Его пальцы сейчас скользили по волосам Маши, по её плечу и руке и обрывали прикосновение, когда добирались до прижатой к животу ладони.
- Я пройдусь по улицам, послушаю, о чём говорят, - Шредер поправил меч за спиной. Это Маша определила, тоже не открывая глаз.
В квартале-выселке меч за спиной никого не пугал и даже не вызывал недоумения. Недоумение скорее вызвала бы безоружная девушка, от которой даже не пахло магией.
- Я с тобой, - попросила Маша.
- Нет уж, лежи, а то свалишься посреди улицы, - недовольно проворчал Шредер. - А ты охраняй её, понял? Если с вами что-то случится, приду и откручу головы обоим.
К Луксору кроме как "эй ты" он не обращался вовсе. Луксор мужественно молчал, хотя Маша и чувствовала, как напрягается он каждый раз, выслушивая нападки Шредера.
Захлопнулась дверь гостиничного номера, как гордо именовалась эта комната с единственным окошком, которое выходило на каменные, жмущиеся друг к другу дома.
- Ты как себя чувствуешь? - Луксор убрал с её лица прядь волос. Сегодня утром, когда в покосившейся реальности междумирья они увидели просвет, Машу начало трясти от слабости. Ей пришлось опуститься на сырую траву, чтобы отдышаться.
- Уже лучше, любимый, - она поймала его руку у себя на животе, сжала пальцы.
- Это правда, что Шредер - бог смерти?
- Неправда, - Маша поднесла его руку к лицу, уткнулась носом в его пальцы, пахнущие поздней осенью и яблоками. - Он полукровок, бог только на половину. Его мама - богиня смерти. Должно быть, ты слышал про её прах.
- Ну и семейка, - приглушённо хмыкнул Луксор. - Папа император, дядя - глава местной мафии...
- Террористов, - поправила его Маша.
- Разница невелика. Брат - полубог, лучшая подруга - наёмная убийца. Ну-ка рассказывай, какие у тебя ещё есть родственники. Чует моё сердце, есть кто-то посильнее. Мама?
- Да, ты ещё не знаешь мою маму. Она действительно круче всех, - улыбнулась Маша. - Я вас ещё познакомлю.
Ей доставляло удовольствие строить планы. Это давало надежду на прекрасное завтра. На завтра, которого у них может и не быть.
За окном стояли серые сумерки. Скрипел половицами старый дом. В углу комнаты зажёгся тусклый огненный шар, не кипенно-белый, как в императорском замке, а желтоватый. Он напоминал Маше сырные головки фонарей в Нью-Питерском парке. Она улыбалась, щурясь на этот свет, а маленький источник тоскливой боли внутри неё потихоньку утихал.
Странно, она не скучала по миру людей, и маги, разгуливающие здесь прямо по улицам и проявляющие свой дар, как захочется, её не смущали. Шредер, напротив, держался напряжённо, в каждом встречном видя опасность.
Что чувствовал Луксор, Маша не могла понять. Он стал молчаливее, часто брал её за руку, как будто боялся потерять среди серо-багровой растительности междумирья, среди жмущихся друг к другу каменных домов в выселках. Но иногда ей начинало казаться, ему здесь лучше, чем в мире людей. Или Маше очень хотела в это верить? Возможно, дело было вовсе не в мире, а в ней.
Уткнувшись ей в висок, Луксор тихо напевал песню на непонятном языке. Может, это был язык древних магов, Маше не хотелось перебивать его вопросами. С размышлениями о древних диалектах, она и сама не заметила, как заснула.
Проснулась она резко и неприятно - от грохота, спросонья ей показалось, что по коридору бежит рота солдат с твёрдым намерением её схватить. Она резко вскочила на кровати и увидела возле двери силуэт Луксора. Света от одного маленького огненного шара не хватало на всю комнату. Луксор открыл дверь и прошипел, обращаясь к вошедшему Шредеру:
- Не мог тише дверь разносить? Маша спит.
- Уже не спит, - подала голос она, путаясь в своём покрывале и обнаруживая, что это плащ Луксора.
Оба оглянулись на неё. Маша вгляделась в лицо Шредера. Ничем его лицо не отличалось от своего прежнего состояния, которое она видела... сколько там часов назад?
- Расскажешь? - попросила Маша.
Луксор присел на край её кровати, а Шредер отошёл к окну и там рухнул на жалобно скрипнувший стул.
- Что уставились? - буркнул он. - Я в лицах показывать не собираюсь. Услышал всё то же, что и в Центре. Говорят, Орден теперь император. Кое-кто болтает, что он убил Зорга, кое-кто, что Зорг сошёл с ума, и пришлось его где-то там запереть. Ордена не особо уважают, но уж точно боятся. Ходят слухи, у Ордена сильная наёмная армия и какие-то союзники вне империи. Он, мол, сломил сопротивление магов хаоса, которые были решительно против его правления. Коронация Ордена назначена на завтра, новый император не любит ждать. Собственно, намечается масштабное народное празднество, и мы проберёмся под шумок в центр Альмарейна.
Шредер замолчал, разглядывая что-то у себя под ногами в кромешной темноте.
- А, да. Чуть не забыл. Завтра утром ещё намечается казнь какого-то предателя. Не знаю толком, но, по-моему, придворный. Орден и методом устрашения не брезгует.
- Казнь? - поморщилась Маша. - Я думала, тут цивилизованный мир.
- Мало ли, что ты думала, - хмыкнул Шредер и закинул ноги на подоконник.
- Ну и какие методы казни тут используются? - поинтересовался Луксор. - Простым сожжением на костре Орден же не ограничится.
- Хотите посмотреть? - в полумраке показалось, что Шредер лукаво подмигнул им.
- Нет уж, перебьюсь. Что-то меня тошнит от средневековых нравов, - Маша съежилась на кровати.- Нужно найти Зорга. Галактус говорил про Храм.
- Дорогая моя глупая младшая сестра.
Скрипнул стул.
- Кто тебя пустит в Храм? И даже если ты проберёшься через охрану, ты там заблудишься и умрёшь от голода. Ты хоть раз была там?
- Ну пару раз, - несмело откликнулась Маша. - В центральном зале, когда Зорг приходил в мир людей, и в том помещении с рунами, в мире мёртвых.
- Считай, что ты там не была, - отрезал Шредер. - Храм Вселенского разума - это гигантский подземный лабиринт. То, что над землёй, это только макушка, шпиль. Вы с Зоргом можете бродить там всю жизнь и ни разу не столкнуться.
- А я что-то слышала о пропасти под Храмом.
- Ну что за ерунда!
- Вместо того чтобы критиковать, сам бы предложил, - вступил в разговор Луксор.
- Если бы вы меня дослушали, а не выступали тут со своими глупостями. Ну ладно, - смягчился Шредер. - Мне нужно проникнуть в Храм, я неплохо разбираюсь там. Завтра в качестве зевак являемся на казнь. Думаю событие такого рода, как показательное закаменение предателя родины, никого не оставит равнодушным, в толпе будет просто затеряться, пока разберутся, в чём дело, дело уже будет сделано.
- Замечательно! Ты собираешься мелькать перед Орденом? - Маша хватала ртом воздух.
