— Вот чего не знаю, того не знаю, — пожала плечами Матрена. — Аленушка так замуж и не вышла. А от кого ребеночка зачала, не говорила. Со временем у сына Алены появились свои дети, затем внуки, правнуки. Разрослось семейство Углич, но неизменным оставалось одно. Сила мощная только по женской линии и передавалась. А позже разъехались Угличи, кто куда. Покинули родные места. Дом опустел, начал хиреть и разрушаться, а живой дух засыпать. Я в последние годы поддерживала домишко, как могла, пока крышу во время урагана не унесло.
— Вот таким старым и полуразрушенным я дом и обнаружила. Матрена жила фактически под открытым небом.
— Да не жила, а так… существовала. Пока тебя Алюшка не встретила, — улыбнулась женщина. — Домовые нашего рода не могут служить другим людям. Безрадостная меня судьба ждала: блуждать среди развалин и распугивать местных мальчишек — хулиганов. Да следить, чтобы живой дух не пробудился.
— А что за живой дух? — решила уточнить я.
— А это дух дома. Делающий его живым.
— Как мой домик в Праге?
Бабушка кивнула, а Матрена заинтересовалась. Пришлось бабуле отвечать на неудобные вопросы и рассказать краткую версию моего воссоединения с домом. А вот имя прежнего хозяина опустила. Матрена подивилась, что я встретила мать, запричитала, всплеснула руками, и попыталась обидеться на то, что бабушка скрыла от нее такую важную информацию. Но обижалась не долго. Домовые вообще редко обижаются в силу своей доброты безграничной и бесхитростности.
Я предложила замять инцидент новой кружкой чая и даже сама налила его Матрене, за что получила признательный взгляд и продолжение рассказа о живых духах.
Их почти не осталось. Старые деревянные дома сгорали, разрушались под действием разных причин, их сносили, чтобы построить многоэтажки и продавали, перепродавали, или просто оставляли пустовать. В итоге, истинно живых домов и не осталось почти. Даже тот дом, в селе Черемухово исчез. А чтобы дух не обернулся несчастьем для деревни, решено было его перевезти. Заточили бабушка и Матрена его в железную, резную калитку, взяли кирпич и немного земли с того места, да и заложили в фундамент бабушкиного дома здесь, в Ручейках. Так живой дух переселился из того дома в бабушкин, а калитка стала первым слоем защиты. И меня она не приняла. Безрадостная перспектива получается.
— Бабуль, и что? Теперь так будет всегда?
— Эль, мы ведь уже говорили об этом. Твоя судьба еще не определена. Ты все еще искра, да и пока связующий ритуал не пройдешь, истинно темной не станешь.
— А браслет? Я так поняла, ты знала об этом?
— Нам надо было что-то решить с этими всплесками. Пока другого способа нет, да и твое общение с темными надо ограничить.
— Не трудись, бабуль. Они сами прекрасно его ограничивают.
— Поссорились?
— Расстались, — с горечью вздохнула я. А бабуля обрадовалась, чуть в пляс не пустилась, а, заметив мое скорбное лицо, попыталась загасить свою радость. Безуспешно, на мой взгляд, но я не обижаюсь. Бабушка никогда Диреева не жаловала. Терпела по необходимости, а о Егоре я вообще молчу. Узнает, что мы видимся, одним браслетом не отделаюсь.
— И что? Я так и буду с браслетом ходить? А как же учеба? Думаешь, он не помешает?
— Я работаю над этим, — ответила бабушка, а я кивнула. Надеюсь, она действительно что-нибудь придумает, потому что долго я не выдержу.
Бабуля тоже заметила мою покрасневшую кожу, принесла знакомую мазь и еще какой-то укрепляющий бальзам.
— Это, будешь втирать вечером, перед сном, ну, ты знаешь, а вот эту настойку пей утром. А это, — бабушка дала маленький пузырек валерьянки, — Анне передашь. Она знает, что делать. И не смотри на меня так. Появляющиеся из ниоткуда говорящие коты не тот опыт, который я желаю своему сыну.
— Но я не виновата, — попыталась оправдаться я, правда бабушка не поверила, покачала головой, потрепала меня по волосам и глубоко вздохнула. — Ох, Эля, скорее бы ты в МЭСИ перебралась.
— Так я хоть завтра, бабуль.
— Завтра. А что? Может и правда завтра? Я все устрою. Куратора организую.
— Да, конечно, и это испортит все мое инкогнито. А мы, если ты помнишь, договаривались — о том, что мы родня, никто знать не должен.
— А никто и не знает. Только деканы. Если сама не расскажешь, так и останется.
— Это не в моих интересах, бабуль.
— Только учти, поблажек тебе никто делать не будет.
— Не нужны мне поблажки и покровительство твое тоже. Взрослая уже.
— Взрослая, — хмыкнула бабушка. — А для меня всегда будешь несмышленой малышкой, которая обожала сидеть у меня на коленках и.
— Слушать твои сказки, — закончила я за нее и почему-то именно сейчас я рискнула спросить: — бабуль, а у вас в институте специалисты по культам имеются?
— По культам? Зачем тебе?
— Да… история моей мамы очень заинтересовала. Ты помнишь, что она рассказывала об этом жутком ордене «Тайная кровь», кажется. Бабушка не подала виду, но я слишком хорошо ее изучила, чтобы понять — ее мой вопрос заставил занервничать.
— Думаю, тебе не стоит сейчас думать об этом. Лучше почитай о МЭСИ, об истории создания и прочих важных вещах. У меня где-то была книга. М-м, сейчас принесу.
— Сбежала, — констатировала я.
— А что за орден такой? — спросила Матрена.
И что я могу сказать? Только плечами пожать, потому что сама мало что знаю. И бабушка явно не настроена меня просвещать в этом вопросе. А это значит, что придется все выяснять самой. Как и о странной заминке бабушки, когда Матрена свою историю рассказывала. И пока она отсутствовала, я спросила:
— Так что там случилось, когда Алена и Черный маг встретились снова?
— Ох, Элюшка, то мне не ведомо. Знаю только, что пришел он с надеждой, а ушел злой как черт, и мама сказывала, что не приняла Аленушка его условий, прогнала.
— Условий?
— Видимо, нашел басурманин способ преодолеть препятствие. Душонку свою мелкую не очистил, магию использовал, ритуалы запретные.
— Эх, жаль, что никогда нам не узнать, что же случилось с ними на самом деле.
— Да и нужно ли, Элечка? То дело прошлое.
Так-то оно так, но что если прошлое наше начинает самым страшным образом влиять на настоящее. Тогда без правды не обойтись. А я очень хочу жить. Не знаю, связаны ли отношения Алены и Бальтазара со мной, может, и нет, но мне почему-то кажется, что именно в прошлом скрывается разгадка всех тех зловещих событий, что преследуют меня в последнее время.
Глава 13
О том, что иногда не стоит садиться в машину к бывшим
Я засобиралась домой. Бабуля упрашивала остаться, но, мне нужно подумать, а здесь, с бабушкой думать о тяжелых вещах совсем не хотелось. Но напоследок я все же спросила:
