В небе загромыхало. Впереди, вздымаясь над долиной Такан’дар в окружении гор поменьше, высился мрачный Шайол Гул. Воздух стал холодным, почти как зимой. Добраться до этого пика будет трудно, но она любым способом намеревалась доставить Рог силам Света на Последнюю Битву. Она провела пальцами по висевшей на боку сумке, ощущая металл внутри.
Неподалёку по безжизненным серым камням Проклятых Земель скакал Олвер, прицепив нож к ремню вместо меча. Пожалуй, ей не стоило брать его с собой. Но в Порубежье мальчики его возраста обычно доставляют послания и припасы осаждённым. Их не берут на боевые вылазки и не поручают работу, пока им не стукнет хотя бы двенадцать, но обучать их начинали гораздо раньше.
— Миледи?
Фэйли взглянула на подходящих Селанду и Аррелу. После того как Ванин раскрыл себя, Фэйли передала разведчиков под команду Селанды. Невысокая бледнокожая женщина меньше остальных из Ча Фэйли походила на Айил, но это компенсировалось отношением к делу.
— Да?
— Какое-то движение, миледи, — тихо сказала Селанда.
— Что? — Фэйли встала. — Какое движение?
— Что-то вроде каравана
— В Проклятых Землях? — переспросила Фэйли. — Показывай.
Это был не просто караван. Там оказалась целая деревня. Фэйли могла различить её в зрительную трубу, хотя и в виде скопления тёмных пятен, означавших дома. Она располагалась у подножия холмов вблизи Такан’дара. Деревня. Свет!
Фэйли перевела зрительную трубу туда, куда сквозь унылый пейзаж полз караван, направляясь к пункту снабжения в отдалении от деревни.
— Они делают то же, что и мы, — прошептала она.
— Что именно, миледи? — Аррела лежала ничком рядом с Фэйли. С другой стороны от неё лежал Мандеввин, тоже наблюдая в зрительную трубу.
— Это центральный склад, — объяснила Фэйли, осматривая груды коробок и связанные в пучки стрелы. — Отродья Тени не могут проходить сквозь Врата, в отличие от снаряжения. Для вторжения им не нужно нести с собой стрелы и запасное оружие. Вместо этого все запасы собирают здесь и по необходимости отправляют на поле битвы.
И в самом деле, ленточка света внизу обозначила открывающиеся Врата. Через них устало протащилась длинная цепочка замызганных людей с тюками за спиной, а за ними последовало ещё несколько десятков, таща за собой тележки.
— Куда бы ни доставлялись эти припасы, — задумчиво сказала Фэйли, — недалеко оттуда идёт бой. В этих тележках лежат стрелы, но не еда — поскольку каждую ночь троллоки уносят трупы, чтобы ими поживиться.
— То есть, если нам удастся проскользнуть в одни из таких Врат… — поддержал Мандеввин.
Аррела фыркнула, будто весь разговор был в шутку. Она поглядела на Фэйли, и улыбка сползла с её лица.
— Вы серьёзно? Вы оба.
— Нам предстоит далёкий путь до Такан’дара, — ответила Фэйли. — А эта деревня преграждает нам дорогу. Вдруг проще пробраться в одни из этих Врат, чем пытаться найти путь в долину?
— Мы окажемся в тылу врага!
— Мы уже в тылу врага, — мрачно произнесла Фэйли, — так что ничего не изменится.
Аррела умолкла.
— А тут у нас неприятности, — тихо сказал Мандеввин, переводя зрительную трубу. — Взгляните-ка, кто идёт к лагерю из деревни.
Фэйли снова подняла свою трубу.
— Айил? — шепнула она. — Свет! Неужели Шайдо объединились с армией Тёмного?
— Даже псы-Шайдо такого не сделают, — сказала Аррела и сплюнула.
Новоприбывшие и вправду выглядели иначе. Вуали их были подняты, словно они приготовились к бою, но эти вуали были красными. В любом случае, пробраться мимо Айил почти невозможно. Скорее всего, только то, что её группа находилась так далеко, помогло ей не быть обнаруженной. И ещё, что никто не ожидал найти здесь кого-то вроде отряда Фэйли.
— Назад, — велела Фэйли, медленно отступая по склону вниз. — Нам нужно разработать план.
* * *
Перрин проснулся, чувствуя себя так, будто его в разгар зимы окунули в озеро. Он резко вздохнул.
— Лежи, глупыш, — сказала Джанина, опуская ладонь ему на руку. Хранительница Мудрости с льняными волосами выглядела измождённой, в точности под стать его чувствам.
Он лежал на чём-то мягком. Слишком мягком. Хорошая постель, чистые простыни. За окном мягко набегали на берег волны и кричали чайки. И ещё он слышал неподалёку вторящие друг другу стоны.
— Где я? — спросил Перрин.
— В моём дворце, — ответила Берелейн. Она стояла у дверного проёма, поэтому он её не заметил. На Первенствующей была её диадема — летящий ястреб — и тёмно-красное платье с жёлтой каймой. Комната была богато обставлена: зеркала в золотых и бронзовых рамах и под стать им окна и столбики кровати.
— Я могла бы добавить, — заметила Берелейн, — что эта ситуация мне чем-то знакома, лорд Айбара. Если тебе интересно, на этот раз я приняла меры предосторожности.
Приняла меры? Перрин втянул носом воздух. Уно? Он почуял его запах. И в самом деле, Берелейн кивком указала в сторону, и, повернув голову, Перрин обнаружил сидящего в кресле Уно с рукой на перевязи.
— Уно! Что с тобой случилось? — воскликнул Перрин.
— Со мной случились растреклятые троллоки, — проворчал Уно. — Вот, жду своей очереди на Исцеление.
— Тех, чьи раны опасны для жизни, Исцеляют в первую очередь, — сказала Джанина. Из Хранительниц Мудрости она дальше всех продвинулась в навыке Исцеления; очевидно, она решила остаться с Айз Седай и Берелейн. — Тебя, Перрин Айбара, Исцелили так, чтобы ты мог выжить. Ровно настолько, чтобы ты не умер. И только сейчас мы можем заняться ранами, не угрожающими твоей жизни.
— Погодите! — воскликнул Перрин и судорожно попытался сесть. Свет, у него совсем не было сил. — Сколько времени я здесь?
— Десять часов, — ответила Берелейн.
— Десять часов! Я должен идти. Битва…
— Битва продолжится без тебя, — произнесла Берелейн. — Извини.
Перрин тихонько зарычал. Совсем вымотан.
— Морейн знала способ, как избавить от усталости. Ты знаешь его, Джанина?
— Даже если бы знала, я не стала бы использовать его на тебе, — сказала Джанина. — Тебе нужен сон, Перрин Айбара. Твоё участие в Последней Битве закончено.
Перрин скрипнул зубами и попытался встать.
— Только шаг сделай из этой кровати, — предупредила Джанина, глядя на него, — и я спеленаю тебя Воздухом и оставлю пару часиков повисеть.
Первым побуждением Перрина было перенестись прочь. Он начал формировать в сознании мысль и почувствовал себя глупо. Каким-то образом он вернулся в реальный мир. Здесь он переноситься не мог. Он был беспомощен, как младенец.
