— Ну, — немного раздраженно отозвалась Кота, — тебя учили чему? Нападать, защищаться?
— Не совсем, — смутился Лай. — Я больше на ярмарках смотрел, как рабы дрались…
— Понятно, — скривившись, подытожила Кота. — Значит, ничего. Ну да ладно, слушай внимательно. Бьем по очереди, я нападаю — ты защищаешься, и сразу нападаешь… Усек? Медленно, плавно, не торопясь.
— Усек, — буркнул Лай, наблюдая, как Кота выбирает себе оружие.
— Тогда защищайся, — хищно улыбнулась слабенькая на вид девочка и с легкостью взмахнула тяжеленным мечом.
С трудом отразив внешне простой удар, Лай изумился силе, скрывающейся в тонкой фигурке.
— Не открывайся! — Кота с неожиданной злостью пнула его в живот. — Держи равновесие!
Лай скрипнул зубами и постарался ударить изощреннее. Но пока размахивался, получил сильный удар между лопаток.
— Нечестно! — обиженно вскричал он, Кота приподняла брови в недоумении. — Бить в спину — подло!
— Чужое ротозейство — не признак подлости, — саркастично усмехнулась Кота, сама не замечая, как копирует язвительные интонации Врадеса. — Бой — не игра! Если есть возможность убить противника в спину — бей, не задумываясь! Защищайся!
Она отвлекла противника обманным выпадом и ударила по ногам. Парень раскинул руки, пытаясь удержать равновесие. Меч полетел в сторону. А девушка с довольным видом медленно очерчивала линию на уровне шеи Лая, показывая, что тот убит. Отчаянно махая руками, горожанин пробормотал несколько слов и щелкнул пальцами. Оружие вылетело из рук, а Кота вскрикнула от боли и растерянно подула на обожженные пальцы.
— Локки! — грозно прорычал невесть откуда взявшийся Врадес и бросился на парня.
Сбив с ног, придавил к земле и сжал руки на тонкой юношеской шее.
— Нет! — отчаянно крикнула Кота и метнулась к брату, вцепившись в длинные серые волосы. — Не убивай его!
— Он напал на тебя, — зло гаркнул Врадес, пытаясь отодрать цепкие пальчики сестры и не упустить при этом мальчишку. — Кота, он — локки!
— Маг? — удивленно повторила Кота, растерянно опуская руки.
— Да, — синеглазый атлет бросил мальчугана, — никуда не денется! — и взял сестру за плечи. Слегка встряхнув, проникновенно произнес. — Он — враг! Ты что, не почуяла запах магии?
— Нет, — оторопело протянула она, водя носом. Никакого особого духа не ощущалось. — Да все равно, никакой он не враг! И не нападал на меня. Мы просто играли!
— Это теперь так называется? — уже спокойнее спросил Врадес, с брезгливым выражением лица наблюдая за парнишкой, который, обретя свободу, отползал в сторону, потирая шею и хрипло откашливаясь. — Ну, да ладно, все равно сопляк слаб! Может, поэтому ты и не почуяла…
— Так ты локки? — Кота присела около скукожившегося Лая и с сочувствием взглянула в лицо парня. — Почему же ты так активно отнекивался от этого?..
— Нельзя, — прохрипел тот и снова закашлялся, с опаской поглядывая на довольного Врадеса. — Отец убьет…
— Конечно, убьет, — вдруг хохотнул синеглазый мужчина, поигрывая мускулами. — Судя по всему, парень не из бедных. Для таких появление локки в семье — двойной позор!
— Но почему? — не понимала Кота.
— Потому что маг может родиться только от мага, — жестко сказал Врадес, глядя прямо в голубые глаза Лая. Тот с каждым словом мрачнел и съеживался. — А как ты думаешь, Кота, если ни мама, ни папа не из рода локки, то, что это означает?..
— Я откуда знаю? — смущенно буркнула девушка, избегая смотреть на красного от злости и страха Лая. — Ты скажи!
— Если твой отец знатен и богат, то такие вопросы лучше не задавать, — сдавленно буркнул тот. — Дольше проживешь.
— Ладно, — расхохотавшись, махнул рукой Врадес. — Только в следующий раз, когда будешь… играть с локки — предупреждай!
— То есть, ты не сердишься, — неуверенно уточнила Кота, не понимая подобной доброты, так не присущей брату.
— На что тут сердиться? — искренне удивился тот. — На то, что ты возомнила себя великим учителем и решила преподать урок городскому юнцу, сбежав от нас? Так это твое дело. Шакти делает то, что хочет. — Врадес вздохнул и стал очень серьезным. — Ты уже не щенок, Кота. Да и приказывать шакти никто не будет. Хочешь, пойдешь с нами, захочешь — своим путем. Так что играйте… только не заигрывайтесь, — он с кривой ухмылочкой подмигнул и, посвистывая, направился обратно в лес.
— Брат, — буркнула Кота на немой вопрос Лая.
— Понятно, — тот снова потер пострадавшую шею, на которой явственно виднелись багровые следы. — Я так понимаю, разрешение получено? Интересно только, насколько велика твоя семейка… Второго такого братского объятия моя шея не выдержит.
Он еще раз настороженно посмотрел в сторону леса и покачал головой.
— Значит, ты выбил оружие магией? — ухмыляясь, протянула Кота и потерла чуть ноющие пальцы. — А кто-то еще кричал по поводу несправедливости…
— Ну ты сама сказала — есть возможность, используй! — довольно улыбнулся паренек и осекся. Глянув исподлобья, спросил с напряжением в голосе: — А вы никому не скажете? Если это станет известно…
— Делать нечего, — отмахнулась она и фыркнула, откинув с влажного лба черные волосы. — Как жарко!
— Можно бы было искупаться, — неуверенно предложил Лай. — Правда, вода в Ори очень холодная…
— Подумаешь, — надменно ответила Кота. — Или ты простудиться боишься?
— Вообще-то я думал о тебе, — растерянно ответил Лай. Он все не мог привыкнуть к такой необычной манере общения. — Девушки существа хрупкие, нежные…
— О себе подумай! — расхохоталась Кота и, взвизгнув, бросилась к пустынному берегу.
Там, пританцовывая от нетерпения, скинула рубаху и брюки. Лай, медленно бредущий следом, встал, как вкопанный и медленно покраснел. Кота же, не обращая на такую реакцию никакого внимания, с восторженным криком бросилась в воду. Нырнув, шустрой лягушкой поплыла вдоль берега. Смущенный парень осторожно приблизился и зачарованно наблюдал за гибким телом, которое ничуть не скрывали прозрачные воды. Черные локоны змеями струились вокруг Коты. Пузырьки окутывали кожу шелковым кружевом, лишь подчеркивая наготу прекрасной русалки.
У Лая перехватило дыхание. Отец был щедр и никогда не скупился на удовольствия ни для себя, ни для сына. И хотя юноша старался избегать подобных развлечений, — ему не нравился запах продажных женщин, — он уже не раз лицезрел самых лучших городских красавиц, пышногрудых, белокожих, крутобедрых. Но эта другая, — несколько дикая, свежая, как первые ростки цветка, хрупкая и одновременно опасная, — красота приковывала взгляд, туманила разум, заставляла кровь быстрее бежать по жилам…
