— Присаживайся, будь как дома!
— Премного вам благодарны! Так ты что же, не умер? — Я, отвесив глубочайший реверанс и чуть не потеряв при этом тапочки, свернулась в глубине огромного кресла и прикрыла ноги краем пушистой накидки.
— После того что ты надо мной утворила?! Я, к сожалению, всего лишь смертный, а «черные молнии», чтоб ты знала, так высоко ценятся еще и за весьма уникальное качество: убивают окончательно, без всяких шансов на дальнейшую жизнь в любом ее проявлении и понимании.
— Мне жаль… — Я нисколько не кривила душой, потому что снова нахлынули давешнее сожаление, досада и горькое чувство вины.
— Вот-вот, не забудь сказать, что больше не будешь! — фыркнул иномирец, которого вся эта ситуация, похоже, изрядно забавляла.
— Но как тогда…
— Очень просто. Призраки могут по разным причинам задержаться среди живых, мне же не дает уйти одно незаконченное дело.
— Ужасная и поучительная мстя недальновидной мне? — Похоже, не в меру жизнерадостное настроение моей жертвы оказалось по-настоящему заразным.
— Ну что ты, девочка! — В бархатистом голосе прорезались привычные снисходительные нотки. — Это было бы слишком непрофессионально для такого мастера, как я! Мы оба делали свою работу, но тебе повезло больше — скорее всего потому, что подобный расклад устраивал здешних богов, а с небожителями не очень-то поспоришь… Лови!
Он изящным движением снял что-то с пальца и метнул в мою сторону. Реакция, приобретенная благодаря трудам терпеливых наставников, оказалась на высоте даже спросонок: в следующий момент я уже выглядывала из-за спинки кресла, пытаясь понять, чем же в меня запустили. Не обращая внимания на снисходительный смех призрака, я протянула руку к вещице, лежащей на пушистой ткани накидки, помедлила и, не чувствуя никакой угрозы, все-таки взяла. На моей ладони лежал массивный перстень, знакомый по давним видениям — из полупрозрачного металла, с матово-черным камнем странной формы.
— С чего бы вдруг ты разбрасываешься фамильными ценностями? Оставь своим ста тридцати восьми женам — авось не подерутся!
— Во-первых, двум, — педантично поправил невозмутимый гость. — Во-вторых, им и так оставлено столько, что и за четыре жизни потратить не удастся. А в-третьих — подерутся, да еще как!
— Неужели настолько драгоценный раритет? — подивилась я, пристально разглядывая вещицу. — Особой магической силы не чувствуется, и украшение так себе… Чем же оно уникально?
— Хотя бы тем, что это не фамильная ценность и не просто редкость. Подобные предметы называются «проводниками высшей воли», поскольку обладают способностью самостоятельно вмешиваться в течение событий, активируя при этом всю возможную мощь стихий. Они не должны оставаться в бездействии. Я когда-то получил этот перстень от своего учителя, теперь должен передать его человеку, деяния которого могут повлиять на ход истории.
— Я ведь уже, кажется, отвлиялась или?! — Я передернула плечами — бесполезно: топот многочисленных ледяных мурашек, взявшихся радостно и дружно галопировать вверх и вниз по спине, только что с ног не сбивал… — Хочешь сказать, впереди что-нибудь еще в таком же роде?!
— Нет, не хочу — просто не знаю, — покачал головой иномирец.
— Но почему мне?!
— Хотя бы потому, что когда я попробовал передать перстень другим возможным «счастливцам», то попросту не смог снять его с пальца.
— Опять, значит, мне быть крайней?!
Супермаг молча развел руками. Н-да-а-а, комментарии, как говорится, излишни!..
— Наверное, мне следует поблагодарить за такой редкостный презент?
— Как хочешь, — пожал плечами маг. — Вполне может оказаться, что вмешательство этого подарочка в дальнейшие события пойдет вразрез с твоими планами, да и последствия непредсказуемы, но… это не нам решать!
Я зябко поежилась в своем кресле:
— Черт побери!.. Но все равно спасибо. А насчет будущего… поживем — увидим!
— Это уже без меня, — серьезно молвил Таэрш-э-рарт, вставая. — Других незаконченных дел у меня не осталось. Удачи тебе, девочка!
— Прощай!..
Световой столб мерно заколыхался, замерцал и стал гаснуть, растворяя контуры безупречной фигуры покойного супермага. Вот и снова тьма заполонила мой кабинет, отчего сразу стало как-то неуютно… Я задумчиво повертела в руках нежданный подарок, аккуратно положила его на инкрустированную столешницу и, отчаянно зевая, побрела досыпать.
Утро наступило как-то слишком быстро. Нет, меня по-прежнему никто не тревожил, но вот солнечные лучи, ухитрившись обнаружить щелочку между плотно прикрытыми шторами, взяли-таки меня измором. Вслед за ними явилась Тиальса с известием, что скоро уже обед, а я… Чувство досады заставило сразу проснуться — на завтрак была обещана обожаемая мною грибная запеканка. Однако я недооценила здешний сервис: положенная мне доля ожидала своего часа на красиво сервированном столике у кровати. Пока моя светлость истребляла кулинарные шедевры, подруга бодро доложила, что знахари просят помочь в поисках одного сбежавшего пациента.
— Так если смог сбежать, значит, уже не нуждается в опеке? — удивилась я.
— Не совсем. Это, видишь ли, наш высокочтимый Хартр, которого долго и трудно собирали буквально по мелким кускам. Сама знаешь, как подобные гордые личности воспринимают вынужденную зависимость от чужих забот!..
— Все мужики одинаковы! — покачала головой я, отставляя пустой бокал. — Только, сдается мне, что есть еще одна причина… Ладно, поищу, и даже прямо сейчас.
День выдался солнечно-безоблачный, но в глубине парка царили тень и прохлада. Я медленно брела по мозаичным дорожкам, задерживаясь у клумб и фонтанов, чтобы полюбоваться — тщательно подобранные растения всех мыслимых форм и оттенков образовывали многоярусные многоцветные композиции, а затейливые струйчатые конструкции просто не повторялись. В конце концов ноги сами вынесли меня к небольшому водопаду, искусно спрятанному среди нагромождения огромных замшелых глыб и зарослей кряжистых вековых деревьев, немного напоминавших наши кедры. Я присела на камень, почти наполовину затопленный прозрачной как слеза водой, в которой мерно колыхались течением темно-зеленые бороды водорослей, с удовольствием умылась и подставила лицо легкому ветерку, жмурясь от ласковых прикосновений солнечных лучей, сумевших пробиться сквозь густые кроны. Пестрая пичуга, наблюдавшая за мной с ближайшей ветки, отважно перепорхнула на мое плечо, звонко чирикнула в самое ухо и скрылась в глубине зарослей…
