяет бедным ученикам казённое имущество. Не в собственность, а в пользование. Лошадь, меч… Думаю, теперь в вас полетят запросы. И будут летать лет сто при каждой ревизии. Хорошо, если только лошадь и меч, а вот если травы… или, где манка не водит, бумагу для конспектов…
— На западе что — и бумагу выдают под расписку?
— Ну, с учеников-то отчётов никто не требует, но на вашем месте я бы готовился отчитываться за каждый листик, — мстительно сказал я.
— За него ещё и компенсацию вносить! — возмутилась Айна.
— Не поможет, — злорадно ответил я, — Ох, как раскаивался Готмир Нирейский после опрометчивого ареста восьмикурсника Ранека с факультета ясновидения… он уж и Ранека выпустил, и извинения принёс — но от ежемесячных запросов это не спасло.
— Какие могут быть запросы? Компенсация-то выплачена!
— «Сим прошу подтвердить подлинность расписки?2299, инвентарный номер ань-87, о выплате шести медных летников в качестве компенсации за изъятие собственности Высшей Школы, а именно, листа тростниковой бумаги четвёртого сорта размером 24 на 32 см, на момент изъятия пребывавшего во временном владении учащегося группы Я-81 Ранека Остроглаза, ныне именуемого магистром Ранном Эрмат». Разумеется, за каждый листик расписка отдельная. И при каждом получении Ранном новой степени, при каждой ревизии, при каждой инвентаризации, в начале и в конце каждого триместра…
— Даэль, скажи, что это шутка! — взмолился Анис.
— Это шутка, — послушно сказал я, — Но учти, на деле так всё и было.
— Почему же Нилла нас не предупредила? — спросил у пространства Анис.
Айна иронично приподняла левую бровь. Мол, наивные вопросы у тебя, братишка, с какой такой радости ей тебя предупреждать, забыл, какой скандал она устроила?
— Бедный Элл, — заключил Анис, — Не одно, так другое.
Вероятно, он был прав. Не главнокомандующему же надлежит вести мучительную переписку со школьной канцелярией.
— Поеду, обрадую, — решил главнокомандующий.
Радости короля не было границ. Есть такая жуткая наука математика, которая гласит, что у Ничего границ нет. Остальное забыл, а это помню: мы ещё пробовали обосновать эмпирически, да удивлялись, как у учителя Данмиса (вообще не мага) всё просто вышло[12].
Это меня и спасло от официального прощального ужина: упросили помочь в составлении описи. Анис долго извинялся, предлагал состряпать список по-быстрому и не вникая, а потом пойти гулять. Определённо, перспектива переписки пугала не его. Я был согласен наполовину: хотел выехать пораньше, что плохо сочетается с ночными прогулками. Совсем без речей не обошлось, но лорды уложились в полчаса. Под конец вручили «прощальный дар», довольно редкий и ценный артефакт «ледяной огонь», изготовленный «лично для высокого гостя». К рукояти «знака уважения и искренней признательности» кто-то прикрепил розовый бантик.
