При первых же словах Баргена Бартейла возмущённо вскинулась, она готова была вспылить - даже если это разбудит сынишку. Но стоило Баргену напомнить о сыне, как плечи поникли, только странная гримаса, отдалённо напоминавшая вымученную улыбку, исказила её губы.
- Конечно, ты прав, Бар. Ты всегда прав. Я... не подумала. Но мы ведь сколенцы, как ни крути, от этого не уйдёшь. Сами алки этого не забудут. И мы ведь не просто сколенцы, мы рабы, пусть и пока без хозяина.
А вот Барген улыбнулся не как сестра. Широко, тепло, открыто - и сразу стало видно, что не так уж и много ему минуло зим. Циничный и расчётливый, знающий, что ошибки допускать нельзя, заводчик и доверенный слуга короля ненадолго отодвинулся на задний план, уступив сколенскому мальчишке, которому наплевать и на высокую политику, и на кровавые счёты между народами. Парень обнял сестру, как встарь, когда суровый кузнец Аск ван Стемид ещё держал кузницу около Валлея, а самой большой проблемой его детей могла быть взбучка за непослушание. Вроде и унесла его лихорадка каких-то семь лет назад, а отцово наследство отобрали за долги ещё позже - но, кажется, прошли века. И теперь они работают на тех, кого отец истово ненавидел...
- Вот об этом я и хотел поговорить, дорогая. Сегодня мы спустили на воду новое судно - ну, то, с железными бортами, ты его видела. Король остался доволен. Завтра он прибудет к нам в гости. Так что всё должно быть готово. С утра пойдём на рынок, приберёмся во всём доме. И краску на стенах нужно подновить. Если король в нас не разочаруется... Со временем с его помощью мы можем стать свободными!
Бартейла ойкнула: такого она не ожидала. Но как такое может быть? Неужто ради них двоих Амори отправил посольство в Энгольд, к Императору? Будто отвечая на её вопрос, Барген сказал:
- Пока король этого не обещал, сестра. Кард уже не Император, и для людей, и для Богов. Но и Амори ещё не священный правитель, хотя, как Харванид, достоин. Но он и сейчас больше, чем просто король. Не удивлюсь, милая, если вскоре его коронуют в Нижнем Сколене. Если кто-то и может нас освободить, так это он. Ты что, плачешь? Давай-ка, утри слёзы, глупенькая, и одень завтра всё лучшее, что у нас есть. Может, король пристроит тебя во дворец.
- Во дворец? - испуганно ойкнула юная вдова.
- Ну да. Ты права, мне далеко до Михалиса, меня легче заменить на алка, и я иду по лезвию меча. Если ты останешься здесь, а я... ошибусь, моя ошибка утянет в могилу и вас с сыном. Но если будешь, скажем, служанкой королевы, ты перестанешь зависеть от меня. Теперь поняла?
- П-поняла... Бар, спасибо тебе за всё!
- Не мне спасибо, дорогая. Это Михалису мы оба по гроб обязаны. Сделать всё для его и твоего сына - наш долг.
Всё получилось не так, как он предполагал. Король не стал афишировать визит в дом покойного мастера Михалиса, приехал почти тайком с неизменными четырьмя телохранителями. Помимо традиционных мечей на ремнях через плечо у воинов висели винтовки, изготовленные мастером Михалисом. И Барген был готов поспорить, что у каждого не только по полной обойме патронов, но и по несколько обойм в подсумках. А уж стрелять из новомодного оружия телохранители научились, как немногие. Если что, не промахнутся. Просто в некий момент, почти сразу же после возвращения самого Баргена, у калитки ограды остановилась коротенькая кавалькада, и один из телохранителей властно постучал в потемневшее от времени дерево. Барген их ждал, он сразу же впустил венценосного гостя. Король ловко спрыгнул с коня, подав поводья Баргену. И недовольно поморщился.
- Всё-таки заведите себе слуг, - буркнул король. - Не дело, когда хозяин дома за прислугу работает.
- Рабы рабов? - удивлённо спросил Барген.
- Рабы сына мастера Михалиса, - пояснил Амори. - Ну, веди в дом. Кстати, как на заводе?
Рано утром, сразу после похода на рынок (как всегда, король прав: позарез нужна хоть одна служанка), Барген помчался в заветную долину, чтобы всё сделать пораньше. Но механизм отлаженного производства уже не требовал постоянной опеки, все знали своё дело сами. Зато сейчас он мог сообщить Амори последние новости.
Веммер доложил об осмотре судна. Нужно вести его обратно, в сухой док: от сотрясения при выстреле лопнула пара швов. Не смертельно, но мало ли что? Стоит осмотреть и пушки... Потом отчитал начальника литейного цеха - они там перекаляют снаряды, и от попадания в стены болванки будут разлетаться вдребезги, не нанося того урона, который бы могли. Они, конечно, не будут в восторге, что распекает какой-то мальчишка - но папаша на его месте не удержался бы от рукоприкладства. И все допуски надо соблюдать свято - винтовки ведь, не дешёвенькие мушкеты для тыловых гарнизонов, а в будущем на продажу. И новый тип снарядов, которые мастер Михалис называл шрапнелью, пора уже делать по сотне в неделю. А то обыкновенная картечь не больше, чем на четверть мили бьёт. По латникам с трёхсот шагов стрелять надо, а на триста порой и стрела летит...
Амори слушал доклад вполуха, в голове вертелось другое. Броненосец, снаряды, винтовки - это всё здорово, они удесятерят силы не столь уж и большого алкского войска. Но, в конце концов, не так уж и необходимо: если вспомнить Морреста, без помощи мастера Михалиса алки бы тоже справились. Хуже другое. Какие бы победы он ни одержал в будущих кампаниях, как бы не согнул в бараний рог сколенцев - всё это, по историческим меркам, ненадолго. Как раз настолько, сколько он сумеет прожить сам. Уже сейчас ясно: сын, зачатый ими с королевой почти сразу после Кровавых Топей, умом не блещет.
Да что там "не блещет"! Слабоумный, если уж говорить откровенно. Хуже, чем Кард - каким бы тряпкой тот ни был, но хоть осознаёт, кто он и что делает. А когда будущий король только что в штаны не гадит... Вроде бы, что проще - просто выполняй супружеский долг, и всё. Но молодая королева едва не умерла родами. А выписанный из Империи врач только развёл руками. Он сказал, чудо уже то, что она не умерла ещё тогда, да ещё и смогла родить живое дитя. Второй раз чуда не будет. Потому король и посвящал всё своё время делам государства - в них он топил свою скорбь. Интересно, поняла ли тогда Эвинна?.. Отчего-то казалось, что поняла.
На первый взгляд, не так всё и страшно. Королева не стара, да и закон позволяет в случае бесплодия законной жены взять как наложницу женщину на касту ниже, в случае с королём - дочь любого жреца, на худой конец дворянина. Единственное "но" - согласие жены, которая должна признать дитя законным наследником. С Альдином не получилось - оттого и остался живым укором королю. На "сына" от невольницы Клотильда бы не согласилась. Второй вариант появился неожиданно - Амори нисколько не шутил, предлагая такое пленной Эвинне. Бывшая жена Императора, провозглашённая графиней, доказавшая свою плодовитость - лучшего варианта и пожелать нельзя. Да ещё, хоть и не особенная красавица, но и не уродина. Он был готов её пощадить - ну, конечно, на самом деле не совсем пощадить, пришлось бы пустить в расход какую-нибудь похожую девицу, или подкинуть в костёр мокрой соломы, а когда дым скроет эшафот, заменить Эвинну свиньёй - порой Императоры так делали, если выгоднее было не казнить, а сделать вид, что казнишь. Увы, Эвинна сама отказалась от спасения.
