— Значит, придется их обрезать, — проронил Инсторн. Далмира неприязненно взглянула на него. Но на маске не читались ни язвительность, ни злорадство.
— Можно немного подстричь их, — сказал Аргерд, — и убрать под маску. Одежду мы тебе дадим. Что, жаль своих волос?
— Не жаль, — проговорила Далмира. — Я не думаю, что они — лучшее, что у меня есть.
Аргерд кивнул. Похоже, ответ ему понравился.
— А мое копье? — спросила она. — Его тотчас узнают.
Судьи усмехнулись.
— Об этом не стоит беспокоиться. Идем вниз.
— А зачем мы поднимались сюда? — спросила Далмира.
— Ты ничего не увидела? — вопросом ответил Инсторн.
— Нет.
— С этого места видны все окрестности, — сказал Аргерд. — Если Судьи нужны, нам подают сигнал дымом.
Они вернулись в пещеру, и Аргерд отодвинул неприметный камень в глубине:
— Выбирай, что нравится.
Далмира восхищенно ахнула. Здесь был целый арсенал, причем большую часть оружия составляли действительно великолепные клинки — а не дешевое наточенное железо, продающееся в каждой лавке.
— Откуда это у вас?
— Трофеи. Что‑то осталось от прежних Судей. Вот только копье здесь одно, выбрать не из чего…
— Это копье великолепно! — прошептала Далмира, взяв в руки оружие. Копье было на тонком прочном древке из дорогого железного дерева, изогнутое лезвие по форме напоминало широкий лист и было способно как колоть, так и рубить.
— Оно твое, — сказал Аргерд. — Если еще что‑то нужно, бери.
— Нет. Мне хватит этого.
Аргерд закрыл тайник. А ведь она была совсем рядом — и не заметила схрон!
— Я видел, как ты обращаешься с копьем, — сказал он. — Думаю, учить тебя нечему.
— Но я не смогла тебя победить, — сказала Далмира, — значит, мне есть чему учиться.
— Хорошо. Мы вернемся к этому разговору. Но сейчас у нас нет времени, — сказал Аргерд. — Надо встретиться с одним человеком. Мы уходим.
Они разом поднялись.
— Вы уходите — а мне что делать? — спросила девушка. — Возьмите меня с собой.
— Не все сразу. Возможно, завтра, — сказал Аргерд. — Жди нас, мы придем вечером.
Далмира ждала их у разведенного костра и не вздрогнула, когда Судьи стремительно вошли в укрытие.
— Поесть не мешало бы, — сказал Инсторн, снимая маску и усаживаясь у огня. Его руки споро засовывали в рот все, что приготовила Далмира. Аргерд ел молча. Склонившись над костром, как хищная птица, он быстрым движением хватал кусок мяса или хлеба и быстро жевал. Наевшись, мужчины прилегли у огня. Далмира видела, что гости не в духе.
— Что‑то случилось? — спросила она.
— Пришли плохие времена, — сказал Аргерд. — Одан недоволен нашей свободой. Ходят слухи, в Ольден прибыл важный человек из столицы. Говорят, он обещал расправиться со всеми, кто не выполняет волю одана. Хочет заставить мергинов жить по воле одана…
Инсторн презрительно усмехнулся:
— Легче заставить рыб летать!
— Он обещал расправиться с Судьями! — проговорил Аргерд, глядя в глаза девушке.
— Это он прислал в селение голову старосты? — спросила Далмира.
Аргерд кивнул:
— Думаю, он. Старый эмон не позволял такого. Это вызов всем нам. Теперь мергины соберутся на совет. Не хотелось бы войны…
— Мы всегда были вне закона, — сказал Инсторн. — Закона одана. Местный эмон закрывал глаза на наши обычаи, зная, что все мергины пограничья немедленно выступят в нашу защиту. Он не хотел, чтобы одан считал его беспомощным… и не хотел крови. Теперь одан решил уничтожить последние вольности мергинов. Он стал бояться нас.
Далмира не понимала. Как одан может бояться живущих далеко от него немногочисленных мергинов?
— Управлять легче теми, кто боится, — сказал Аргерд. — Одан знает: мергины не боятся его, и сделает все, чтобы боялись.
— А мы? Что мы будем делать? — спросила Далмира.
— Свое дело. Судить на нашей земле и по нашим законам, пока здесь живет хоть один мергин. Это наш путь.
Громкий звук рога заставил хешимов выбежать из домов. Они знали этот сигнал: так трубят посланники эмона, когда приезжают за пошлинами. Но сейчас не время пошлин: урожая нет — как эмону не знать об этом?
Удивленные хешимы увидели вооруженных людей, заполнивших площадь у колодца. Воины с копьями и в легких панцирях, стрелки с луками в человеческий рост — целый боевой отряд. Что случилось? Быть может, идут морроны?!
Из рядов копейщиков вышел высокий мужчина. Судя по презрительному взгляду и осанке — благородный эмон, но своего эмона хешимы знали, а этого видели впервые.
— Кто‑нибудь видел этой ночью мужчину и женщину? — спросил Маррод, оглядывая поселян. Под его взглядом люди пятились и опускали глаза. — Мужчина — воин, женщина — госпожа, одета в красное платье. Говорите, я награжу тех, кто скажет правду. И накажу тех, кто солжет!
— Нам незачем лгать, светлый эмон, — вперед вышел один из поселян. — Нынешней ночью ко мне стучались двое. Мужчина и женщина.
— Как они выглядели?
— Я не знаю. Я не пустил их в дом.
— Почему?
Поселянин замялся.
— Это могли быть мергины. От ночных гостей не жди добра.
Маррод усмехнулся и кивнул:
— Правильно думаешь. Что было дальше?
— Они ушли…
— Они пришли ко мне, — вышел другой хешим. — Я пустил их ночевать в сарай.
— Они заплатили тебе? — спросил Маррод.
— Нет, эмон…
Рука в боевой рукавице схватила хешима за ворот и приподняла.
— Я говорил: не лгать! — произнес Маррод.
— Два асира! — пролепетал побледневший хешим, понимая, что сейчас его пронзят не взглядом, а мечом.
— Как они выглядели?
— Мужчина — воин. Вооружен мечом и в доспехах. А женщина… Она в простом платье, но…
— Что «но»? — Маррод чуть отпустил крестьянина. — Что ты заметил?
— Странная женщина. Обозвала меня грязным хешимом… хе–хе, а сама‑то в простом платье!
— Это она, Дорран, — сказал Мерриг. — Она переоделась в хешимку. Очень умно.
— Это им не поможет. Дальше! — потребовал Маррод.
— Она испугалась кунимора! — угодливо добавил хешим.
— Испугалась кунимора? — Маррод перевел взгляд с хешима на своих людей. Бритоголовый Мерриг кивнул.
— Да, испугалась, воин так сказал. Кричала так, что весь дом переполошился! И зеркало просила.
— Зеркало? Что еще ты заметил? Говори, за правду я заплачу.
— Больше ничего.
— Куда они пошли?
— В ту сторону. Через лес.
— Держи, — Маррод кинул асир. Хешим поймал и поклонился:
— Благодарю, высокий эмон.
— За ними! — распорядился Маррод. — Ты, Мерриг, идешь на запад до первого перекрестка, поворачиваешь и гонишь их на нас. Возьми пятерых людей.
— Мне хватит и трех.
— Делай, как я говорю! — Мерриг коротко глянул на предводителя и опустил голову:
