Что-то подсказывало мне, что Виктор в замке. Словно грязный и зловонный запах, повисший в воздухе. Некуда ему было деваться из родовых стен, когда его лучшие офицеры в трех днях пути от этого места заняты устранением меня как потенциальной угрозы. Предстоящая битва могла его ослабить, дать мне шанс воспользоваться поражением и занять это место. Посчитать на ход вперед ему еще хватало ума.
Мягко, неслышно, как привидение, я прошел вдоль стены и приоткрыл дверь на лестницу. Крутые ступеньки убегали за поворот, в большой тронный зал, где обычно собиралась вся придворная знать.
Так оно и было в этот момент. Изгаженный, хуже чем скотный двор, зал совета предстал передо мной в запустении. От былой роскоши княжеского замка не осталось и следа. Теперь это не мой дом. Да и никогда не был, пожалуй, так, не больше чем временное пристанище.
Виктор сидел на троне. Ну разумеется, где ему еще было сидеть. В испачканной вином рубашке не первой свежести. В шелковых брюках и без сапог. Правая рука выше локтя была замотана окровавленной тряпкой, в левой он держал кубок. Зал был полон людей. Они сидели за столами, стояли вдоль стен и все говорили о чем-то своем, стараясь вести себя как можно тише. Мелкая знать, наемники и сотники его войска. Доспехи и оружие на них были совсем не парадные. И давно нуждались в хорошей чистке. Как хорошо, что я сразу не стал участвовать в этих глупых походах. Не могу себя представить среди этих людей. Терпеливых, угрюмых, ждущих неизвестно чего. То ли смерти с проклятием на устах, то ли добычи, которую можно утащить в свое логово и припрятать подальше от глаз завистливых родственников и соседей.
Я встал за спинкой трона, оставаясь все еще не замеченным. Думал, что сказать Виктору. Здесь, в этом смрадном месте, похожем на грязный притон, он наказал себя сам. Добровольно обрек на жалкое существование, и дни его сочтены. Больше ему не устоять ни в одной битве. Он раздавлен и унижен самим собой, своим мнимым величием и алчностью. Несчастный. Мне его даже жаль.
Стихия ветра во мне зашевелилась, когда я обратился к ней. Она готова была выполнить любое пожелание.
– Мне кажется, здесь душно и зловонно.
– Да мой господин.
– А проветри-ка ты здесь все как следует, да посильней.
Ураган ударил в стены с такой силой, что даже я сам не ожидал. Двери и окна распахнулись, и холодный ветер взметнул пыль и грязь с пола, задирая плащи вельмож, прижимая их к стенам, сваливая на камни. Порыв ветра метался из стороны в сторону, снося все на пути. Переворачивал столы и скамьи, дергая полотна истлевших гобеленов и флагов. Бил посуду и светильники. Раздувал тлеющие в каминах и жаровнях угли, пуская по залу сизый дым вперемешку с пылью.
– Довольно.
Все стихло мгновенно, словно никакого ветра и не было вовсе. Остались только взлохмаченные им горстки перепуганных людей да еще больший разгром.
– По какому поводу праздник? – спросил я, делая шаг вперед. – Или, быть может, это поминки? Мои, например.
Наверное, лицо Виктора в это мгновение стало бледней, чем мое. Он несколько мгновений не мог понять, что же произошло, когда сразу после неожиданного порыва ветра я появился из-за трона укутанный в свои белые меха.
– Хат… Хаттар?!
– Не ждал? Хотя, по словам Саула, ты пригласил меня в гости. Не видно что-то твоего гостеприимства.
– Ты стал боевым магом Марака?!
– Ах. Да, да, да, я совсем забыл, что у тебя боязнь всех необычных явлений. Ведь ты ввязался в драку с одним из самых жестоких и могущественных колдунов и его темной армией. Силы этого противника бледнеют, на фоне того, какой урок могу преподнести тебе я.
– Чего ты хочешь?! – захрипел Виктор, вжимаясь в мягкие подушки.
– Хочу я? Что ты! Когда я говорил тебе это слово – хочу? Мне ничего не нужно от тебя. И когда армия Маракары сотрет с лица земли твою свиту, я смогу убедить Марака забыть о землях провинции и не совать свой нос в мои дела. В отличие от тебя, он выслушает мои советы и не станет засылать убийц. Потому, что поймет сразу, что все его попытки избавиться от меня не принесут никакой пользы. И кто тогда останется на этом троне?
– Где Саул и Марк?
– Марка я убил, хотя, если честно, не помню, как я это сделал, а Саул едет сюда и если сможет, то доберется дней за пять, не меньше.
– Не понимаю, как же ты смог…
– И не поймешь, Виктор. Не старайся.
– Не вздумай за моей спиной вести переговоры с Мараком о мире!
– А иначе что?
Виктор не тратил время на слова. Он соскочил с трона и выхватил меч. К нему на подмогу бросились еще трое, но я не стал дожидаться продолжения.
– Остановись! Тебя интересовало, куда делся Марк. Теперь ты знаешь, но вместе с ним в мир теней отправились еще семь офицеров твоего двора, так что не советую устраивать здесь дуэль!
– Я разорву тебя на части!
– Не смеши, это нелепо. Как ты можешь навредить мне? Саул попробовал – и добавил седых волос в свою лысеющую копну. Не повторяй его ошибки.
Но, похоже, Виктор совершенно не слушал меня и даже не пытался понять смысла слов.
От несущегося на меня клинка я даже не стал уклоняться. Просто повел рукой, коснувшись пространства, и вмиг оказался на берегу моря у высокого утеса, где было так свежо и тихо, где можно было забыть всю мирскую суету и стать самим собой.
Как нелепо. Либо Виктор совсем потерял рассудок, либо стал непомерно жесток и готов растерзать любого, кто смеет ему перечить. Как его убедить закончить войну? Как сказать, что шансов на победу, даже если я повлияю на ход событий, нет и не будет? А вмешиваться в эту грязь и кровь, в эти амбиции и тщеславие я не собираюсь. Это не моя битва. Как и любая в этом мире. Я не могу применять свою силу и знание для самоутверждения, нарушая тем самым великий закон Создателя. Мне придется платить за такой проступок вдвойне. Я поднялся выше, и падать придется глубже и платить больше. Подобное – подобному. Зачем я вообще появился в этой крепости и стал поучать безумца? Надеюсь, что смогу остановить? Море сомнений. Нет. Никто и ничто не сможет его остановить до самой смерти, которая уже стучится в его ворота. Раньше на день или позже – не имеет теперь никакого значения. Он обречен. И он, и земли, и весь этот мир станут частью Маракары, я не в силах что-либо сделать. Я не вправе.
Коснувшись, как нежного шелка, материи пространства, я вновь возник за спиной брата, который как раз в это самое мгновение еле удержал меч в руках и пребывал в полном недоумении от моего исчезновения.
– Виктор! Прекрати. Воевать со мной – это все равно что биться с метелью, так сказал мой друг, неожиданно ставший врагом. Ты не сможешь причинить мне вреда, каких бы усилий ни приложил для этого.
– Злобный колдун! Ты продался с потрохами этому дьяволу Мараку!
