— Сомнительный тип, — произнёс Аластар, когда они вернулись в Альмарейн.
Дорожки сада блестели от дождя, и пока они шли к замку, Орлана неосторожно наступила в лужу. Портал открылся в саду, хорошо, хоть на главной аллее.
— Этот ещё ничего, — отозвалась она. — С полгода назад у них к власти пришла Мелаэр, вот с ней я бы точно встречаться не стала.
— Леди? — едва заметно усмехнулся Аластар, беря её под локоть.
— Леди, если вы можете так называть женщину, которая собирает коллекции из трупов своих врагов.
Она замолчала, раздумывая, припоминая разговор с Файзелем. После обсуждения дел, они с принципусом ещё немного поболтали о разных мелочах, посмеялись, как старые друзья. Ему не хотелось портить отношения с довольно сильными соседями, а Орлана не горела желанием брать крепость боем — нести лишние потери, когда и так все силы на счету. Поэтому лучше было притвориться, что всё решено полюбовно. Напоследок Файзель, извинившись, сообщил, что они вытащили из кладовых крепости кое-что из продуктов. Спросил, разрешит ли Орлана забрать это с собой. Орлана немедленно разрешила.
— Вы слишком добры, моя императрица, — заметил Аластар.
— Пусть их, — не обернулась Орлана. — Борьба за власть — такое дело, что поднимать страну некогда. Они там, в великих домах, грибную похлёбку едят, да и то не каждый день. Пусть их.
Как только они вошли в замок, снова заморосил мелкий тоскливый дождь. Нужно было возвращаться к обыденным делам и отправлять гарнизон обратно в крепость. У Орланы на сегодня был запланирован совет, на котором ей придётся говорить об Алтарионе, Файзеле и грамоте, подписанной Орденом. Орденом, преступником, который опять натворил дел. Которого она не так давно сама же ввела в Совет.
Но у неё осталось время на то, чтобы вынуть шпильки из волос и закрыть глаза, ни о чём не думая.
Она повернулась к Аластару, так что оказалась напротив. Выбившаяся прядь волос прилипла к шее.
— Скажите начальнику гарнизона, что если он хочет заслужить прощение, пусть узнает, кто из его солдат сопровождал того так называемого гонца. Файзель подробно описал мне их нашивки, они явно пришли из крепости. Принципус вообще сообразительный, глупец не выжил бы в их битве великих домов. Скажите начальнику гарнизона. Насколько я его знаю, он вывернется наизнанку, а предателей найдёт. А я поговорю с Орденом.
Ордена не было ни в малой гостиной, ни в библиотеке, где он любил проводить время до обеда. За дальними книжными шкафами Орлана нашла Амира, который испуганно уставился на неё. Закатанные по локти рукава и пол вокруг, уложенный раскрытыми книжками — Амир уже напоминал ей Ордена.
Она спросила его о дяде, но парень толком ничего не знал. Тогда Орлана махнула рукой на поиски — всё равно ведь рано или поздно она встретится с Орденом — и поднялась в свою галерею. И на лестнице столкнулась с ним. Мгновенно заныл висок.
— И с чего это мы такие безрадостные? — поинтересовался Орден, скрещивая руки на груди. Изумрудный скорпион иронично поблёскивал на его груди.
Она замерла на предпоследней ступеньке, не желая слишком приближаться к дяде. Промозглым сквозняком тянуло по лестничному пролёту, и колыхались лёгкие шторы.
— Мы только что вернулись из крепости Алтарион, если тебе это о чём-нибудь говорит.
— И что же мне это должно говорить, по твоему мнению?
Орден смотрел на неё выжидающе, и было непохоже, чтобы он знал, о чём речь. Орлана выдохнула сквозь сжатые зубы. Какая мерзкая сцена, как глупо объясняться перед ним.
— Я о дарственной грамоте с твоей подписью. — Она поймала недоверчивый взгляд Ордена. — О грамоте, по которой крепость переходит во владение принципуса Экры.
Секунду он молчал, испытывая Орлану взглядом, потом снизошёл:
— То есть была некая грамота. И ты предполагаешь, что я её подписал?
Она не вынесла и отвела глаза. Сквозняк тронул колени, лизнул холодным языком пальцы и обжёг своим дыханием беззащитно открытую шею.
— Зачем же предполагать, я видела и твою подпись, и мою печать, и мою гербованую бумагу, которую ты мог позаимствовать, когда ходил в мой кабинет, чтобы забрать меч. Зачем же мне предполагать.
Привычная полуулыбка сползла с губ Ордена, сделав его черты резкими. Зло сузив глаза, он шагнул к Орлане — ещё немного, и поймал бы за плечо, но она отстранилась, уходя на ступеньку ниже.
— Где эта грамота? — потребовал Орден, как будто поймал за руку воришку на городском рынке.
— Я уже отдала её на проверку, — наверное, громче, чем следовало, ответила Орлана. Кажется, волнение она выдала, и рука соскользнула с перил. И резкой болью отозвался висок. — Тебе нечего бояться, если ты этого не делал. Если же это сделал ты, Орден, я не намерена больше терпеть твои выходки. Ты достаточно испытывал моё терпение. Будь уверен, я возобновлю твою ссылку.
Он резко развернулся и, едва не задев Орлану плечом, сбежал вниз по лестнице. Шаги быстро стихли в галереях — удары каблуков по мрамору и звон серебряных пряжек. А она с трудом преодолела желание сесть прямо на ступени и спрятать лицо в коленях.
* * *
Орден не явился на совет, и его место пустовало, то и дело цепляя чей-нибудь взгляд. Орлана говорила о крепости, произносила заранее приготовленные фразы, а мыслями всё равно возвращалась к дяде.
Зачем ему вся эта канитель с поддельной грамотой? Если глупая шутка — уж слишком она глупая. Если Орден и вправду решил подарить крепость Экре, и всё это — тщательно спланированный удар по империи, то почему бы ему не подделать роспись Орланы? Он ведь прекрасно понимал, что неказистый обман скоро раскроется, да и вообще чреват любыми последствиями. И зачем ему такое, ну правда, зачем? Не затем же, чтобы под Алтарионом сегодня утром разгорелось кровавое сражение.
Если же Ордена подставили, и подпись на грамоте на самом деле подделка, это уже было и в самом деле страшно. Орден, конечно, негодяй и подлец, но подлец свой, уже хорошо изученный, понятный и предсказуемый. Порой даже благосклонный к Орлане, по крайней мере, он никогда не выказывал намерения развалить страну. Столкнуться с магом, который рискнул состязаться с Орденом, Орлане было жутко.
— Крепость возвращена в имперское владение, и вы можете не беспокоиться о безопасности границ, — произнесла она спокойно, следя за тем, как появляются и исчезают горькие морщинки у уголков рта лорда Олриска. Он как будто пережёвывал новость, не выказывая, впрочем, ни огорчения, ни радости.
К её удивлению он и заговорил первым.
— Что же теперь будет с лордом Орденом?
Целительница Аливера шумно выдохнула. Кажется, вопросы мучили не только Олриска.
