Мальчик вообще был теперь похож на одного из местных — это нужно было для конспирации, дабы не волновать народ присутствием чужака. Его, укутанного в черные ткани и с противогазом на лице, впрочем, выдавало все остальное — его походка, манера держаться, то, как сильно он шумел, вздыхал и дергался. Словом, не было в нем той мрачной, похоронной плавности и аккуратности движений, какая воспитывалась в аэромантах с пеленок.
— Слу… — хотел было спросить он что-то у своего нового знакомого, но его сверстник тут же молниеносно вынул из-под одеяния длинный, изогнутый кинжал и приставил острием к животу Техея.
Техей шумно сглотнул и медленно, стараясь не делать лишних движений, кивнул. Намек был ясным, как день — молчать, не задавать вопросов. Может, конечно, это Техей предложил свою помощь племени, но он все же был здесь ведомым, и без разрешения своего поручителя не мог и шагу сделать, не то что заговорить вслух.
Молчаливый юноша вел альбиноса куда-то вглубь поселения по извилистым, запутанным улицам. Техей поймал себя на мысли, что все здесь было странно, и дело не только в религиозном фанатизме людей перед аэрационной установкой, но даже и в том, как был построен их город. Дело в том, что здания, вроде как, были из стандартных, шаблонных проектов, каких было навалом у племени петрамантов, но при этом расположены они были совсем не так, как их раскинули бы кочевники. Инсоляция никакая, между некоторыми домами совсем нет прохода, и единственное, что учитывалось при строительстве цеха — нормативные требования аэрации.
"Ну еще бы", — мысленно усмехнулся Техей. — "Фетишисты."
Сын иерии Охимне, юноша, имени которого Техей пока еще не знал, привел его к ничем на вид не отличающемуся от остальных зданию. Такие же скучные, серые стены, тут и там чернеющие странными, почти шизофреническими рисунками, пустые окна, часто завешанные снаружи черной тканью, одна из стен примыкает к внешней стене цеха. Перед тем, как зайти вместе с сопровождающим в нечто вроде подъезда, Техей еще раз оглянулся на громадную установку, вырабатывающую кислород — от нее к потолку тянулись множество труб из разных металлов и сплавов, и назначение некоторых юноша уже знал. Вон та, полиэтиленовая, явно для воды… Или нет? Ну вот та, жестяная, окольцованная, точно для воздуха. Или стоп… А где тогда насос?
Второй резко схватил Техея за шиворот, затягивая его внутрь здания. В подъезде было почти полностью темно, лишь виднелась небольшая красная лампочка возле железных дверей лифта. На первом этаже сидели прямо на полу несколько аэромантов, в центре образованного круга виднелось расчерченное черной краской поле для какой-то игры.
"Ну хоть что-то человеческое", — подумал Техей и вздохнул, но в тот же момент один из аэромантов снял с руки перчатку и ножом пустил себе кровь, капая ей на то, что было нарисовано на полу. — "Да твою ж мать…"
Большего Техей не увидел — второй, сопровождающий, затянул его в приехавший на первый этаж лифт.
Ехали они долго, в тесной, темной кабинке пассажирского лифта. Лифт был типовой — Техей даже был в цехе, где их собирают, там часто встречаются для обсуждения дел разные семьи петрамантов. Не то чтобы этому были рады хозяева огромного цеха, но выбора у них не было — лифты приобретали и устанавливали только петраманты.
Юноши поднялись на последний этаж, прошли к одной из дверей. Мимо них прошла, видимо, женщина, выглядящая точно так же, как и все остальные здесь, а за ней бежал маленький ребенок, активно жестикулируя руками в воздухе и что-то говоря своей матери на языке жестов.
Техея затолкнули в крошечную, тесную комнатку общежития. Из мебели здесь был только складной металлический стол, пара складных стульев и большой электрочернильный экран на стене. Окна и стены были сплошь покрыты черной тканью, отчего создавался странный, непривычный эффект полного отсутствия эхо и сильнейшей звукоизоляции.
— Ничего не трогай, — вдруг сказал техею парень, что привел его. — Сядь.
Под потолком горела одна-единственная лампочка, но даже тот свет, что она давала, растворялся в мрачной, черной комнате. Техей послушно сел за стол, пристально наблюдая за своим новым знакомым.
— А противогаз можно снять? — спросил он и шмыгнул носом.
— Говори тише, пискля, — раздраженно прошипел второй. — Можно. Я скажу если надо будет надеть.
Тут же Техей стянул с головы сперва платок, коим была замотана голова, а затем и неудобный, тесный и душный резиновый противогаз. Справедливости ради стоит отметить, что Техею достался противогаз совершенно новый — у этого племени вообще было не принято их делить, максимум делиться баллонами с кислородной смесью и фильтрами.
Аэромант, убедившись, что Техей не делает ничего запрещенного, куда-то удалился на несколько минут. Вернулся он уже с двумя тарелками, в которых дымилось какое-то горячее, только что разогретое варево из неопределенных компонентов. Юноша поставил обе тарелки на пол и сел, выпрямив спину и тупо уставившись на Техея. Тот же, в свою очередь, не понимал причину столь пристального внимания и беспокойно озирался по сторонам.
— Что? — не выдержав, спросил он.
— Жду, пока ты поешь, — тихо ответил аэромант. — Я не сниму маску перед незнакомцем.
Техей тихо усмехнулся, устало улыбаясь. Протянул собеседнику руку через стол, и, глядя в безжизненные окуляры противогаза, представился:
— Техей из Ортеан. А тебя как зовут?
Аэромант оставался неподвижным несколько секунд. Невозможно было понять, какую эмоцию он испытывает и о чем думает — специфика общения с этим племенем. Но, в конечном итоге, он крепко сжал руку петраманта и тихо сказал:
— Я бы хотел, чтобы меня звали Кай.
— М? — Техей удивленно поднял бровь и склонил голову набок. — Но..?
— У меня нет имени, — тот, кто хотел бы зваться Каем, отпустил руку Техея и, встав, щелкнул выключателем, погружая комнату в полную темноту. — Но если заслужу, я хотел бы зваться Каем.
Послышался шорох, юноша явно стягивал с головы плотну ткань, а вслед за ней — глухой противогаз.
— Давай есть.
Ужин в темноте не был чем-то непривычным для Техея — для экономии топлива и энергии иногда отключали свет на длительных стоянках племени. Впервые, однако, света не было из-за того, что собеседник не желал показывать ему свое лицо.
Наевшись безвкусной, но крайне питательной массой, двое какое-то время молча сидели в темноте. Для аэромантов это, наверняка, было привычным времяпрепровождением в свободное время (если таковое у них, разумеется, имелось). Долго отдыхать, впрочем, квазиКай не позволил — натянув противогаз и замотав голову платком, он снова включил свет, и сходу начал объяснять Техею его задачу:
— Начнем с правил, — тихо сказал он, подойдя к электрочернильному экрану на стене. Взяв в руку стилус, он принялся дублировать сказанное на экране, быстро скользя по ней пером. — Вне этой комнаты не разговаривать, не издавать громких звуков, стараться не издавать звуков вообще. Понял?
Он обернулся, глядя на Техея. Тот энергично, уверенно закивал.
— Второе. Вне этой комнаты ни шагу не делать без меня. Понял?
Техей вновь энергично кивнул.
— Третье. Не приближаться к установке. Не смотреть на установку. Не спрашивать об установке. Не думать об установке. Понятно?
Тут Техей уже не кивал, а непонимающе пялился на своего нового знакомого, чуть приоткрыв рот. Как это, не думать? Его разум с ним такие шутки проворачивает, что и жизнь не мила, а тут возьми да не думай.
— Думать можно, — юноша в противогазе вздохнул.
Техей резко, быстро кивнул, дав понять, что теперь-то он все понял.
— Мы находимся у самого дна обитаемого мира, на минус сто семьдесят втором уровне. Ниже нет ничего, только смерть и пустота, по крайней мере для людей…
Тот, кто хотел бы зваться Каем, начал длинный вводный инструктаж, и рассказывать, как оказалось, было что. Техей и не подозревал что у него под ногами все это время скрывались такие жуткие, странные и необъяснимые опасности.
