— Спасибо, — произнес Грешник, когда мы ушли. — Я вижу вас здесь и понимаю, что уже не напрасно жил, если мои слова не пропали впустую.
— Ну ты ведь говорил, что мы должны быть готовыми пожертвовать собой ради брата, — усмехнулся Жак. — А чем ты отличаешься от прочих братьев, чтобы мы остались в стороне, когда тебя хотят убить?
Все рассмеялись.
— Значит, вы поможете мне еще в одном деле, — сказал Грешник серьезным тоном, когда смех стих. — И после этого уйдете. На самом деле есть битвы, которые я вынужден принять сам. И мне предстоит именно такая.
* * *
Беда не приходит одна. Все, что я строил на крови простых плутонцев, сейчас рассыпалось подобно карточному домику. Отряды Зеленого домена ворвались в мои земли, сметая все на своем пути. У меня не хватало сил противостоять им. Меня покинули некроманты. Долго я не понимал, куда они все делись, пока однажды на алтаре не воскрес плутонец, один из тех, кого я оставлял в Некромантском замке. Он рассказал мне, что вынужден был заколоться, чтобы сбежать из замка, ставшего вдруг ловушкой. Некроманты появились в большом количестве и тут же начали резать охрану замка. Не ждавшие такого, мои люди ничего не успели предпринять. Портал между замками был закрыт. Они даже весточку не могли подать, чтобы Магнус воспользовался защитными заклинаниями для отражения этого нападения. А потом Некромантский алтарь вышел из нашего подчинения.
Лагерь Мусорного войска был пуст. Все выжившие собрались в замке. У нас остался лишь небольшой клочок земли. А я бездействовал, потому что просто не видел, что можно сделать. А над всем этим вставал бледный призрак голода, который скоро начнет косить наши ряды гораздо лучше, чем вражеские мечи. Я не стал наказывать единственного спасшегося из Некромантского домена. В конце концов, он сбежал, когда бой был проигран, чтобы я не остался в неведении. Это не предательство, а самая настоящая верность. Но тревожить моего покоя не рисковал никто, кроме Магнуса. Люди боялись. А Магнус не приходил с добрыми вестями.
— Миракл, я все понимаю, времена опасные, никому нельзя верить, но я думал, что доказал свою лояльность.
Он произнес это с порога.
— Магнус… — Я устало вздохнул. — В тебе-то я как раз не сомневаюсь. Не знаю, как это получилось, но именно ты оказался моим самым преданным сторонником. Что случилось?
— Почему твои гвардейцы не пускают меня к алтарю?
— Кто? Куда? — тупо переспросил я, еще не до конца осознав смысл его слов.
— Я собирался кое-что проверить, — чуть успокоившись, объяснил он. — Если Некромантский алтарь действительно освободили от подчинения нашему, то некромантов нужно еще приобщить к новому свободному алтарю. Это стирает с них печать старого подчинения. Я бы смог это вычислить, и у нас появились бы точные сведения о том, что происходит. Но твоя стража…
— Какая стража?! — взорвался я. — Я убрал гвардейцев из алтарного чертога! Мы же договаривались, что защитные заклинания теперь должны быть постоянно активны, а значит, необходимости в дежурстве у алтаря нет.
— Я не знаю, как ты их убирал, но у моих телохранителей с ними чуть драка не случилась.
— Точно сегодня кого-нибудь повешу. — Я вскочил с трона. — Пойдем. Что-то слишком много бардака в нашем замке!
Снаружи стояли четыре гвардейца. Они скрестили копья перед Магнусом, но тут из-за его спины выступил я. Бойцы смутились, занервничали. Еще бы, взгляд мой буквально метал молнии.
— Мне можно сюда? — робким голосом спросил я.
Они опустили оружие, двое попятились и уперлись спинами в дверь. Я толкнул их в грудь, и они провалились внутрь. Следом я загнал пинками двух других, а уж потом вошли мы с Магнусом. В алтарном чертоге дежурило еще шестеро простых бойцов и десятник. К нему-то я и направился. Остальные жались к стенам, предоставляя старшему улаживать недоразумение.
— Имя, — коротко спросил я.
— Шайтан, — ответил он.
— Внушающее, — кивнул я. — Тебе как, Магнус?
— Славный боец, — согласился познавший таинства. — Чтобы заслужить такое имя, нужно сотворить много чего.
— А какого хрена, Шайтан, ты и твои люди делаете здесь? — повысил я голос.
— Охраняем алтарь, — доложил он, вытянувшись по стойке «смирно».
— От кого, интересно? — продолжал я допрос.
— От предателей и врагов.
— Магнус, ты посмотри, какой инициативный десятник и как болеет душой за наш домен!
— Да просто слов нет, — буркнул он в ответ. — Цербер, не меньше.
— Десятник, кто приказал тебе охранять алтарь?! — взорвался я.
— Твоя мать, конунг, — ответил он.
— А с каких пор в этом замке распоряжается моя мать?!
— Я думал… — забормотал он.
— Думать — не твоя работа! Пошли все вон! И передай Койоту, что, если еще здесь без моего приказа появится хоть один гвардеец, я буду воспринимать это как предательство и зарублю его на месте!
— Но, конунг…
— Пошли вон! Иначе положу вас всех здесь на месте! — закричал я, хватаясь за топор. — Или ты сомневаешься, что я в силах это сделать?!
Они бросились прочь, толкаясь. В дверях несколько человек застряли, не желая пропускать друг друга. Я решил эту проблему просто, выдворив их из алтарного чертога пинком под зад.
— Если бы все наши враги бежали от тебя с такой прытью, — тяжело вздохнул Магнус.
— Занимайся чем хотел, — приказал я. — Завтра доложишь о результатах. А мне нужно кое с кем поговорить.
Странно, я даже не знал, какие комнаты заняла моя мать. Выяснить это конечно же оказалось нетрудно. Полупустой замок стал уже почти ненавистен мне. Я шел быстро. Навстречу мне попадались только редкие гвардейские патрули. Я что-то слышал о том, что плутонцы давно вернулись к старому способу решения споров, и трупы находились с поразительной регулярностью. Хотя почему «вернулись»? Раньше у них особо и времени спорить не было. А сейчас его полным-полно.
— Неужели мой сын наконец-то вспомнил обо мне? — такими словами она меня встретила.
— Ты тоже не очень-то обо мне вспоминала, — отпарировал я.
— Здесь в последнее время стало неуютно, пусто и опасно. Когда ты с этим что-нибудь сделаешь?
— Зачем это мне? Ты ведь и так прекрасно справляешься.
— О чем ты, Миракл?
— Не притворяйся! Ты уже смеешь командовать моими гвардейцами?!
— Должен же это хоть кто-то делать, — резко ответила она.
— Не ты — это точно.
— Я ведь мать. — Она чуть сбавила тон. — У меня сердце болит за тебя. Ты делаешь не то. Я должна спасти тебя.
— Не то?
— Зачем ты отдал Пантеру Хантеру?
