Значит, Эбенезум и другие не дремлют! Я шагал по битому стеклу и щепкам. Что и говорить: картина была впечатляющая! Разор и запустение.
– Проклятие,- повторил Хендрик.
И он, безусловно, был прав. Странно, как быстро ко всему привыкаешь. Мы совсем недавно в этой проклятой Зоне Отдыха, а уже привыкли к нескончаемой череде зданий со странными названиями, ярко освещенными окнами, которые, как оказалось, называются витринами, и демоническим улыбкам продавцов. Я знал, что каждый шаг в Голоадии опасен, но эти прекрасно обустроенные магазины создавали обманчивое ощущение подконтрольной ситуации.
Теперь же мы оказались в царстве хаоса. Обломки стен, осколки витрин, куски… не то каких-то товаров, не то самих демонов. Мусор толстым слоем покрывал зеленоватую землю. От пыли и копоти ничего было не видно в трех шагах.
– Мммм! - замычал волшебный меч. Я поспешил вынуть его из ножен.
– Никого не надо убивать? - взволнованно спросил Катберт, как только оказался на свободе.
– Нет, нет! Просто здесь темновато.
– А! Нужно посветить? Это пожалуйста! Для такой работы я и создан!
Мы прошли еще немного, не проронив ни слова.
– А почему это здесь такая темень, как вы думаете? - опасливо спросил меч.
– Да-а уж… - неуверенно протянул я. - Налицо все следы недавно прошедших здесь сражений.- Я пнул ногой останки рекламного щита. Похоже, сражавшихся было немало. Неужели Эбенезум и другие волшебники наколдовали целую армию нам в помощь?
– Сражения? - нервно взвизгнул меч.- Я знал, что добром это не кончится! Лучше бы вы отправили меня обратно в ножны. Подумайте: так ли уж я вам необходим? Уже совсем светло!
Катберт был прав. Чем дальше, тем светлее становилось. Кажется, зона разрушений близилась к концу, и вдали уже показались ярко освещенные здания.
Бракс опять прилип ко мне:
– Ты кое-что от меня скрыл! Ты не сказал, что твой меч умеет разговаривать!
– Да уж, - ответил я, напряженно вглядываясь в даль, где яркими красками переливалась реклама. - Но вы не спрашивали.
Мне показалось или я и вправду слышал отдаленный рев сражения?
– Погодите, погодите! - встрепенулся Катберт…_- Неужели кто-то меня наконец оценил? Конечно, я умею разговаривать! А еще - светить! Вот, полюбуйтесь-ка! - И меч засиял изо все: сил.
– Вообще-то, светящиеся волшебные мечи - явление довольно распространенное,- заметил Бракс.- Другое дело - способность поддерживать разумную беседу. Это встречается гораздо реже.
– Беседу - может быть. А вот насчет слова «разумная» я бы поспорил! - вставил Снаркс.
– Ты! Это ведь ты назвал меня «золотушным»? - рассвирепел Катберт.
Снаркс вскинул руки:
– Нет! Я бы никогда ничего подобного не сказал! Уж кто-кто, а я-то знаю тебе истинную цену! А золотушным тебя обозвал другой демон. - И он указал на Бракса.
– Другой демон? - все больше распалялся Катберт.- Это тот, который после восхищался мною? Ах ты, двуличный голоадец! Шутить такие шутки с волшебным мечом - все равно, что играть с огнем!
– Я? - Бракс с самым невинным видом дымил сигарой. - Да я всего лишь бедный торговец, зарабатываю на жизнь в поте лица. Что я такого сказал?
– Я слышал это ясно! Ты отозвался обо мне, как о «каком-то жалком золотушном мече». О да, я знаю: именно так о тебе и думают, если ты только и делаешь, что колешь, рубишь и режешь! Будь я волшебным зеркалом, горя бы не знал!
– Проклятие, - прошептал Хендрик мне на ухо. - Я-то думал, что, когда меч в ножнах, ему нас не слышно!
Признаться, я и сам так думал. Пришлось тут же спросить у Катберта, как обстоят дела на самом деле.
– Сказки это все, что я ничего не слышу! - признался Катберт. - Уж эти мне хозяева… Когда вынимают меня, только и разговоров, что о моей рыцарской чести и беспримерной храбрости! А как засунут в ножны - совсем другая песня! Уверяю вас, все, что надо, я прекрасно слышу, где бы я ни был!
Что до меня, то я тоже кое-что услышал: ужасающий грохот. Мы как раз подошли к концу Зоны Разрушений, как я мысленно окрестил место недавних боев. А грохот доносился из Зоны Отдыха.
– Проклятие,- промолвил Хендрик.
Сначала я хотел положить конец препирательствам и отправить Катберта в ножны, но потом подумал, что меч может пригодиться мне в любой момент, потому что если неподалеку от нас кто-то был, то он нас уже услышал. А может, эта маленькая армия слишком занята военными действиями и не заметит нас?
Дорога петляла, так что мы видели перед собой не более шести зданий одновременно. Издали доносились голоса, точнее, три голоса.
– Изловим чужаков! - кричал один.
– Проклятие, - негромко сказал Хендрик. - Да это же Сборщики Ужаса!
– В тюрьму их! - крикнули все три голоса хором.
Опять загрохотало, на сей раз - в большом магазине слева от нас. Может, спрятаться в одном из зданий? Но витрины здесь были темные, а двери - накрепко заперты.
– Они останутся здесь навсегда! - пропели голоса.
– Скорее! - воскликнул Снаркс. - Надо что- то делать!
В Окне здания, что слева от нас, показалась нога. Она проткнула рекламный щит с надписью «Снурф. Дом унижений». Ногу тут же затянуло обратно под дикие душераздирающие крики.
«Волшебное оружие порою бывает очень полезно. Но оно - лишь одно из средств, входящих в богатый арсенал приемов, заклинаний, изречений на все случаи жизни волшебника. Квалифицированный маг иногда предпочтет сотворить что-нибудь вроде волшебных крыльев, ковра-самолета, сапог-скороходов, которые выручат, если никакое оружие уже не помогает».
Из «Наставлений Эбенезума», том LVII
Какой бы отвратительной ни была обстановка снаружи, внутри «Дома унижений» оказалось еще хуже. Не знаю, чем торговал этот магазин изначально, но теперь в нем могли продаваться только обломки штукатурки и другой строительный мусор. В воздухе дрожала пыль, под ногами поминутно что-то хрустело и трещало. Даже сияние Катберта не рассеивало серой мглы. Я велел Снарксу держаться за мой пояс, Хендрику - за капюшон Снаркса, и так далее. В таком тумане можно было двигаться только цепочкой.
– Почему я должен здесь находиться? - ныл Катберт. - Предупреждаю: я легко тускнею!
Я приказал мечу успокоиться. Вскоре послышались и другие голоса.
– Ты мне просто противен! - прошипел один особенно мерзкий голос.
– Клурф! - раздраженно ответил второй голос, не менее гадкий. - Мы здесь не за этим!
– Припомни-ка все самые отвратительные ругательства, какими награждала тебя твоя мамаша, когда злилась! - не унимался первый голос. - Так вот, она была права! Правда, она как-никак твоя мать, и, следовательно, щадила тебя!
