— Пфф… — она отвернулась от налетевшего с моря ветра. — Я же серожопый ослоухий недочеловек.
— Не мели чепуху.
— Мелю, что есть. Со мной считаются лишь потому, что сородичи отличились на войне. А если бы струсили — или, упаси боги — перешли на сторону врага…
Ривер закусила губу, избавив меня от подробностей — и так понятно, что бы сделали с детьми леса.
— В это сложно поверить, — подался вперед и облокотился на стол, — но я не делю люде… разумных существ по цвету кожи, вере, полу, богатству или положению в обществе. И сужу только по делам их — есть хорошие, как ты или Луис. Есть плохие — как Инга или Марта.
— Я — хорошая? — девушка запрокинула голову и захохотала. — Плохо меня знаешь.
— Раньше и я был не сахар.
— Да? — хмурый взгляд вперился так, что голова закружилась, а ватные ноги приросли к полу. — А кто ты теперь?
— Опять начинаешь? — встряхнулся, отгоняя наваждение.
— Нет, правда. Ты задумал копать под племянницу Кассия. Я должна быть уверена на все двести, прежде чем вписываться в такую авантюру. Вдруг тебя орки подослали? Провели обряд и поменяли души местами. Магия древняя, сложная и опасная, но вполне осуществимая. Так кто ты, друг?
— Я — странник со звезд, — с теплой улыбкой произнес в ответ.
— Ну да, ну да… — Ривер допила коктейль и натянула шляпу поглубже — солнце ей определенно не нравилось. — А я трахалась с императором.
— И как?
— Ты дурак? Кассий ненавидит нелюдей и скорее хрен себе отрежет, чем возлежит с эльфийкой. Да еще и темной, отродьем из отродий. Ты соврал, я соврала. Сарказм на сарказм.
Нестерпимо захотелось выдать все, как на духу. И про Землю, и про попаданцев, и про вот это вот все. А еще больше — обнять ее покрепче и не отпускать подольше. Но если обычная девушка в открытое сердце может плюнуть, то Ривер — ударить кинжалом. Нежность нежностью, но голову выключать не стоит — особенно сейчас, когда кругом враги, а доверия достойны единицы.
— Слушай, — накрыл сжатый добела кулак ладонью. — Если Инга в самом деле задумала меня убить, она крайне опасна для всех нас. Я — далеко. Она — у самого трона. Если орки — или иные заговорщики — и проведут обряд, то выберут целью вовсе не меня. Возможно, речь идет о банальной мести. Возможно, о чем-то большем. Но лучше рискнуть и потом объясняться перед инквизицией, чем пройти мимо и обречь империю на гибель. Ведь корона может достаться тому, кто на подвиги и заслуги уже не посмотрит.
Чародейка замолчала, уставившись на горизонт. Тело словно окаменело, но нервно шевелящиеся пальцы на ногах выдавали сильнейшее эмоциональное напряжение. Ривер не просто обдумывала предложение, а снова пронизывала меня невидимыми щупальцами, погружая то в душу, то в мозг в надежде выяснить истинность намерений. Я мелкими глотками допил коктейль, никуда не спеша и наслаждаясь чудесной погодой, и лишь тогда услышал ответ.
— Ладно. Согласна. Но то, что мы затеваем — и есть заговор. Если нас заметут, а девчонка ни при чем — мой допрос покажется щекоткой.
— Значит, — потер занывшую челюсть, — будем действовать умно, коварно и тихо — как и подобает настоящим интриганам.
— Ага. Именно поэтому сидим вместе у всех на виду.
Настал мой черед фыркать:
— Кому какое дело до влюбленной парочки?
— Это какой еще? — настороженно протянула Ривер.
— Нас с тобой.
— И когда это мы стали парой?
— Если спросят — скажи, вчера.
Переложив шляпу на стол, сжал потемневшие щечки в ладонях и прильнул к дрогнувшим губам. Ведьма не возмутилась, не попыталась настучать по черепу или шандарахнуть молнией, лишь до скрежета стиснула зубы. Осада длилась пару мгновений, а затем острый теплый язычок скользнул навстречу и вступил в неравную борьбу с интервентом. Кровь вскипела так, что я был готов взять колдунью прямо на столе, но Ривер ткнулась лбом в подбородок и прошептала:
— Для прикрытия этого хватит. Надеюсь, планируешь ты так же здорово, как и целуешься.
Никогда не считал себя знатоком поцелуев, а о тайных операциях только в исторических книгах читал. Но мы же не фюрера подорвать задумали, а просто покопаться в грязных вещичках. Нужно раздобыть ключ или отмычку, отвлечь Ингу хотя бы на часок — и дело в шляпе. Вот только как распределить роли? И тут меня осенило.
— Я отвлеку ее, а ты займись комнатой.
— Уверен? Может, наоборот?
— Нет. Я не почую магию. А за остальное не волнуйся. Проведай Луис, узнай, как дела у нашей грейсы, и начинай.
Эльфийка кивнула. В задуманное это не входило, но все же чмокнул ее на прощание, насладившись привкусом фруктов и рома, и вернулся в кабинет. От беспорядка не осталось и следа, а Инга с важным видом сидела в моем кресле и перекладывала папки — не иначе обустраивала рабочее место под себя.
— Хочу допросить Амелин, — заявил с порога. — Запишешь для протокола?
— Конечно, — без намека на энтузиазм ответила секретарь и взяла с полки стопку бумаг и набор письменных принадлежностей.
Арестованную нашли сразу — лишь у двух комнат во дворце дежурили гвардейцы. Возникла небольшая, но очень полезная проволочка — бойцы не могли пустить нас без разрешения начальства. Пока послали за Генри, пока нашли, пока привели прошло минут двадцать, а то и больше. Уладив формальности, вошли и застали горничную в углу — она стояла на коленях, низко опустив голову и обняв себя за плечи. Не самая удобная поза, особенно, когда есть и кровать, и стул, и я тут же наехал на охранников. Но как оказалось, это не издевательство, просто девушка так молилась, и даже шум в коридоре не вывел ее из глубокого транса.
— Вы обыскали ее комнату?
— Почти закончили, — Генри подбоченился, с отцовской грустью поглядывая на пленницу. — Пока ничего не нашли.
Инга устроилась за столом, брезгливо поглядывая на соседку, я же перенес стул на середину комнаты и сел в позе пахана — подавшись вперед и уперев кулак в бедро. С чего вообще начинаются допросы? Моя основная задача — тянуть время, так что сперва попросил Ингу обозначить дату, вкратце описать фабулу дела и перечислить всех действующих лиц, включая охранников — сгодятся, как свидетели.
В комнате стояла такая тишина, что скрип пера казался скрежетом гвоздя по металлу. Как только помощница отложила титульный лист и взяла чистый, сказал, нарочито растягивая слоги на эстонский манер:
— Ну что, Амелин. Не хочешь облегчить душу?
Девушка молчала, но судя по чуть заметному трепетанию кончиков ушей, беззвучно шевелила губами.
— Я прекрасно понимаю мотив. И полностью заслуживаю ненависть. Но твои методы несут угрозу не только мне, но и окружающим. Хорошо, что грязь нападает лишь на тех, кто выпил — а если бы сжирала вообще всех подряд? На источниках была твоя мама, Амелин. И Ривер. И Генри. О них ты подумала?
Пальцы сильнее вжались в дрогнувшие плечики.
— Порошок, который засыпала в ванну, крайне опасен в неумелых руках. И в здравнице ты никак не смогла бы его достать. Кто твой поставщик? И что еще он может притащить сюда? Или уже притащил, зная, что предыдущие попытки провалились.
Горничная по-прежнему молчала, но дыхание заметно участилось.
— Пойми, я не хочу тебе зла. Но если не сознаешься, тобой займутся настоящие дознаватели. И так мягко уже общаться не будут. И Луис тоже попадет под раздачу. Кассий и так терпит эльфов через силу. Но представь, что начнется, когда все это всплывет. Никто не скажет — обманутая девушка поквиталась с любовником. Все скажут: поганый нелюдь зверски убил имперского чиновника.
По большому счету, я нес полную околесицу, чтобы потянуть время и в то же время не выдать себя излишней добротой. Я лишь компилировал уже известные факты о местных нравах и озвучивал, чем все может обернуться в сложившихся условиях. И молчание арестантки меня полностью устраивало, позволяя болтать сам с собой хоть до вечера. Но тут эльфийка заговорила:
— Я купила порошок у знахарки две луны назад. Тогда крестьяне еще приходили в здравницу поторговать. И приносили не только пирожки с простоквашей.
