Эльфийка попыталась вскочить на ноги:
— Это я, Мария.
Две ручищи подняли ее вверх, вернув в более привычное вертикальное положение.
— Мария, скажи, а ужин уже начался?
— Да, — все еще не понимая, куда клонит Эйриэн, ответила повариха. — Девочки уже почти закончили холодные закуски разносить, сейчас супы будут подавать.
— Это хорошо. — Королева придирчиво осмотрела служанок, которые столпились у дверей, ведущих в трапезный зал, отвлеченные от своих обязанностей ее внезапным появлением.
— Келла, — позвала ее величество, — иди сюда. Девушка безропотно повиновалась, не ожидая от царственной особы никакого подвоха.
— Раздевайся.
— Что? — недоуменно спросила служанка.
— Раздевайся! — повторила свой приказ Эйриэн. Слегка полноватые розовые губки девушки задрожали от обиды, миловидное личико покрылось красными пятнами стыда.
— Здесь? — спросила она тихо.
— Ну да, здесь! — Эльфийка потянулась за подолом платья, собираясь снять его. — Ой, нет, не здесь. Здесь же видят все, пойдем в кладовую.
Она потащила Келлу за собой, та шла, не сопротивляясь, покорная судьбе и королевской воле. В кладовой Эйриэн чуть ли не силком стянула с нее платье, переоделась и уже собиралась выйти, как услышала за спиной жалобные всхлипы.
— Ты чего? — Королева присела возле девушки, которая, сжавшись в комочек, забилась в угол.
— А в чем я домой пойду? — спросила служанка чуть не плача.
— Вот дуреха! — воскликнула эльфийка. — Надень мое платье. Я слышала, у тебя скоро свадьба, перешей его в свадебное и считай это моим подарком. Только плащ не забудь накинуть, чтобы тебя со мной не перепутали.
Лицо служанки сразу же прояснилось, она радостно прижала к себе наряд, который ей кинула Эйриэн, но королева этого уже не увидела. Она вернулась обратно в кухню и подлетела к Марии:
— Заправь мне волосы, чтоб не торчали.
Та послушно стала убирать выбившиеся пряди под оборки чепчика.
— Ой, не нравится мне твоя затея, девочка, ой, не нравится. Поднос только ни на кого не урони.
— Обижаешь.
Ее величество подхватила хрустальный поднос со стоящими на нем кушаньями, поставила себе на указательный палец, крутанула и затем аккуратно опустила на стол, не разбрызгав ни капли.
Повариха в сомнении покачала головой, но пристроила ее между служанок:
— Тарелки ставь сразу после Ирэны, я тебе место определила прямо рядом с послом, так что будь там аккуратнее.
Двери распахнулись, и девушки вереницей пошли по залу. Шум, производимый этэнами в зале, ударил словно молотком по чувствительному слуху эльфийки, и на короткое время она потеряла ориентацию. Если б не Ирэна, шедшая впереди, то королева бы точно на кого-нибудь натолкнулась или вообще потерялась. Темно-синий колокол юбки служанки служил надежным ориентиром в просторном зале. Когда Эйриэн приблизилась к столам, к гаму, нещадно мучившему ее уши, добавилась непередаваемая волна запахов, ударившая в нос. Девушка попыталась дышать ртом, но это только усугубило ее положение. Теперь ей начало казаться, что она съела все то, что вдыхала, а когда эльфийка подошла совсем близко к оркам, то рот захлопнулся сам собой, потому что то, чем пахли отдельные их представители, вдыхать через рот и тем более «есть» было невыносимо.
Роскошный трапезный королевский зал был до отказа забит участниками пошегретского посольства, эсилийским дворянством и сливками высшего общества, музыкантами и многочисленной прислугой. Повсюду горели свечи: в подсвечниках на столах, в канделябрах на полу, в люстрах, висящих на потолке. Искорки огня плясали по блестящим бокам разнообразной посуды: стеклянной, серебряной, золотой, хрустальной, фарфоровой, переливались отблесками в драгоценных каменьях украшений, отражались бликами в зрачках многочисленных разноцветных глаз. Зал был до предела наполнен светом, нигде не смог укрыться ни малейший кусочек тени, даже малахитовые полы под столом, казалось, источали легкое бирюзовое свечение. Светло-сиреневые стены блестели серебром: то переливался тонкий растительный орнамент, покрывающий стены от пола до жемчужно-молочного потолка. На потолке серебряные ветви распускались пышными невиданными цветами.
Повсюду звучали голоса: смеющиеся, переговаривающиеся, таинственно перешептывающиеся, звонкие, тихие, громкие, скрипящие, молодые и старые. Особенно среди них выделялись чистые, звенящие голоса певцов. Они прорезали шум и гам зала, как тонкий стилет — жирный окорок.
В глазах рябило от ослепительных нарядов, украшенных кто во что горазд: цветным стеклом, драгоценностями, жемчугом, серебром, золотом всевозможных цветов и оттенков. Каждый старался перещеголять другого если не дороговизной, то хотя бы пышностью наряда. Милена была одета на удивление скромно. Поверх светло-фисташкового шелкового платья было надето темно-зеленое бархатное. Украшением служили вышивка золотой нитью и изумруды: на шее — в качестве колье, на руках — браслеты, кольца, они же сияли и в прическе. Камни переливались зелеными огоньками при каждом ее движении.
Столы были расставлены буквой П. Во главе восседала титен-королева. Слева от нее разместилось пошегретское посольство, справа — свита, ближе всех сидели члены королевского совета. Все, за исключением Старого, который уселся за спинами орков во втором ряду столов.
Эйриэн поставила принесенные тарелки вслед за Ирэной и поняла, что сейчас ей придется уходить. Но не успела она сделать и пары шагов, как одна из служанок, наверняка посланная Марией, пришла ей на помощь и вручила поднос с салатами. Королева была благодарна поварихе за предусмотрительность.
Оправившись от первого шока, ее величество почувствовала себя чуть более уверенно. Кое-как удалось не обращать внимания на резкие запахи. При других обстоятельствах можно было бы воспользоваться нехитрыми магическими приемами, но в этот раз она предпочла не рисковать и потерпеть временные неудобства. Постепенно и чувствительные уши попривыкли к гаму зала и стали различать отдельные слова. Эйриэн прислушалась и, различив орочий говор, подошла поближе. Смысл слов доходил с трудом, но она не пожалела о потраченном на изучение языка времени — чем дольше девушка слушала, тем лучше понимала то, о чем говорили орки.
— А я до сих пор думаю, что вы ошибаетесь, дорогой Дэрк.
— А я думаю, что нет, — отвечал переводчик молодому орку.
В отличие от многих своих соотечественников, тот был одет со вкусом, и исходящий от него запах был весьма приятным, чего нельзя было сказать о внешности. Лицо типичного представителя орочьей расы не блистало красотой, но и отталкивающим не было. Пожалуй, разгадка таилась в глазах — они были невероятно добрыми для столь злобной расы. На короткое время королева подумала, что ошибалась насчет главной цели посольского визита. Что все они ошибались и обретут не врагов, а новых друзей.
