Когда существо было совсем близко, на расстоянии вытянутой руки, свет фонариков снова начал мерцать, а затем тусклые огоньки погасли. Единственным жалким источником света осталась лампа аварийного света над дверью, ведущей в циркуляционный колодец, и в красном, тусклом свете Техей видел, что то, что казалось ему тканью издалека, на деле оказалось тонкими, покрытыми сетью пульсирующих вен полупрозрачными мембранами. Когда существо стонало, мембраны начинали дрожать, улавливая звук. Но самым жутким было другое.
Подражатель остановился рядом с мальчиками. Существо явно подозревало, что рядом кто-то есть, но медлило, осторожно высматривала звуком в темноте своих жертв. Тварь понимала, что и люди умеют сражаться, и потому спешка могла обернуться смертью. Оно медленно повернуло в сторону мальчиков верхнюю часть тела, то, что должно быть головой — на Техея уставился отдаленно напоминающий противогаз мембранный орган. Тонкая плоть повторяла очертания резиновой маски на удивление точно, но в то же время хобот гофрированной трубки сливался с основным телом, а на месте окуляров были две пульсирующих прозрачных полусферы, напоминающие выпученные глаза. Внутри, под мембранным "одеянием", виднелось губчатое тело существа, толстое и однородное снизу, а ближе к верху разделяющееся на множество "отростков", словно повторяя очертания какого-то растения — куста или дерева. И все оно двигалось, извивалось внутри — тварь была живой, и так же, как в телах ее жертв, в ней непрерывно происходили биологические процессы, которые, наверное, никто еще и не пытался изучать.
Не-Кай крепко сжал в руке кинжал, оттесняя другой рукой Техея, буквально закрывая его своим телом от отвратительного существа. Оно медленно, ритмично стонало короткими трелями, ощупывая звуком стены, пол, потолок… И, наконец, заметило, что черное, будто бы отсутствующее в нарисованной звуком картинке пятно пошевелилось.
Все тело подражателя взвилось вверх, фигура стала вдвое выше, поднимаясь до самого потолка. Не-Кай бросился в сторону, утягивая за собой Техея, вместе с тем ударяя кинжалом по длинному телу твари. Холодная сталь оставила рану на мембранном теле существа, которую, казалось, тварь и не заметила. Оно и неудивительно — бить нужно было по твердому растительному стволу внутри, который оставался у подражателей после того, как они отпочковывались от родительского растения.
Этой секундной заминки хватило, чтобы тварь коснулась руки не-Кая длинными, прозрачными отростками, что до того были спрятаны там, где должен быть "живот" фигуры. Крошечные щетинки, касаясь ткани одежды, оставались на ней, впивались в кожу, впрыскивая едкий токсин. Вместе с Техеем не-Кай отпрыгнул в сторону, резким рывком вытянул из пояса длинный жгут и быстро перетянул раненую руку, чтобы остановить распространение токсина по телу. Не мешкая ни секунды, он сразу же после этого бросился в бой, взмахивая кинжалом, но существо двигалось быстро, позволяя наносить удары лишь по тонким мембранам, раны на которых тут же закупоривались, не позволяя черному соку покидать организм.
Часть яда все-таки попала в тело не-Кая, и он чувствовал это. Чувствовал, как его движения становятся медленными, вялыми, как все тяжелее и тяжелее становится кинжал, что он сжимал в руке. Мелкие щетинки надежно впивались в кожу, застревали в ней и были практически невидимы, особенно в такой кромешной темноте. А из длинного, темного коридора слышались короткие, рваные стоны, все больше и больше.
— С дороги! — выкрикнул, ослушавшись проводника, Техей, и взмахнул перед тварью длинной железной арматурой.
Разумеется, железо лишь просвистело в загрязненном воздухе, тварь легко уклонилась от такой атаки, но этого хватило, чтобы Техей успел поднять с пола слабеющего не-Кая. Существа приближались, напирали, окружали мальчиков со всех сторон — казалось, не было никакой возможности сбежать, и теперь их тела станут удобрением для мерзких углекислотных существ.
Но Техей, сделав пару глубоких, резких вдохов, сорвал с поясницы баллон с кислородом и ударил клапаном об угол перевернутого стола, пронзая его. С громким шипением, кислород, находящийся под давлением, стал вырываться наружу, юноша кинул баллон под ноги, и тот стал кружиться вокруг своей оси, разбавляя густую углекислоту свежим кислородом. Существа заклокотали, тут же остановились и стали отступать назад. Кислород был тем, что заставляло их почувствовать боль.
Закинув не-Кая себе на плечи, Техей, изо всех сил стараясь не думать о дыхании, побежал прочь. Через открытую дверь, на бегу ее захлопывая, прочь, наверх, в безопасный, хоть и жуткий цех аэромантов. Его легкие горели, сердце билось в груди так, будто вот-вот вырвется наружу, а в ушах звенело от перенапряжения. Там, наверху, уже спешили на помощь по бетонным ступеням другие аэроманты, кто-то забрал раненого не-Кая, другой заметил, что трубка противогаза Техея болтается, ни к чему не прикрепленная и протянул ему свой баллон… Но все замерли, встали как вкопанные, когда из самых темных глубин циркуляционного колодца послышались громкие, медленные щелчки. Аэроманты будто бы превратились в каменные изваяния, и даже умирающий у них на руках не-Кай, видимо, не казался настолько важным, чтобы пойти дальше.
Снизу, из бездонного колодца, послышался громкий вздох. За ним — стоны тысяч разных голосов, коих было так много, что они сливались в сплошной белый шум.
Глава 5
Плебеев оставили позади, под защитой бойцов, которым Керон доверял больше прочих. Внизу, в тесных тоннелях, они все-равно только мешались бы, помощи в бою от них ждать не приходилось, а то и наоборот, пришлось бы защищать и их. В конце-концов, здесь, внизу, располагался зой-базар, один из множества черных цехов, где за звонкую монету продавались жизни.
Мать убаюкивала ребенка, совсем маленького малыша лет трех. Она распевала, тихо, чтобы не мешать соплеменникам, медленную, печальную мелодию, от которой и саму ее клонило в сон. Укутанный в узорчатые ткани малыш сонно хлопал длинными темными ресницами, но никак не засыпал, все продолжая глядеть большими, черными глазами на улыбающуюся маму.
— Ну что ты, Перей? — тихо спросила она. — Пора спать, птенчик.
— Ма-а-ам, а вождь правда пошел искать белого мальчика? — вопрос этот почему-то волновал крохотного мальчика. Он искренне переживал за попавшего в беду соплеменника.
— Правда, сынок, — с улыбкой тихо прошептала мать. — Вождь Керон сильный и храбрый, он его обязательно спасет.
— А почему вождь называл мальчика мессией?
Женщина отвела взгляд в сторону, задумчиво устремила взор вдаль, на пустующий цех, весь увитый железными трубами и маленькими канавками в бетонном полу.
— Есть такая сказка… Про человека, которого ждут все петраманты, как мы с тобой.
— Расскажи! — малыш оживился, окончательно растеряв все желание спать. — Мам, расскажи!
— Ну ладно, ладно, — улыбнулась в ответ его мама и пригладила его темные волосы. — Когда-то давно, когда по небу плавали белые облака, а по земле ездили большие машины на колесах, был такой человек, которого звали Фарос. Он был очень умным, очень мудрым, и поговаривали даже, что он мог видеть будущее. Он был петрамантом, как мы с тобой
И вот однажды, когда его племя было в пути, им повстречался одинокий странник. Ему предложили еды и питья, а взамен странник рассказал, будто бы царь одного далекого-далекого цеха, большого, как десятки цехов сразу, созывает к себе в гости все семьи петрамантов и хочет узнать, какая из семей самая умелая. Человек рассказал, что царь желал построить огромный дворец для своей дочери, и обещал для той семьи, что справится с заданием, цех, воду и пищу до тех пор, пока борода одного из мужчин племени не дорастет до пола.
Фарос, лидер своей семьи, повел людей в это удивительное царство, и там они встретились и с другими семьями. Они праздновали встречу три дня и три ночи, а потом все вместе предстали перед царем.
