Кроме того, он был прав. Холодные Руки скрылся за деревьями в том направлении, откуда они пришли, четыре ворона устремились за ним. Мира наблюдала, как он уходит, щеки ее покраснели от холода, из ноздрей вылетали облачка пара. Она натянула капюшон обратно, толкнула лося локтем, и их поход продолжился. Они не прошли и двадцати ярдов, когда она обернулась, посмотрела назад и произнесла:
— Люди, говорит он. Какие люди? Он имел в виду одичалых? Почему не стал говорить?
— Он сказал, что сам займется ими, — ответил Бран.
— Он сказал, да. Еще он говорил, что приведет нас к трехглазой вороне. Готова поклясться, что реку, через которую мы переправились сегодня утром, мы уже переходили четыре дня назад. Мы ходим кругами.
— Реки поворачивают и петляют, — ответил Бран неуверенно, — а когда на пути встречаются озера и холмы, приходится идти в обход.
— Мы слишком много ходим в обход, — настаивала Мира, — и у него слишком много секретов. Мне это не нравится. Он мне не нравится. Я ему не доверяю. Одни его руки чего стоят. Он прячет лицо и не говорит своего имени. Кто он? Что он? Кто угодно может надеть черный плащ. Кто угодно и что угодно. Он не ест, не пьет, кажется, он даже не чувствует холода.
Это правда. Бран боялся говорить об этом, но он заметил. Каждый раз, когда они останавливались на ночлег, он, Ходор и Риды жались друг к другу, чтобы согреться, а Странник тем временем держался в стороне. Иногда Холодные Руки закрывал глаза, но Бран не думал, что тот спал. И было кое-что еще…
— Шарф, — Бран тревожно осмотрелся, но воронов не было видно. Все большие черные птицы покинули их вместе со Странником. Никто не подслушивал. Но он все равно понизил голос. — Этот шарф у него вокруг рта, на нем никогда не бывает инея, как на бороде Ходора. Даже когда он говорит.
Мира внимательно посмотрела на него:
— Ты прав. Мы никогда не видели его дыхания, так ведь?
— Так, — белое облачко сопровождало каждый "ходор" Ходора. Когда Жойен или его сестра говорили, их дыхание тоже было видно. Даже вокруг морды лося клубился теплый туман.
— Если он не дышит…
Бран вспомнил сказки Старой Нэн, которые та рассказывала ему, когда он был маленьким. "За Стеной живут чудовища, великаны и вурдалаки, крадутся тени и ходят мертвецы, — говорила она, укрывая его колючим шерстяным одеялом, — но они не смогут пройти, пока стоит Стена и стражи Ночного Дозора на посту. Поэтому спи, мой маленький Брандон, дитя мое, и пусть тебе снятся сладкие сны. Здесь нет чудовищ". Странник носит черные одежды Ночного Дозора, но вдруг он вообще не человек? Что если он какое-нибудь чудовище, ведущее их к другим чудовищам на съедение?
— Странник спас Сэма и девушку от мертвяков, — нерешительно сказал Бран, — и он ведет меня к трехглазой вороне.
— Почему трехглазая ворона не может прийти к нам? Почему он не мог встретить нас у Стены? Ведь у ворон есть крылья. Мой брат слабеет день ото дня. Сколько мы еще протянем?
Жойен закашлял:
— Столько, сколько понадобится, чтобы добраться.
Вскоре они увидели озеро, как и обещал Странник, и повернули на север, как он им предложил. Это было несложно.
Вода замерзла, а снег валил столько дней, что Бран потерял им счет. Озеро превратилось в огромную белую пустыню. Там, где кочковатая земля граничила с ровным льдом, идти, не сбиваясь, вдоль берега озера было легко, а вот там, где ветер намел снег гребнями, не всегда можно было точно сказать, где кончался берег и начиналось озеро. Они рассчитывали ориентироваться по деревьям, но на озере было множество лесистых островков, в то же время много где вдоль берега не росло ни деревца.
Лось сам выбирал себе путь, независимо от пожеланий Миры и Жойена у него на спине. В основном он держался под деревьями, но там, где берег изгибался к западу, он срезал по льду озера, грудью прокладывая себе путь через заносы высотой с Брана, и лед хрустел под его копытами. На открытых участках ветер был сильнее — ледяной северный ветер, завывающий над озером, пробирающийся под шерсть и кожу и заставляющий трястись от холода. Когда ветер дул в лицо, в глаза забивался снег, и они почти ничего не видели.
Тянулись часы, вокруг царило безмолвие. Впереди под деревьями заскользили тени, сумрак тянул к ним свои длинные пальцы. Они забрались далеко на север, темнело здесь рано. Брана это пугало. Каждый день становился короче предыдущего, и если дни были просто холодными, то ночи превращались в настоящий ледяной кошмар.
Мира снова остановилась:
— Мы должны были уже дойти до деревни, — ее голос звучал тихо и странно.
— Мы не могли пройти ее? — спросил Бран.
— Надеюсь, нет. Нам нужно найти укрытие до наступления темноты.
Она была права. Губы Жойена посинели, а щеки Миры стали темно-красными. У самого Брана лицо онемело. Борода Ходора превратилась в кусок льда. Снег облеплял его ноги почти до колен, и Бран не раз чувствовал, как тот пошатывается. Не было никого сильнее Ходора, никого. И если уж его покидали силы…
— Лето может найти деревню, — внезапно сказал Бран, его слова повисли в воздухе туманными облачками. Он не стал ждать ответа Миры, а закрыл глаза и позволил разуму покинуть искалеченное тело.
Когда он скользнул в шкуру Лето, мертвый лес внезапно наполнился жизнью. Там, где только что царила тишина, он услышал ветер, шумящий в кронах деревьев, дыхание Ходора, лося, скребущего землю в поисках корма. Нос вдыхал знакомые ароматы: влажная листва и мертвая трава, гниющая в кустах беличья тушка, кислая вонь человеческого пота, мускусный запах лося. Еда. Мясо. Лось почувствовал его интерес. Он настороженно повернул голову к лютоволку и опустил огромные рога.
Он не добыча, прошептал мальчик зверю, с которым делил тело. Оставь его. Беги.
И Лето побежал. Он понесся через озеро, фонтанчики снега вздымались там, где ступали его лапы. Деревья стояли плечом к плечу, как солдаты в боевом порядке, укутанные снежными плащами. Лютоволк спешил через корни и камни, через сугробы лежалого снега, и наст трещал под его весом. Лапы его намокли и закоченели. Следующий холм порос соснами и острый запах сосновой хвои наполнял воздух. Когда он добрался до вершины холма, он закружился, принюхиваясь, потом поднял голову и взвыл.
Он учуял запах. Человеческий запах.
Пепел, подумал Бран, старый и слабый запах, но это пахнет пеплом. Он узнал запах горелого дерева, сажи и древесного угля. Кострище.
Он отряхнул снег с морды. Ветер был порывистым, и идти на запах было не так легко. Волк тыркался то туда, то сюда, принюхиваясь. Вокруг были груды снега и высокие деревья, облаченные в белое. Волк свесил язык, пробуя морозный воздух на вкус, его дыхание рождало облака тумана, снежинки таяли у него на языке. Когда он припустил, взяв след, Ходор тотчас неуклюже побрел за ним. Лось никак не мог определиться, поэтому Бран с неохотой вернулся в свое тело и сказал:
