— Нет, не знаю, — холодно сказал Квентин, — может быть, ты просветишь меня?
— Ты не знаешь?
— Боже мой! — В экстазе Гретчен схватила Сурендру за руку — Бьюсь об заклад, он с Элиотом…!
В этот момент двери распахнулись и на прямых ногах, быстро шагая в их сторону, вышел Пенни, без жакета и с торчащей рубашкой. Его бледное круглое лицо грозно маячило в сумерках. Выражение лица было пустым, а походка, из-за бешеной энергии, была прыгающей. Приблизившись, он сделал ещё один маленький шаг, занёс руку и ударил Квентина в лицо.
Драки в Брейкбиллз были делом неслыханным. Студенты шептались, строили козни и устраивали саботажи на ПМ, но до настоящего физического насилия дело доходило чрезвычайно редко. Раньше, ещё в Бруклине, Квентину доводилось видеть драки, но он в них не ввязывался. Он не был задирой, а из-за его роста его не трогали. У него не было братьев и сестёр. Он не дрался с начальной школы.
Как в стоп-кадре кулак Пенни приблизился, огромный, словно комета, пролетающая в опасной близости от Земли. Вспышка — и кулак прилетел прямо Квентину в правый глаз. Это был прямой удар, парня крутануло, и он поднес руку к месту удара, в универсальном жесте «мне-только-что-вмазали-прямо-в-лицо». Он все ещё пытался осознать, что произошло, когда Пенни нанёс ещё один удар. В этот раз Квентин успел уклониться, и удар пришёлся по уху.
— Ай! — крикнул Квентин, отпрыгнув назад, — Какого черта?
Из Дома на террасу выходило с дюжину окон, и Квентину казалось, что из них выглядывали любопытные головы.
Сурендра и Гретчен, раскрыв рты, с белыми от ужаса лицами уставились на Квентина так, будто в случившимся была их вина. У Пенни, очевидно, было какое-то театральное представление о том, как должны проходить драки, поскольку он раскачивался на ногах, проводил серию коротких ударов, не доводя их до конца, и разминал шею как в фильмах про боксёров.
— Что ты, блядь, делаешь? — заорал на него Квентин, скорее от шока, чем от боли.
Челюсти Пенни были сжаты, и он дышал через зубы. На его подбородке виднелась слюна, а глаза странно блестели — «взгляд пустой, зрачки расширены» промелькнуло в голове Квентина. Пенни хотел наотмашь ударить его по голове, но Квентин бросился в сторону, пригибаясь и укрывая голову руками. Он уже достаточно пришёл в себя, чтобы схватить Пенни за талию, пока тот не восстановил равновесие после удара.
Они качались вперёд и назад, как вальсирующая пьяная парочка, опираясь друг на друга, а потом навернулись в кустарник на краю террасы, с которого на них упала куча снега. Квентин был на пару дюймов выше Пенни, его руки были длиннее, но Пенни был слажен крепче и мог отшвырнуть его. Низкая каменная скамейка попалась им под ноги, и они свалились, а Пенни оказался сверху.
Затылок Квентина ударился о каменный пол террасы. В глазах потемнело. Было больно, но, в то же время, его покинул страх и большинство адекватных мыслей, как будто их смели, как тарелки со стола обеими руками. Слепая ярость заполнила сознание.
Они перекатывались друг через друга, пытаясь схватить руки соперника, но ничего не получалось. Без крови не обошлось: Пенни каким-то образом порезал лоб. Квентин попытался подняться, чтобы они смогли нормально драться. Он хотел уложить Пенни, отправить в нокаут. Он даже не понял, что произошло, когда Гретхен попыталась ударить Пенни своей палкой, но попала по Квентину.
Колдуокер оказался сверху и собрался отправить свой кулак в свободный полет с приземлением в область головы Пенни, как внезапно парень почувствовал, что чьи-то сильные руки аккуратно обхватили его грудную клетку и потянули его назад и вверх. Когда Квентин перестал придавливать своим весом Пенни, тот быстро вскочил на ноги, словно электронная игрушка. Пенни тяжело дышал, а с его щёк сползал румянец, но сейчас между парнями уже появились люди, и Квентин оказался слишком далеко, чтобы они смогли продолжить драку. Заклятие было прервано, а битва — закончена.
Следующий час был для него похож на маскарад различных комнат и людей, которые пытались с ним серьёзно поговорить и пихали ему в лицо какие-то грубые тряпки. Незнакомая женщина в возрасте с огромной грудью прочитала над Квентином заклинание с кедром и чабрецом, от этого лицу парня стало получше. Она положила что-то холодное на него затылок, в место, где он ударился об пол террасы, шепча на незнакомом восточном языке. Пульсирующая боль медленно спадала.
Но он все равно чувствовал себя слабо — ему не было больно, но ощущения были, словно он надел на себя гидрокостюм и в нём он бродил по школе, как в замедленной съёмке, тяжёлый и невесомый одновременно, пытаясь прошмыгнуть мимо любопытных рыб, разглядывавших его, а затем сразу уплывающих. Ровесники и ребята помладше смотрели на его боевые равнения с благоговейным страхом — ухо Квентина раздулось, а под глазом красовался огромных размеров синяк. А вот старшеклассники находили произошедшее смешным.
Он делал все возможное, чтобы показать спокойное и хорошее настроение. На мгновение лицо Элиота проплыло перед ним с выражением сочувствия, заставившее глаза Квентина наполниться горячими слезами, которые он злобно сдерживал. Оказалось, что это был Элиот и те самые физкиды, легки на помине, кто прекратили драку. Эти мощные, нежные руки, которые оттащили его от Пенни, принадлежали другу Элиота — Джошу Хоберману — толстому парню.
Он пропустил большую часть ужина, так что он сел в то время, когда подавали десерт, который казался совместимым со всем замшелым днём. Они временно отказались от правила о позднем прибытии. Он не мог избавиться от туповатого ощущения — парень смотрел на мир через дальний объектив, слышал его через стакан, прижимаясь к стене. Он до сих пор не понял, из-за чего была драка. Почему Пенни ударил его? Зачем кому-либо это делать? Зачем приезжать куда-то, вроде Брейкбиллс, только для того, чтобы все испортить, будучи сволочью?
Он полагал, что ему, вероятно, следовало съесть что-то, но первый укус шоколадного торта без муки превратился во рту в липкий клей, и ему пришлось бежать, чтобы успеть в ванную до того, как его вырвет. В этот момент массивное гравитационное поле подхватило его и прижало грубо и бесповоротно к грязному полу в ванной комнате, как будто гигант ударил его своей мощной рукой, а затем, когда он был достаточно далеко на полу, он оперся на него всем своим весом, вдавливая его в прохладную, грязную плитку.
Квентин проснулся в темноте. Он был в кровати, но не в своей. У него болела голова.
Проснулся — было слишком сильно сказано. Он не мог сфокусироваться, и его мозг не был полностью уверен, что он сохранность была бескомпромиссной. Квентин знал, что в Брейкбиллс был лазарет, но он никогда там до этого не был. Он даже не знал, где он находился. Он прошёл через другой тайный портал, на этот раз в мир больных и раненых.
