Потом мамаша занялась обедом, а Инсилай сперва, как сыч, сидел в гостиной с какими-то журналами и кальяном, а потом, как неприкаянный, болтался по дому. Я все боялась, что он заглянет в чулан, но, слава богу, пронесло. От обеденных ароматов у меня слюнки потекли, и я смела все свои продовольственные запасы. И вообще, пора вылезать отсюда, нужно только момент выбрать, чтоб никто здесь не болтался, а то придется долго объяснять, что это я в чулане забыла. Очень кстати Инсилай собрался в ванну, и маман подалась в спальню за полотенцем. Тут-то я из засады и выпорхнула. Повезло мне не до конца, в коридоре я столкнулась с Инсилаем. На мое счастье, он так замечтался о любви, что не сообразил, что я иду из кухни, а не от входной двери. Чтоб ты утонул, изменщик коварный! Через минуту послышался шум воды. Я чинно прошла к себе в комнату, бросила портфель и отправилась на встречу с маман. Есть только один шанс получить записку о моих мнимых болезнях, воспользоваться тем, что она меня не разбудила — раз, два — мечтает выставить меня из дома сегодня вечером. Я заявилась на кухню.
— Привет, — маман была сама любезность, — как в школе?
— Не знаю, — честно сказала я.
— Как это не знаю, — всполошилась она, — ты что, в школе не была? Что еще за фокусы?
— Понимаешь, — я попыталась принять вид расстроенный, даже удрученный, — ты меня не разбудила, и я проспала. Целых два урока. Я к тебе заглянула, но ты так сладко спала, что я тебя будить не стала, чтобы ты мне записку написала. А без записки я побоялась.
— И где же ты шлялась полдня, боязливая моя, — поинтересовалась маман.
— Гуляла, — вздохнула я и тут же заныла, — мам, так вкусно пахнет. Давай я сначала поем, а потом ты меня будешь ругать.
Сработало. Если я хочу есть, ругань всегда отменяется. Маман сделала сердитое лицо и поставила передо мной тарелку с борщом.
— Мам, — набив полный рот, продолжала я, — а можно я после обеда к Фью пойду?
— Ну ты нахалка, — возмутилась маман, — а уроки? Мало того, что школу прогуливаешь, еще и от уроков хочешь смыться.
— Так я и пойду за уроками, — заныла я, — откуда ж я узнаю, что задано. — Что-то она не жаждет меня из дома выставлять. Может, ей плевать на Инсилая, и нужен он ей только, чтобы этой ее Маше-Варваре насолить? Тогда я, пожалуй, погорячилась, вытащив его зеркало, может, у меня еще есть шансы.
— Ну, иди, раз нужно, — маман подозрительно быстро согласилась.
— А записку напишешь? — все я правильно сделала, как решила, так и будет.
— Напишу-напишу, ешь уже, все остынет.
Я быстро покончила с обедом и подалась к Фьюшке. Хотят любовь, пусть любятся сколько хотят. Я дошла уже до угла, когда вспомнила, что забыла дома ступку и травы. Пришлось тащиться назад. Маман колотила в дверь ванны кулаком и звала Инсилая.
— Что случилось?! — испугалась я, на мамаше лица не было.
— Он там уже час плещется. Но уже минут двадцать вода не льется. Он не отзывается. Вдруг что-то случилось?
— Что с ним случится? Разве что поскользнулся, упал, очнулся — гипс.
— Ты меня до инфаркта доведешь, каркуша!
— Не ори на меня, а возьми да посмотри.
— Дверь, что ль, ломать? — засомневалась маман.
— Чего ее ломать, она открыта, — я нажала на ручку и потянула ее на себя.
Дверь открылась. Ванна была полна пара, но Инсилая в ней точно не было.
К Фью я, понятно, не попала. Маман впала в такой транс после исчезновения Инсилая, что я стала серьезно опасаться за ее рассудок. Сначала она металась по дому и страшно ругалась. Потом она влетела в гостиную и ухитрилась превратиться в тигрицу, черную курицу и американский Шаттл одновременно. Затем присела на диван, всплакнула, поуспокоилась маленько, умылась и отправилась на кухню мыть посуду. Все это заняло у нее не больше пяти минут.
Маман на кухне грохотала посудой, а я тихонько пробралась в гостиную и, вытащив из-под дивана мобильное зеркало, спрятала его обратно под колпак. Не дай бог, она обнаружит, кто помог ее дорогому Илечке засыпаться, тогда все, хана. Лучшее, на что могу рассчитывать, это стать лет на десять чучелом тушканчика, в худшем — просто исчезнуть, раскинуться на атомы и парить в свободном полете, пока маман не сменит гнев на милость, а это запросто может занять пару-тройку веков. Конечно, совсем не факт, что именно мои козни оказались причиной его исчезновения, может, он по собственной инициативе от нее свалил, но вряд ли мамаша будет разбираться.
Пока она мыла посуду, а я предавалась грустным мыслям и сочинению алиби, воздух посреди комнаты потемнел, завертелся смерчем и выбросил прямо на меня какое-то жуткое чудовище с девчонкой, размером с меня или чуть меньше, в когтистых толстых лапах. От неожиданности я так завизжала, что стекла зазвенели. Мамаша влетела в комнату с тарелкой в одной руке и полотенцем в другой. Вновь прибывшая девица была какая-то тормознутая и ни словом, ни жестом не среагировала ни на мои вопли, ни на появление маман, ни на присутствие чудовища. Чудовище при ближайшем рассмотрении оказалось тоже каким-то снулым, хоть и имело вид весьма грозный. Больше всего меня удивила странная реакция мамашки.
— Только этого не хватало! — она смотрела в пространство между мной и вновь прибывшей парой, так что было не совсем ясно, о чем она: о моих визгах или о неожиданном вторжении. Чудовище отпустило девицу и превратилось в безобидного бобика.
— Имею приказ сдать Вам заказанный объект и вернуться в агентство, — сообщила шавка птичьим свистом. — Распишитесь в получении.
Откуда она достала блокнот и ручку, осталось для меня полной непоняткой, не под хвостом же она все это прятала! Маман явно не собиралась ничего подписывать:
— С какой стати, это нарушение контракта! Куда я, по-вашему, ее дену?
— Это не мои проблемы, — прочирикало существо, смахивающее на малость покоцанную болонку, — у нас возникли форс-мажорные обстоятельства.
— Можно узнать, какие?! — возмутилась мамашка.
— К нам пришла налоговая полиция. Вашими, между прочим, молитвами, — любезно пояснила болонка. — Кто-то очень интересовался нашей деятельностью, лицензией и Вашим заказом. Контракт прекращается по обоюдному согласию сторон. Задаток нами не возвращается, остаток суммы Вами не доплачивается. Подписывайте и разойдемся по-хорошему.
— А если я не подпишу? — уточнила маман.
— Мы будем настаивать через суд на полной оплате суммы заказа, а на время тяжбы возвратим объект договора на место и время изъятия.
— Отличная работа! — проворчала мамаша, но бумажку подмахнула. То ли платить не хотела, то ли возвращение объекта на место изъятия ее не радовало.
